Мэлин Гейл - Любовь и долг
Дезирэ была слишком возбуждена, чтобы уловить хрипотцу в голосе Рафаэля.
— Он пишет, что предводителя партизан зовут Эль Вердуго. Что означает это имя, Рафаэль?
— Мститель. — И снова Дезирэ не заметила, как глухо прозвучал его голос.
Дезирэ, пожелавшая ехать верхом, очень скоро поняла, почему Рафаэль нанял для своей сестры и Роситы легкую, но прочную двуколку, а не громоздкую, хотя и более удобную, карету.
— Нам придется взбираться так высоко?
Рафаэль, ехавший немного впереди, оглянулся и увидел, что она с ужасом смотрит на дорогу, вьющуюся серпантином высоко в горы.
— Да, дорогая. Через перевал, а потом еще довольно долго.
— Я вижу, вам это нравится, — с укоризной заметила Дезирэ.
— Скажем так: мне нравится здесь больше, чем в городе.
Дезирэ ехала верхом на гнедой лошади, которую она иногда нанимала в Мадриде. Теперь Мадригал был ее собственностью. Похлопав его по шее, она сказала:
— Надеюсь, ты хорошо позавтракал. Путь предстоит нелегкий. — Девушка повернулась к Рафаэлю: — Я обрадовалась, когда вы сообщили, что мы поедем коротким путем. Вот, подумала я, это будет настоящим приключением.
— Если бы мы поехали через Вальядолид, это заняло бы у нас на несколько дней больше. Но вам действительно не страшно? — Он бросил на Дезирэ проницательный взгляд. — Уверяю вас, что летом эта дорога совершенно безопасна, вот зимой я бы сюда не отважился заехать.
— А Наполеон решился. — Она сразу же пожалела о своем бестактном заявлении, заметив, как помрачнел Рафаэль.
— Я никогда не отказывал вашему императору в смелости и решительности, но считаю, что даже он призадумался бы, стоит ли ему переходить горы Сьерра-Гуадаррама, если бы у него на попечении были женщины.
— Значит, сеньор, вы презираете слабый пол?
— Вы сами только что признались, что эти горы вас пугают.
— Это потому, что я к ним не привыкла, — начала горячиться Дезирэ. — А это не имеет ничего общего с недостатком смелости или стойкости.
— Дамы, возможно, и обладают этими качествами, но вы должны признать, что они не могут сравниться с мужчинами в силе и выносливости просто потому, что не обладают большой физической силой.
— Согласитесь, сеньор, ум иногда предпочтительнее обыкновенной груды мускулов.
— Мир! Сдаюсь! — Рафаэль расхохотался.
— Вы не собираетесь со мной спорить? — спросила Дезирэ, чувствуя подвох.
— По последнему вопросу — даже не смею. — Его невинный тон не обманул ее.
— Да вы просто надо мной смеетесь!
— А вы возражаете?
— Да нет, мне это даже нравится. Этьен часто надо мной подтрунивал и тем самым сбивал мою спесь, особенно когда я начинала распространяться на тему о правах женщин.
— Не сомневаюсь, что ваша начитанность немного вскружила вам голову.
— Как вы догадались? — в притворном ужасе воскликнула Дезирэ, еле сдерживая смех.
— А я рад, что ваш дед не придавал значения условностям.
— Это комплимент? — Она посмотрела на него с подозрением.
— Надеюсь. Видите ли, нимфа, хорошеньких женщин везде много, и умных тоже немало, но сочетание красоты и ума встречается очень редко.
Дезирэ зарделась, но все же возразила:
— Осторожнее, сеньор, я могу принять ваши слова за чистую монету и воображу, что я просто идеал.
— Я признаю вашу победу… на этот раз.
— А у нас что? Было сраженье, сеньор?
— Только стычка. Беседа с вами никогда не бывает скучной, нимфа.
Настроение Дезирэ улучшалось с каждой минутой. Приятно было находиться в обществе мужчины, которого не страшит образованная женщина. С ним она могла, не стесняясь, говорить о чем угодно.
— Дон Рафаэль! — Крик одного из сопровождавших их верховых прервал веселую беседу. Оказалось, что двуколка, в которой ехали Элена и Росита, застряла.
Потом это случалось еще несколько раз, и Рафаэль начал хмуриться.
— Мы потеряли много времени. Я надеялся, что мы успеем добраться до Буитраго до наступления темноты.
— Нам придется заночевать под открытым небом? — спросила Дезирэ.
Рафаэль обернулся. Росита правила лошадьми, пока Элена отдыхала. Вид у обеих был измученный.
— Очень надеюсь, что нет. Еды у нас достаточно, но в деревне все же было бы гораздо удобнее. Там есть гостиница.
Дезирэ взяло сомнение. Насколько она помнила, удобства в этих гостиницах были примитивными. А клопы! Лучше уж спать на жесткой земле!
Элена сказала Дезирэ, что тоже предпочла бы спать под открытым небом.
— Пойду поговорю об этом с Рафаэлем, — заявила она. — Он обращается со мной, как с инвалидом, а я прекрасно себя чувствую.
Когда солнце село, они все еще были в нескольких милях от Буитраго. Приметив защищенное от ветра место, Рафаэль решил остановиться.
— Заночуем здесь.
Верховые разожгли два небольших костерка, и вскоре воздух наполнился запахом бобов, бекона, лука и пряностей.
— Как вкусно! — призналась Дезирэ.
— На свежем воздухе все вкусно, — откликнулся Рафаэль.
Он сидел напротив нее с чашкой красного вина, и вид у него был такой, будто он у себя дома. В который раз она удивилась тому, как многолик этот человек. Он был похож то на аристократа, то на бандита, то поражал ее трезвостью ума, а то, наоборот, романтизмом.
— А теперь всем отдыхать. Завтра встаем очень рано.
Дезирэ завернулась в одеяло — становилось холодно.
Лагерь постепенно затих. У костра остался лишь один часовой.
Дезирэ разбудили приглушенные голоса. Было холодно, тело затекло. Она села, протирая глаза. Костер догорал, а немного поодаль она различила фигуру человека. Когда он подошел к костру, она увидела, что это Рафаэль. Она вылезла из своего кокона и приблизилась к огню.
— Дезирэ? Что случилось?
— Я замерзла. У нас остался кофе?
— Пойду посмотрю, а вы пока погрейтесь. — Он вернулся с кофейником. — Сейчас подогрею, — сказал он и поставил кофейник на тлеющие угли. — Вы не могли заснуть?
— Я проснулась оттого, что мне послышались голоса.
— Я обходил наш лагерь. Сейчас выпью кофе, а потом сменю часового.
— Вы вообще не спали.
— Потом высплюсь.
Сердце Дезирэ захлестнула нежность.
— Ваш кофе готов.
Он снял кофейник с огня и разлил горячий ароматный напиток по чашкам.
Как же он хотел ее! Но он не должен поддаваться плотскому желанию. Он убедил ее покинуть Мадрид, чтобы она была в безопасности. И хотя искушение воспользоваться звездной ночью было велико, он останется тверд.
Обхватив руками горячую чашку, Дезирэ заметила:
— В таких горах хорошо устраивать засады.
