Трофей для братьев (СИ) - Отрадова Лада

Среди этого хаоса осталось нетронутым небольшое жилище, спрятанное на окраине города. Внутри дрожала от страха испуганная девушка, вцепившаяся правой рукой в нательный крест. Ей удалось укрыться под кроватью и низко свисающим с угла ложа покрывалом, где несчастная отчаянно надеялась спастись от негодяев.

Объятую ужасом девушку звали Мия.

Дверь дома с громким треском дерева распахнулась, и внутрь ворвалась куча наёмников во главе с Ингом Трёхпалым. Злобная ухмылка расплылась по его лицу, а глаза жадно принялись осматривать комнату, прицениваясь к скромной обстановке и скудным богатствам, оказавшимися в его распоряжении.

Калека направился к ближайшему сундуку, быстрым движением распахнул его и обнаружил целый клад из сверкающих сокровищ: золотых монет, дорогих украшений и церковных реликвий — из-за нападения на город Свенельд не успел спрятать трофеи, привезённые им из последнего похода. Сросшиеся пальцы бастарда, словно волк, раздирающий добычу, впились в сундук, собирая всё, что попадалось под его трёхпалую руку.

— Тащите сундук в наше логово, здесь больше нечем поживиться! — захохотал пасынок Гуды. — Впереди ещё пара улиц, живо выметайтесь из этой лачуги!

Когда он и его люди уже собирались уходить, слух калеки уловил слабый, едва слышный звук — шорох под кроватью. Водянистые серые глаза юноши настороженно сузились, и он медленно перевёл взгляд на источник шума и одёрнул покрывало прочь. Там, в тени под кроватью, прятался дрожащий силуэт испуганной девушки. Её залитое слезами лицо выражало ужас и отчаяние.

И это лицо было ему знакомо.

— Вот это подарок богов! Да ко мне словно сам Сехримнир (3) попал в руки!

Предводитель армии наёмников двинулся вперёд, и его фигура нависла над беззащитной Мией. Бывшая невольница крепче сжала крест, пальцы её дрожали.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками учащенного дыхания уроженки германских земель.

Инг Трёхпалый присел на корточки, его обветренное, покрытое сажей и кровью лицо замерло в нескольких сантиметрах от дрожащей девушки. Поросячьи глаза бастарда сверкали любопытством и злобой, словно он наслаждался властью, которой обладал в этот момент.

А затем его губы искривила жестокая ухмылка, демонстрируя зверские намерения незаконорождённого сына ярла Ругаланна.

Сердце Мии бешено колотилось, она беззвучно молила о пощаде, не сводя глаз с мужчины, но бессердечные амбиции Трёхпалого перевесили всякую жалость. Резким движением он выхватил крест из дрожащих пальцев девушки и швырнул его на пол, после чего растоптал подошвой сапога.

— Твой бог тебе не поможет, этот крест тебе не понадобится... — юноша сделал паузу и, бегло осмотрев свою жертву с головы до ног, облизал потрескавшиеся губы. — Как и одежда. Посмотрим, чем ты пленила ярла Сигурда, искушённого в любовных утехах. Небось, хороша в койке, а? Сейчас это мы и проверим. Познакомишься с моим змеем Ёрмунгандом!

Схватив трёхпалой рукой несчастную за запястье, он выволок её самый центр комнаты и оставил лежать на полу. Отчаянно замычав, Мия на дрожащих ногах поднялась и со сжатым кулаком побежала на своего обидчика, но тот лишь самодовольно ухмыльнулся и наотмашь ударил её по щеке ладонью.

Тщетно.

Больному и измождённому после путешествия сквозь Хельгард и суровые моря телу не устоять.

В ушах девушки зазвенело, и она тотчас же рухнула на холодные половицы.

— Держите её! — отдал приказ паре совпровождавших его головорезов Инг, и мужчины сразу схватили Мию за руки, не давая той пошевелиться. — Я, Инг Виггесон, отберу у Сигурда не только город, который он желал сделать своим, но и его женщину!

— Ммм! — в слезах выкрикнула она, но было поздно: одним резким движением бастард разорвал верх её платья. — Мммм! Ммммм!

На секунду у юноши спёрло дыхание от возбуждения, когда взору предстала нагая женская грудь. Небольшая, размером с яблоко, но аккуратная и налитая, с ровно очерченными розовыми ореолами и напрягшимися от страха сосками.

