Джулия Гарвуд - Дар
Натан снова вернулся к письмам.
– Итак, ты узнала о том, что Нора не пишет матери, только за два дня до отплытия?
– Мама не хотела, чтобы я беспокоилась, – сказала Сара. – Я не позволю тебе даже предположить, что моя мама могла быть причастна к обману. Отец или сестра могли перехватить твои письма только для того, чтобы заставить тебя дольше ждать, но мать никогда бы не пошла на такой подлый обман.
Такую защиту матери Натан нашел похвальной, правда, лишенной логики, но похвальной. Но ее наивная вера в невиновность отца прямо-таки бесила его.
Его внезапно осенила мысль, что она вовсе не собиралась убегать от него. Он был так счастлив, что даже перестал хмуриться.
Продолжая думать, что необходимо убедить Натана в том, что ее мать совершенно не была замешана в вероломстве, Сара снизу вверх смотрела на мужа. И тут до нее дошел истинный смысл сказанного им.
Он не забыл о ней.
Ее улыбка была обворожительной. Он не знал, что и думать о таком внезапном преображении своей невесты. Она бросилась ему на грудь, обвила его талию руками и крепко обняла его.
В ответ он что-то промычал. Ее эксцентричное поведение смутило его как никогда. И он к тому же обнаружил, что это неожиданное проявление чувств было ему по душе, и даже очень.
Легкий вздох вырвался из груди Сары, и она отпрянула от него.
– Из-за чего все это? – спросил он, сердясь на себя за грубый тон. Она, казалось, не заметила этого, поправила волосы и прошептала:
– Ты не забыл меня. – Чисто женским движением она отбросила волосы назад и добавила:
– Конечно, я знала, что ты не забыл меня. Я всегда чувствовала, что было какое-то недоразумение, потому что…
Поскольку она остановилась, Натан продолжил за нее:
– Потому что ты знала, что я хочу вступить с тобой в брак.
Она кивнула.
А он рассмеялся.
Она бросила сердитый взгляд и сказала:
– Натан, когда я не могла найти Нору, я отправила в твою резиденцию несколько записок с просьбой оказать мне помощь, но ты не ответил. Я тогда
Гадала…
– Сара, у меня нет резиденции.
– Но как же, есть, – возразила она. – У тебя есть дом в городе. Я видела его однажды, когда была на прогулке с… но почему ты качаешь головой?
– В прошлом году мой городской дом сгорел дотла.
– Но мне никто не сказал об этом. В недоумении он пожал плечами.
– Тогда мне следовало направить письмо на адрес твоего загородного дома, – сказала Сара. – Ну, хорошо, – явно смутившись, сказала она. – Почему ты опять качаешь головой?
– Загородный дом тоже пострадал от огня, – пояснил он.
– Когда?
– В прошлом году, – прозвучал ответ. – Примерно за месяц до того, как был уничтожен мой городской дом.
Она выглядела испуганной.
– У тебя была полоса невезений, да, Натан? Назвать это невезением было нельзя, но сказать об этом ей он не мог. Все эти несчастья были делом рук ненавидящих его людей. Не найдя в его домах тех документов, которые они искали, его враги уничтожили оба здания. Это произошло в то время, когда Натан выполнял особые задания своего правительства. В конце концов с негодяями удалось расправиться, но пока что не было времени, чтобы заняться восстановлением домов.
– Ты что, написала мне письмо с просьбой оказать тебе помощь в розыске Норы? – спросил он.
Она утвердительно кивнула.
– Я не знала никого, к кому еще могла обратиться, – ответила Сара. – Думаю, что твой дядюшка, Дэнфорд Сент-Джеймс, стоит за всем этим надувательством, – добавила она.
– Каким надувательством? – не понял он.
– Вероятно, это он перехватил послания, которые гы направил моим родителям.
Он не мог скрыть своего негодования.
– Уверен, что за всем этим стоит именно твой отец.
– Но почему ты так думаешь?
– Потому что гунна Аттилы уже давно нет в живых, – сказал Натан. – А твой отец как раз такой коварный человек, способный придумать этот жестокий план.
– Я не намерена выслушивать такую клевету в адрес моего отца. Кроме того, я совершенно уверена, что это был именно Дэнфорд.
– Вот как? Может быть, он еще и избивал твою тетку?
Ее глаза тут же наполнились слезами. Он сразу пожалел, что задал ей этот дурацкий вопрос. Опустив глаза, она прошептала:
– Нет, это работа дядюшки Генри. Ты видел его в таверне позапрошлой ночью. Теперь ты знаешь обо мне всю правду, – с печалью в голосе закончила Сара.
Натан взял ее лицо за подбородок и провел согнутым пальцем по нежной коже.
– Какую правду?
Прежде чем ответить, она долго смотрела ему в глаза.
– У меня дурная наследственность.
Она надеялась, что он станет отрицать это или по крайней мере оценит ее прямоту.
– Да, это так.
«У этого человека нет ни капли жалости», – подумала она,
– И у тебя не лучше, – прошептала она, оттолкнув его руку прочь. – Мы не должны иметь детей.
– Почему нет?
– Потому что они могут вырасти такими, как мой дядя Генри, или, что еще хуже, пойти в твоих родственников. Даже ты не можешь не согласиться, что все мужчины рода Сент-Джеймс имеют злобный вид и такие же злобные сердца. Они все негодяи, – энергично добавила она. – Все до единого.
Конечно, ни с одним из этих выводов он не мог согласиться и, чтобы она знала его мнение, сказал:
– Несмотря на внешнюю неотесанность, они чертовски честны. Если ты их не рассердишь, то обязательно узнаешь об этом, Они очень прямолинейны.
– О да, они очень прямолинейны, конечно, – парировала она.
– Что ты имеешь в виду?
Она чувствовала, что снова начинает действовать ему на нервы, но ее это сейчас не волновало.
– Твой дядюшка Дэнфорд был невероятно прямолинеен, когда застрелил своего брата, не так ли?
– Значит, ты об этом слышала?
Ему стоило большого труда не улыбаться. Сара выглядела разочарованной.
– Все об этом слышали. Это произошло на ступенях его собственного дома в самом разгаре дня, и этому были свидетели.
Натан пожал плечами.
– У Дэнфорда была веская причина, – произнес он нараспев.
– Чтобы убить брата? – с недоверием спросила она.
Он кивнул.
– И что же это за причина? – спросила она.
– Его брат разбудил его.
Его внезапная улыбка ошеломила ее. Снова он казался ей красивым. Она почувствовала, что улыбается сама.
– Дэнфорд не убивал своего брата, – пояснил Натан. – Когда ты увидишься с ним, ты…
– Я уже встречала его однажды, – перебила Сара. Внезапно она почувствовала, что ей не хватает воздуха. Его взгляд пробуждал в ней какое-то неясное и странное чувство. – Я видела и его жену.
Она все еще улыбалась ему. В ее глазах появился какой-то озорной огонек. Он насторожился. От ее страха и следа не осталось. Он стал думать, как перевести разговор на тему, которая его так волновала: как уложить ее в постель.
