Марта Хикс - Волшебная река
– Вы несправедливы к нашему драгоценному Зику. Многим нравятся его бумажные букеты.
– Вам, например.
– Да, и мне.
Индия скорее позволила бы отрезать себе язык, чем призналась бы в том, что получает удовольствие от схватки между ее героями. Она еще никогда не оказывалась в центре внимания. Черт возьми, ей это нравилось.
– Будьте терпимы к старику, иначе вы уроните ваше достоинство.
– Так вы хотите кофе или нет?
Коннор направился на кухню. Она последовала за ним. В ноздри им ударили восхитительные запахи свежевыпеченного хлеба, говяжьего бульона и кофе. У двери стоял ящик с яблоками. На полках хранились запасы риса для пудинга, а также овсянка и виски, используемое для наркоза. В клеенчатом мешке хранилась простокваша, от которой отделяли воду, чтобы приготовить деревенский сыр. Это была идея Дута Смита.
Повар вышел во двор, чтобы подбросить угля в печь. Коннор налил кофе в оловянные кружки и с одобрением заметил:
– У вас тут неплохие запасы.
Провизия была закуплена на государственные средства. Впрочем, и жители Рок-Айленда проявили щедрость.
– Женщины не поскупились. И репортер из «Аргуса» оказался неплохим парнем. – Индия с кружкой в руке подошла к столу и села на скамью. – Его статья увеличила поток пожертвований.
– Не верьте в благородство. – Коннор потянулся к своей кружке. – Особенно когда речь идет об Антуанетте Лоренс. Говорят, она большая лицемерка.
– Как и все мы, верно? – невозмутимо отозвалась Индия.
Он подошел к столу и сел рядом с ней. Она почувствовала исходивший от него запах шерсти, дыма и мужской плоти; жар его бедра, проникающий сквозь ее фартук, платье и нательное белье, будоражил кровь.
Он прищурился и, окинув взглядом ее фигуру, прошептал:
– Я разрешил вашему брату подышать свежим воздухом. Он только что вернулся с прогулки.
Она едва не бросилась в объятия своего Аладдина!
– Мне повезло в тот день, когда я встретила вас.
– Кто знает, Кнопка, как долго нам еще будет сопутствовать удача… Я тоже чувствую себя счастливчиком.
Ей понравилось, как он произнес это ее прозвище, хотя сама Индия, возможно, выбрала бы для себя какое-то другое. Впрочем, какая разница, как он ее называет? Важно то, что он проявляет к ней интерес.
Он действительно проявлял интерес.
Индия хотела пойти дальше страстных поцелуев, но не решалась. Однажды она предложила ему свою девственность. А сейчас увидела проблемы, маячившие на горизонте. Девушка понимала, что если однажды прикоснется к этому пламени, то не сможет потом обходиться без него.
Этот огонь следует залить водой.
Не смея посмотреть на красивое лицо Коннора, на его широкие плечи, она спросила:
– Что подумает повар, если, вернувшись, застанет вас прижимающимся к пожилой женщине?
– Я веду себя безрассудно, да? – Он поднял пальцем ее подбородок. – Я не видел вас в восточной ночной рубашке со дня нашего знакомства. Наденьте ее сегодня вечером.
Шелк и грех – о, какой соблазн! Похоже, ее охватил огонь, который не погасить.
– Коннор, я хочу знать кое-что. Вы женаты?
– Да.
Индия с трудом взяла себя в руки. Почему она никогда не задумывалась об этом?
– Я женат на армии, – уточнил он с улыбкой.
– Я… я могла бы догадаться, что вы так скажете.
Он провел кончиком большого пальца по ее подбородку и прошептал:
– Оставьте сегодня вечером ваши волосы распущенными. Мне это нравится. – И обнял ее, привлек к себе.
Охваченная пламенем, она положила руки ему на плечи.
– Если вы желаете…
Дутерономи Смит вышел из двери кухни. Какая гадость! Объятия и поцелуи майора О'Брайена и пожилой санитарки казались ему непристойными.
Все это время он восхищался мисс Маршалл, считал ее такой же доброй и порядочной, какой была его бабушка. Возможно, слухи о том, что так и ведут себя одинокие женщины в обществе мужчин, вполне обоснованны. Просто многие дамы скрывают свою порочность. Что касается майора, то его поведение нельзя оправдать ничем.
– Он – дьявол, – пробормотал Дут.
Сняв перчатки, которыми он прежде так дорожил, капрал бросил их на пол лазарета и вышел во двор.
Изикил Пейз проследовал за ним.
– Что случилось, Смит?
– Твоя подружка развлекается с майором.
– Заткни пасть! – Пейз забрызгал слюной белую бороду.
– Раскрой глаза, старикан. Она совсем не такая, какой кажется.
Пальцы Дута быстро замерзли без перчаток мисс Маршалл. Он направился к телеграфному отделению. Прибыв туда, обратился к служащему с форменной фуражкой на голове:
– Сэр, отправьте донесение в Вашингтон. Полковнику Роско Лоренсу.
У Индии не было настроения облачаться в лиловый шелк.
Вырвавшись из омута поцелуев, она навестила брата. Свежий воздух усилил его стремление к свободе. Мэтт хотел выйти из тюрьмы. Немедленно. Если Индия не вытащит его отсюда, она ему больше не сестра.
Вечером, готовясь лечь в постель, она надела фланелевую ночную рубашку.
– Вы разочаровали меня, – сказал Коннор, увидев ее во фланелевой рубашке, с косой, лежавшей на плече.
Индия убрала со лба прядь волос. Правильно ли она поступает? Теперь она разглядела, что он тщательно побрился, причесал свои темные волосы, снял форменный китель. Ей хотелось засунуть пальцы под его подтяжки, коснуться его волосатой груди. Но к чему это приведет?
– Коннор, я устала. Пожалуйста, оставьте меня. Она ничего не добилась этими словами. Дверной замок громко щелкнул.
– Индия, вы ждали меня.
Она прошла к окну. Пробормотала:
– Вы слишком хороши для меня.
Его босые ноги касались пола почти бесшумно, но она ощутила жар его тела, прежде чем он прижался грудью к ее спине. Приблизив губы к ее уху, он согрел его своим дыханием. По спине Индии побежали мурашки.
– Почему вы решили, что я слишком хорош? Вы ведь не проверили это…
Она не могла говорить, не могла двигаться. Рука Коннора подняла ее ночную рубашку, коснулась ее груди. Лаская нежный сосок, Коннор прижался к ее ягодицам.
Она повернулась к нему лицом. Оконная рама впилась ей в спину. Индия уперлась ладонями в грудь Коннора. Любуясь его карими глазами, она безмолвно умоляла понять ее.
– Вам будет легче дать бой полковнику, если мы не… – Как определить их отношения? – Если мы не станем…
– Тсс. Вы слишком много говорите.
Он припал губами к ее устам, снова заставив потерять голову.
Когда он позволил ей перевести дыхание, она дала себе слово проявить твердость.
– Мы должны остановить это безумие. Мы обречены. Не создавайте дополнительных проблем. Пожалуйста, уйдите. И больше не приходите в мою комнату.