Инг сглотнул слюну и впился в один из них зубами, оставляя на плоти Мии глубокие укусы и заставляя несчастную мычать от боли. Девушка дёрнулась, но хватка пособников негодяя была крепка как никогда, отпечатываясь на нежной коже плеч синяками.

— Мычи сколько угодно, немая, никто тебе не поможет на сей раз! — калека потянулся мерзкими ручонкам к шнуркам на своих штанах, освобождая оттуда такое же отталкивающее, как и он сам, орудие: короткое, влажное от соков, с непропорционально огромной головкой, увенчивающей тонкий ствол.

По-хозяйски разводя в стороны ноги Мии, захлёбывающейся слезами, он делает глубокий вдох и толчок своими бёдрами вперёд. Тотчас же всё тело бедняжки пронзает острая, словно разрывающая её изнутри боль, от которой в глазах начинают мельтешить тёмные круги; Инг же на мгновение удивляется потёкшим по ляжкам цвета слоновой кости алым струйкам... и распаляется ещё больше.

— Уж не знаю, чем вы там занимались и почему ты так долго оставалась девой, — хохоча, шепчет он и проводит противной культёй по щеке дрожащей пленницы. — Но мои вкусы куда проще и традиционнее, чем у твоего предыдущего владельца. Так что расслабься и получай удовольствие.

Инг принялся быстро и резко, с каким-то животным остервенением двигаться так, чтобы намеренно заставить девушку под ним стонать от боли и рыдать — его это только возбуждало. Прошла пара минут бешеной и изнурительной скачки, прежде чем калека почувствовал приближающийся пик своего наслаждения, неумолимый как Рагнарёк.

Сомкнув трёхпалые руки на горле бедняжки, он вгонят своё орудие глубоко, по самое основание, и облегченно стонет, ощущая, как горячее семя наполняет нутро любимицы его соперника. Чувство наслаждения и эйфории стучит в его голове сильнее опьянения от вина или дурманящих трав, отчего после непродолжительного и бурного экстаза пасынок Гуды испытывает усталость и упадок сил.

Вытащив своё мужское достоинство из лона Мии, он видит, как остатки семени смешиваются с кровью и грязными дорожками стекают по ногам девушки. Кажется, что та совсем не в себе; в шоке она смотрит на своего мучителя стеклянными глазами и не двигается, замерев подобно статуе.

— Вижу, что тебе понравилось, раз у тебя слов нет, — ухмыльнулся Инг Трёхпалый и вытер остатками платья своё орудие, которое снова стало наливаться кровью и набухать. — Не волнуйся, впереди у нас ещё много весёлых минут — до тех пор, пока я не захочу выманить на живца одного из братцев. Если кто-то из них вообще останется в живых — старший как раз сейчас где-то блюёт кровавой пеной и подыхает от яда.

Мия, сорвав голос и почти беззвучно хрипя, пытается оттолкнуть от себя бастарда, но его люди крепко держат её за руки и не дают пошевелиться. Сам же Трёхпалый переворачивает бедняжку на живот и пристраивается сзади, схватившись мерзкими ручонками за гладкие бёдра и раздвигая упругие, манящие ягодицы...

— А это вы тоже не пробовали?! — делает движение вперёд, преодолевая тугую, узкую преграду негодяй, и комнату наполняет хриплый вопль Мии, в котором смешиваются воедино боль и мольбы о помощи.

Крик ударяется о потолок и остаётся в стенах жилища. Никто его не услышал, никто не придёт ей на помощь и не спасёт от жестокого бастарда, в сравнении с которым даже ярл Сигурд кажется олицетворением благодетели и морали.

Остаётся только плакать и терпеть, отсчитая секунды до того момента, когда Инг Трёхпалый насытится и прекратит терзать её несчастную плоть всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

Где-то на горизонте появились тёмные тучи, несущие с собой на берега Ругаланна снежную бурю. Эгерсунн вот-вот оцепенеет от смерти и мороза, бразды правления которыми были в цепких руках богини Хель.

Примечания от автора:

ᛟ ("одал") — руна, обозначающая "род, наследие/родовое имущество". Этот символ в целом представляет наследство, традиции и постоянство. Она также олицетворяет единство и связь с семьей. В перевернутом виде она представляет негативные понятия одиночества, разделения, отделения или бунтарства.