Джуд Деверо - Покорение
Позволила? Она позволила бы куда больше, если бы он захотел… чего он не захотел. Это он отстранился первым!
Выхватив из-за пояса маленький нож для еды, она повернула его, намеревалась вонзить в Говарда.
— Если еще раз дотронешься до меня, убью, — пригрозила она.
Этот отвратительный, мерзкий человек улыбнулся ей.
Заред бросилась на него, но он легко поймал ее запястье и снова обнял.
— Полузажившая кинжальная рана и покалеченный бок — вот моя награда за то, что дважды спас тебе жизнь. Хватит с меня приключений.
— Я причиню тебе еще больше боли, если снова попытаешься силой навязать мне свои ласки.
— Силой? — переспросил он, все еще улыбаясь, и нагнул голову, собираясь снова ее поцеловать.
— Нет, — прошептала Заред, отворачиваясь.
Он отпустил ее, и Заред, убегая, услышала его смех.
Глава 8
Она примчалась в шатер и только тогда обнаружила, что трясется, как от холода. Северн, растянувшись на топчане, ел яблоко и при виде сестры, покачал головой.
— Кто-то гнался за тобой? — осведомился он. — Опять оруженосец Колбренда? По-моему, он подозревает правду. Видно, мальчишка куда умнее своего господина!
— Тебе что, делать нечего? — буркнула она. — Ни одного меча, который бы нужно заточить? Ни одной женщины, чтобы ночь провести?
— Я завоевал всех женщин! — самодовольно объявил он.
— Кроме леди Энн.
Северн прикончил яблоко и спустил ноги на пол.
— Где Смит? Увидела его с другой женщиной и поэтому обозлилась? Берегись, сестренка, иначе твоя разборчивость может стоить тебе жениха.
— Ты ничего не знаешь! — завопила она. — Ничего!
Он ехидно ухмыльнулся.
Заред плюхнулась на топчан, застыв от гнева. Мало того что ее братец ничего не замечает, так еще и от Говарда невозможно отделаться! А она?! Вспомнить противно!
— Такое произошло бы, поцелуй меня любой мужчина, — громко прошептала она. — Хотя бы Колбренд…
Она вдруг осеклась, вспоминая прикосновения Говарда. Нет, наверняка объятия и поцелуи другого мужчины так же приятны.
— Да, — произнесла Заред, вставая. Она — Перегрин, и, если ее братья вечно волочились за женщинами, она, вне всякого сомнения, тоже весьма любвеобильна. Может, это и позор, что она так отвечает на ласки злейшего врага семьи, но что тут поделать?
Значит, придется держать ухо востро и помнить о том, что действительно важно для ее семьи. Он Говард и не зря оказался в лагере Перегринов. И поскольку Заред единственная, кто знает его настоящее имя, может, решил соблазнить ее, чтобы молчала?
Она еще не знала, что он надеется получить от своего маскарада, но ее обязанность — защищать семью.
— Но это не означает, что я должна принимать его поцелуи, — сказала она себе. Больше этого не случится. Она не позволит ему коснуться ее, а если и коснется, не упадет в его объятия, как какая-то деревенская девка. — Да я скорее исполосую его ножом, чем позволю снова дотронуться до меня, — процедила она, вызывающе подняв подбородок.
Несколько часов спустя, когда она, закрыв глаза, лежала в постели, в шатер вошли ее брат с Говардом. Судя по тому, как они хихикали и пошатывались, пива было выпито немало.
— Ш-ш-ш! — громко прошипел Северн. — Не разбуди мою младшую сестренку!
— Если это случится, я лично отнесу ее в постель, — объявил Тирл еще громче, и оба снова захохотали.
Заред всадила кулак в подушку и повернулась на бок. Гнев и негодование не давали уснуть, да к тому же на весь шатер раздавался пьяный храп мужчин.
Наконец, когда ее глаза уже слипались, она услышала, как Говард очень тихо встал и вышел из шатра. Она взглянула на Северна, но тот по-прежнему спал. Поэтому Заред сползла с постели и бесшумно последовала за Говардом.
Северн проснулся в тот момент, когда Тирл поставил ноги на пол, и видел, как Смит взял меч и вышел. Несмотря на то что Смит ему нравился, лишняя осторожность не помешает, а неутихающая неприязнь Заред невольно вызывала недоверие к этому человеку.
Они сегодня напились вместе… по крайней мере Северн притворился, что пьян. Он надеялся выведать у Смита кое-какие секреты: например, почему тот, так хорошо разбиравшийся в оружии, не выходит на ристалище, и где Лайана его нашла. Но Северн ничего не узнал. Смит умел ловко уклоняться от вопросов и ничего не сказал о себе.
Увидев, как сестра выскользнула вслед за ним, Северн немного успокоился. Он был рад, что Смиту понравилась Заред и у сестры появился защитник. Вспомнить хотя бы, как он прикрыл ее от взбесившейся лошади.
Он снова улегся и заснул.
А Заред продолжала следить за Тирлом. Он старался не выходить на лунный свет: очевидно, не хотел, чтобы его видели. И шагал каким-то кружным путем.
Наконец он подошел к калитке в каменной ограде замка Маршаллов и исчез внутри. Заред не смогла пойти за ним из страха быть замеченной, поэтому не сразу нашла дерево, возвышавшееся над оградой. Пришлось взбираться медленно, чтобы никто ничего не услышал. Когда же она смогла видеть происходящее в саду, рот ее сам собой открылся.
Говард обнял леди Энн, после чего стал ее кружить так, что юбки красивого платья вздулись колоколом. Когда она задохнулась, он звонко расцеловал ее в обе щеки.
Больше Заред ничего не хотела видеть и сползла с дерева.
Шагая к шатру, она никак не могла собраться с мыслями. Наконец-то понятна причина вмешательства Говарда в жизнь Перегринов. Он хотел воспрепятствовать Северну жениться на богатой наследнице Маршалла! Хотел увериться, что Перегрины никогда не будут иметь достаточно денег, чтобы взять крепость Говардов.
Она вернулась к себе, но не заснула. Лежала, напряженная и скованная, в ожидании Говарда, вернувшегося только через час. Задремала она только на рассвете.
Утром случилось вот что: начались странные шутки над Северном, и Говард куда-то исчез.
Северн проспал и, когда увидел, что Заред еще не проснулась, а другой топчан пуст, разозлился на сестру, заявив, что та чем-то оскорбила Смита. Оказалось, что ему позарез нужны советы последнего относительно того, как сражаться на ристалище, и теперь он был уверен, что именно из-за каких-то неосторожных слов сестры тот оскорбился и ушел.
Заред даже не могла защищаться: слишком много тайн хранила она от брата, чтобы теперь открыть все. Единственным утешением было ее намерение рассказать Северну все, как только они окажутся дома. Может, тогда у брата хватит совести извиниться перед ней за все несправедливые обвинения.
Но пока что оставалось стиснуть кулаки и повторять, что она понятия не имеет, куда подевался Смит.
