Конни Брокуэй - Обещай мне рай
Однако принцу Георгу уже наскучили эти препирательства. Он хорошо знал его способности и не мог понять колебания опытнейшего агента. Будущий король принял надменный вид.
— У нас нет другой подходящей кандидатуры. Мы считаем твое отношение к предложенному делу крайне неподобающим. Ты должен гордиться тем, что мы доверяем тебе. О Боже! Упомянутая леди, кем бы она ни была для тебя, никогда даже не услышит об этой встрече!
— Но я-то буду знать, ваше высочество, — сказал Томас, сознавая, что испытывает королевское терпение.
— Вы будете делать то, что необходимо стране, — сказал Георг с нескрываемым раздражением. — В конце концов, у каждого из нас нет особого выбора. — Его узкое лицо приняло скорбное выражение, и военный атташе препроводил принца к очередному советнику.
— Томас, — сказал Сьюард, глядя ему вслед, — я послал мадам Бернар сообщение, информируя, что ты встретишься с ней в твоем номере в отеле «Олд шип» в одиннадцать часов.
— Ты слишком много позволяешь себе, — проворчал Томас.
Стройный элегантный мужчина лишь пожал плечами:
— Поскольку ты до сих пор находишься здесь, я воспринял это как согласие и сделал то, что счел необходимым. Бернар потребовала, чтобы именно ты исполнил роль связного. Это часть цены за ее услуги. — Сьюард слегка нахмурился. — Будь же благоразумен наконец. Разве принц-регент не дал тебе понять, что твою леди Кэтрин отвлекут чем-нибудь в нужное время?
— Почему вы заставляете именно меня заниматься этим грязным делом?
— Что я должен ответить, по-твоему? — спросил Сьюард. — Ты в данный момент свободный человек, Монтроуз. В большей степени, чем остальные члены команды, для которых эта работа является делом всей жизни. В прошлом ты не отказывался от сотрудничества, хотя часто испытывал замешательство и дискомфорт. И в конце концов благополучно вернулся в свой Девон. Твоя неофициальная роль позволяла тебе избегать опасностей, которым подвергались другие; ты никогда ничем не отличался, кроме сексуальной удали и интеллектуального тщеславия.
— Учитывая твое пренебрежительное отношение ко мне, Сьюард, почему же ты так настаивал на моей вербовке?
— В молодости ты был намного интереснее в качестве аморального лицемера. Если я теперь испытываю неприязнь к тебе, то главным образом потому, что твоя совесть — или внутренний кодекс, или как ты еще там назовешь это — делает тебя непригодным для нашей работы. Внешнеполитическое ведомство и я выражаем недовольство по этому поводу. — Собеседник Томаса недовольно нахмурился. — Однако я не сомневаюсь, что ты выполнишь то, что требуется от тебя. Ведь исполнение служебного долга является частью твоего кодекса, не так ли?
Спустя четверть часа после того, как Томас ушел, принц-регент позвал к себе Сьюарда.
— Как ты думаешь, он все-таки встретится с Дафной Бернар?
— Безусловно, ваше высочество. Чувство долга Монтроуза не подлежит сомнению. Но сможет ли он добыть полезную информацию, сможет ли снова сыграть роль опытного любовника, — добавил Сьюард, — это вопрос.
Принц-регент сделал недовольную гримасу.
— Ты можешь каким-то образом побудить его к сотрудничеству? Мы слишком заняты другими важными государственными делами, чтобы отвлекаться на такие мелочи. Это твоя обязанность, не так ли? Бернар доказала свою полезность в прошлом. По крайней мере так утверждает сэр Стюарт.
Сьюард кивнул:
— Это верно, сэр, в прошлом она нам очень помогла. Но сейчас?.. Пока неизвестно, ваше высочество. К сожалению, Монтроуз думает так же, как я. Будет трудно убедить его пойти на компромисс со своей честью ради такого ненадежного источника информации.
Сьюард осознал, что выбрал неудачные слова, как только произнес их. Он редко допускал подобные промахи. На лице принца-регента тотчас появилась маска имперского гнева, и щеки его покраснели.
— Мы не требуем от наших подданных таких жертв! Мы полагаем, что честь верноподданных англичан превыше всего! Если Томас Монтроуз сможет получить какую-либо полезную информацию во время неформальной встречи с иностранной искательницей приключений, мы будем приветствовать это. Но ни в коем случае нельзя заставлять его делать то, что может умалить его достоинство в наших или в его собственных глазах! Это понятно, Сьюард?
Тот склонил голову так низко, что разгневанный принц-регент не мог заметить напряженного выражения лица своего верного сотрудника. Сьюард продолжал смотреть в пол, пока его высочество не ушел, пребывая в раздраженном состоянии. Только тогда он поднял голову; его лицо также раскраснелось от эмоций, которым он редко давал волю.
Сьюард очень часто чувствовал себя связанным ужасно наивными представлениями о морали среди аристократов, которые, занимаясь политикой, прибегали к различным уловкам. Их возможность влиять на жизнь страны крайне раздражала его. Праздные дилетанты, пытающиеся заниматься политической игрой, следовали правилам этикета, но при этом рисковали жизнями людей. Ведь это была игра без правил.
Сьюард до смерти устал угождать тщеславным особам. Он пытался отказаться от своей специфической роли, понимая, что участники политической игры не являются беспристрастными государственными деятелями, интересы которых должны быть подчинены единственной цели — прогрессу Англии как мировой державы. Да, они будут действовать, но руководствуясь личными мотивами, связанными с неясными, часто меняющимися представлениями о морали, основанными на расовом и классовом превосходстве. Однако сэр Стюарт воспользовался его уступчивостью, полагая также, что враждебное отношение к Монтроузу должно сыграть свою роль для достижения поставленной цели.
И сейчас принц-регент связал ему руки как раз тогда, когда он нашел брешь в доспехах Томаса, отыскал обнаженный нерв, на который можно надавить. Раньше можно было воздействовать на этого упрямца, припоминая ему несчастный случай с женщиной по имени Леон, но по прошествии нескольких лет стало ясно, что Томас уже не тот и его прежние способности едва ли удастся использовать. Внешнеполитическому ведомству удалось оставить его при себе только благодаря обещанию разумно использовать его способности, не давая при этом никаких особых поручений. В его обязанности входила только работа с явными заговорщиками, единственной мотивацией которых была жадность.
Сьюард осторожно выяснил, что Монтроуз также руководствовался сложными мотивами, намереваясь разрушить планы их врагов, воспользовавшись их моральной неустойчивостью. Его явно тошнило от отвращения к поставленной задаче. И только гордость в сочетании с чувством долга заставила его согласиться встретиться с Дафной Бернар.
