Патриция Райс - Обманутая любовь
Она увидела стоявшего в дверном проеме Дамиана. Его смуглое лицо было печально, темные глаза с тоской смотрели на нее.
– Милорд? – тихо сказала она.
На Дамиане была сорочка с широкими рукавами и белоснежным шейным платком. Мощные плечи натянули тонкую ткань. Казалось, он о чем-то задумался.
– Прошу прощения, мисс. Я размышлял о жизни, которую избрал. Порой невыносимо трудно помнить о том, что принципы важнее живого человека. Извините, что потревожил вас.
Со странным затравленным выражением лица он повернулся и вышел. Кристина едва сдержала желание броситься вслед за ним и выяснить, в чем причина его душевного состояния. Ее сердце тревожно забилось.
Кристине осталось провести в этом доме лишь несколько дней. Близился час, когда ей придется навсегда расстаться с Лондоном и обречь себя на бедность и одиночество в Корнуолле. Никогда уже она не увидит этого загадочного человека. Когда-то Кристина хотела, чтобы так и случилось, но теперь… Девушка тряхнула головой, пытаясь избавиться от смущавших ее мыслей. Все еще ненавидя Дамиана, она начала понимать, что в нем таятся глубины, незаметные поверхностному взгляду.
Мать по-прежнему внушала ей опасения. Кристина строго следила за тем, чтобы выполнялись все рекомендации врача: полный покой, отменное питание и отдых. Миссис Мактавиш медленно выздоравливала. Тем не менее, у нее пока не было сил долго сидеть в постели, она все еще нуждалась в постоянной опеке. «Как мама будет чувствовать себя, вернувшись в Корнуолл?» – с тревогой глядя на мать, думала Кристина.
Девушка надеялась на скорый приезд дяди. Надо лишь проявить терпение. Возможно, лорд позволил бы им немного задержаться здесь.
За ужином она продолжала размышлять об этом. Дамиан был удивительно молчалив весь вечер. Кристину больше не смущал его внимательный взгляд, ей нравились разговоры, которые они обычно вели за трапезой, перед тем как Дамиан куда-то исчезал на всю ночь. Но сейчас оба молчали.
Дамиан, сжимая сильными пальцами тонкую ножку бокала, взбалтывал вино и рассеянно смотрел, как оно стекает по стенкам. Боковым зрением он видел склоненную голову Кристины. В свете свечи она казалась особенно юной и беззащитной. Дамиан в который раз удивился тому, как посмел сделать этому прелестному созданию такое гнусное предложение. Возможно, это жизнь в колониях оказала пагубное воздействие и ожесточила его сердце. И все же он не считал Кристину слабой. Она очень отличалась от тех кисейных светских барышень, которым ему приходилось уделять внимание. Несмотря на ранимость, эта девушка никогда не жаловалась и не впадала в отчаяние, усугубляя тем самым реальность. Дамиан восхищался ее отвагой, хотя и не осмеливался признаться в этом себе.
– Я не слышал, чтобы вы пели или музицировали после того вечера, Кристина. А между тем клавесин отлично настроили, и звучит он отменно. Не сыграете ли для меня после ужина?
Янтарные глаза настороженно посмотрели на него.
– Если угодно.
Дамиан чуть заметно улыбнулся.
– Жаль, что у вас нет такого инструмента в Корнуолле. Музыка не только развлекает, но и успокаивает.
– Я пока не решила окончательно, вернусь ли в Корнуолл, – пробормотала Кристина.
Хрустальный бокал дрогнул в руке Дамиана, и на белоснежной скатерти появилось красное пятно. Сердце Дамиана радостно забилось. Он лихорадочно обдумывал, как нарушить затянувшуюся паузу.
– Я сделаю все возможное, чтобы защитить вас от Бодуэлла, если вы останетесь, но приготовьтесь к тому, что высшее общество не примет вас.
– Это меня не интересует, – печально ответила Кристина, боясь встретиться с ним взглядом. Она сама удивилась своим словам, хотя и знала, что это правда. Ничто не удерживало ее в Корнуолле. Зачем же ей возвращаться туда?
Дамиан похолодел от недоброго предчувствия, слыша, как срывается от волнения ее голос, но если ему осталось жить лишь несколько месяцев, почему бы не провести их так, как хочется? Кристине будет лучше, когда он исчезнет. Но все же он не мог позволить молодой девушке принять такое безрассудное решение.
– Если вы решитесь остаться, мужчины без устали будут говорить о вас, и, боюсь, не в той манере, к какой вы привыкли. Надеюсь, вы согласитесь сопровождать меня в поездках в парк, театр или в те дома, где джентльменов принимают вместе с их любовницами. Я мечтаю не о скрытой любовной связи, а хочу, чтобы мы постоянно были на виду.
Кристина, залившись краской, не смела, поднять глаза на мужчину, так спокойно обсуждавшего с ней подобные проблемы. Она считала, что презрение людей вынести, не так трудно, как то, что к нему приведет. Унижение, пережитое ею, травмировало ее куда сильнее, чем болтливые языки и недоброжелательные взгляды.
– Я пока ничего не решила. – Кристина свернула и положила на стол салфетку.
В душе Дамиана затеплился луч надежды. Он опасался ускорять события. Поднявшись, Дамиан предложил девушке руку, и они перешли в гостиную.
Кристина села за клавесин и начала играть. К удивлению девушки, Дамиан расположился рядом с ней.
Перехватив ее вопросительный взгляд, он пробежался пальцами по клавишам.
– Я когда-то немного играл. Полагаю, мы могли бы сыграть дуэтом.
Кристина уже перестала удивляться талантам этого мужчины. С каждым днем он открывался для нее с новой, неожиданной стороны. Кивнув, она заиграла мелодию, которую можно было исполнять в четыре руки.
Глубокий баритон янки был необычайно красив. После того как они сыграли пару мелодий, Кристина постепенно привыкла к его волнующей близости. Манера их исполнения существенно разнилась, выявляя несходство характеров.
Раздраженная его замечанием, что она играет слишком медленно, Кристина в отместку исполнила вступление к «Глупому янки». Дамиан ошеломил ее тем, что подхватил припев, а затем спел забавный куплет, который она никогда не слышала.
Чтобы последнее слово осталось за ней, Кристина пропела довольно обидную версию песенки.
Рассмеявшись, Дамиан продолжил ее вызывающим куплетом, заставив девушку покраснеть.
Они вместе спели припев, после чего от души рассмеялись. Кристина не успела опомниться, как оказалась в руках Дамиана и их губы лихорадочно слились в поцелуе.
И не думая вырываться из его объятий, она вцепилась в лацканы камзола. Кристина таяла от блаженства. Его мускусный запах одурманил ее, сердце неистово колотилось.
Когда их уста разомкнулись, девушка спрятала лицо на груди Дамиана.
– Я никогда не слышал, как ты смеешься, любимая, – пробормотал он. Ее гибкое юное тело прижималось к нему, рождая в нем неистовое желание. – Ты слишком молода, чтобы быть такой серьезной.
