Алина Знаменская - Рябиновый мед. Августина
Эмили так расстроилась, что уже ничего не видела и не слышала вокруг.
Отец Сергий повернулся к ним и негромко сказал:
— Помолитесь за свою подружку, дети мои. Ей теперь нужна ваша помощь.
Эмили устыдилась своих мыслей и стала думать об Асе.
Маменька сказала недавно, что Августина теперь круглая сирота. И что «если бедняжка выживет», то заботой маменьки станет «устройство ее судьбы». Предположение, высказанное вслух, было столь чудовищно, что Эмили похолодела. Ни смерть одноклассницы Анхен, Липочки, ни кончина повара не подействовали на девочку так, как только одно это предположение, высказанное маменькой. Ася, подруга ее детских игр, почти что сестра!
Эмили стало стыдно, что во время крестного хода позволила себе эгоистические светские мысли, и она начала истово, искренне молиться любимскому святому, вымаливая подружке избавление от хвори.
О чудодейственном свойстве крестных ходов в городе существовало неоспоримое мнение большинства.
Отец Сергий спустя несколько дней после описанного события сделал запись в летописи своего прихода:
28 числа июня, в подторжье Петровской ярмарки, открылись я городе Любим признаки холеры, а около 10-го и смертность от оной и продолжалась долее половины августа. Умерших от болезни было по городу тридцать человек возрастных. Когда же граждане усердно решились принять к себе образ преподобного Геннадия, тогда болезнь начала умягчаться; а когда обнесли сей образ с крестным ходом вокруг города, тогда начала прекращаться, и очень скоро прекратилась. Эти события сильно укрепляют любимцев в той вере, что настоящее явление холеры, как и прежние, прекратилось по ходатайству и молитвам преподобного о. нашего Геннадия, Любимоградского Чудотворца.
После того как сделана была в летописи эта запись и в городском соборе отслужили благодарственный молебен святому Геннадию, Ася, еще сильно слабая, уже вернулась в дом городничего. Ей так и не удалось выяснить, кто же приносил ей каждое утро цветы в барак, который здоровые люди старались обходить стороной.
В старшем классе гимназии у Августины появился воздыхатель.
Первой его обнаружила Сонечка.
— Смотрите, девочки, опять стоит! Давеча стоял пялился, третьего дня его здесь видела… Интересно, для кого из нас?
И она хитро прищурилась.
Маша с Асей переглянулись и покосились в сторону пруда, где в тени деревьев маячил парень в мундире городского училища. Из-под козырька форменной фуражки поблескивали стеклышки очков.
— Симпатичный, — милостиво улыбнулась Маня, наблюдая, как парень, заметив, что девушки обратили на него внимание, смутился и покраснел.
— С чего ты взяла, что он для нас тут стоит?
— Говорю тебе, всю неделю маячит, я давно заметила. То на лавочке сидит, а то, как мы подходим, вокруг пруда прогуливается. И всегда — в обед, как нам из гимназии идти!
Пруд этот, устроенный жителями для пожарных нужд, был ровный, почти квадратной формы и скрывался в тени кленов и лип. Парень, будто прогуливаясь, обошел его и остановился на прежнем месте.
Девушки обычно шли домой длинной дорогой — вначале на Троицкую, провожать Машу, затем — уже вдвоем — к наплавному мосту, где прощались и каждая отправлялась в свою сторону.
— Вот мы сейчас и проверим, ради кого он тут дежурит!
Девушки обогнули пруд, неторопливо двинулись в направлении Машиного дома. Кавалер двинулся следом, но у Троицкого моста отстал. Дойдя до Машиного дома, подруги не расстались, а втроем отправились дальше — мимо торговой площади к мосту.
— Выдохся, — обернувшись, усмехнулась Соня.
Но она ошиблась. У торговых рядов преследователь вырос как черт из табакерки! Стоял в галерее и улыбался.
У моста подружки приостановились и стали прощаться. Парень тоже остановился и, отвернувшись, стал глазеть на ворон, облепивших крышу часовни.
Затем, прячась за деревьями в аллее, подобрался ближе и стал прохаживаться, вероятно, ожидая, когда же они начнут расходиться.
Ася двинулась одна по набережной. Ее так и подмывало оглянуться! За кем из них двоих теперь следует незнакомец?
У беседки она приостановилась, сделала вид, что желает взглянуть на воду. И сразу же боковым зрением увидела: он идет за ней.
Это ради нее он всю неделю прятался в тени листвы у пруда!
Сильное чувство, что-то сродни взлету удовлетворенного тщеславия, всколыхнулось внутри.
У нее есть тайный воздыхатель! Сам факт этот волновал и заставлял сердце биться сильнее.
Он стал ходить за ней на расстоянии, не смея приблизиться, чтобы завязать знакомство. Он провожал ее теперь до дому каждый день. Это была волнующая игра.
Маня узнала для нее, что парень живет в Заучье вдвоем с матерью. Зовут его странно, по-девичьи — Лелька. Мать его очень бедна, и по ее просьбе Лельку определили в училище на казенный кошт.
Странное дело — все эти сведения мало интересовали Асю. Сам Лелька, его руки, торчащие из рукавов куцего пиджачка, который стал явно маловат, его улыбка, его голос — не это занимало Асю. Ее волновало новое ощущение самой себя. Она будто стала видеть себя со стороны его глазами.
Вот он смотрит на нее и думает: какая милая барышня! Какой у нее профиль, глаза… Какие у нее плавные руки и приятная походка… Как идет ей эта пелерина и длинная юбка-гофре…
Думал ли Лелька что-нибудь подобное, оставалось тайной. Асе вполне хватало собственных фантазий для нового самоощущения.
Были и неудобства в этом новом обстоятельстве. Например, когда она отправлялась на мостки полоскать белье или, повязав волосы выгоревшей на солнце косынкой, полола грядки, ей совсем не хотелось, чтобы кавалер видел ее.
И так получалось, что в эти минуты он и не появлялся в поле ее зрения. И у нее оставалась стойкая иллюзия, будто воздыхатель наблюдает ее только в самом выгодном свете.
То, что у Аси появился кавалер, не укрылось от глаз проницательной фрау Марты. Она ничего не сказала по этому поводу, и долго Ася находилась в заблуждении, что фрау Марте невдомек, чем заняты мысли ее подопечной.
Как же она ошибалась!
Однажды хозяйка позвала Асю сопровождать ее по делу. Асе не впервой было ходить с хозяйкой с деловыми визитами. Ни о чем не подозревая, Ася отправилась вслед за фрау Мартой. Ее не смутило даже то, что Эмили было отказано в предложении сопровождать их.
— Займись грамматикой с Гретой! — на ходу бросила мать озадаченной дочери.
Ася несла пустую корзинку и вежливо отвечала на вопросы фрау Марты, пока они миновали торговую площадь, перешли соборный мост и очутились на одной из грязных улиц Заучья.
