Филиппа Карр - В разгар лета
Но мы оба, Питеркин и я, слушали с сочувствием.
Мы понимали, как ужасно должен себя чувствовать Джо, поэтому не возражали ему.
Через некоторое время Джо сказал, что должен идти, выразив благодарность за сочувствие и поддержку.
Он взял меня за руку, когда мы прощались, и Питеркин, словно поняв, что нам нужно что-то сказать друг Другу, прошел вперед, и мы остались на несколько минут вдвоем.
— Аннора, мне нужно увидеться с тобой наедине.
Могу я прийти к вам домой? Бывает такое время, когда ты остаешься одна?
Я подумала:
— В пятницу. Елена с матерью собираются к портнихе, Питеркин, думаю, пойдет к Френсис, а дяди Питера в это время никогда не бывает. Приходи в пятницу в десять часов.
— Я бы не хотел, чтобы меня кто-то видел, даже слуги, понимаешь?
— В такое время они обычно на кухне. Если ты придешь в десять, я открою тебе, никто не узнает. Или мы могли бы встретиться где-нибудь еще.
— Нет, пусть лучше встреча будет в доме, если мы сможет быть совершенно одни.
Я была взволнована, без конца задавая себе вопрос, для чего Джо желает встретиться со мной наедине.
Мне пришло в голову, что, может быть, он хочет сделать мне предложение? Мы уже достаточно хорошо знали друг друга, и, без сомнения, между нами возникло определенное взаимопонимание. И сейчас, когда его постигло тяжелое потрясение, Джо желал моего общества в поисках спокойствия.
Но в моей душе жил Рольф, я не могла перестать думать о нем и до той памятной ночи была убеждена, что однажды стану женой Рольфа. Необходимо избавиться от этих мыслей, иначе я никогда не смогу быть совершенно счастлива.
Я понимала, что избавиться от них можно, только связав свою жизнь с кем-то другим.
Если Джо будет просить моей руки, а я отвечу отказом, он сделается еще более несчастным, чем сейчас. И моей романтической и неопытной душе поэтому казалось, что, если он сделает мне предложение, я должна сказать «да». Мое согласие будет означать, что я верю в невиновность его отца и хочу стать его невесткой Я очень волновалась перед встречей с Джо. Я боялась, что тетя Амарилис и Елена в последний момент отменят свой визит к портнихе. Едва ли было возможно, что дядя Питер останется дома, а если Питеркин решит никуда не идти, это будет не так страшно: ему объяснить проще всего.
Но все шло по плану. Ровно в десять я была у окна, которое выходило на улицу. Джо уже ждал. Я прислушалась. В доме было спокойно. Все слуги сидели на кухне за завтраком. Я поспешила к двери, впустила Джо и отвела его в небольшую комнату, которой редко пользовались. Он выглядел очень озабоченным; взял мою руку и горячо ее сжал.
Я сказала:
— Здесь нас никто не застанет. Слуги, по крайней мере, полчаса еще будут на кухне, а в доме больше никого нет.
— Спасибо, спасибо тебе. — Он оглядел комнату. — О, Аннора, я бы хотел чего-нибудь выпить — Хорошо, я сейчас принесу. Можешь чувствовать себя здесь спокойно: сюда никто не придет.
Я побежала вниз. Нужно быть осторожной, чтобы не услышали слуги, иначе им покажется очень странным, что я не попросила их принести вина. Я редко спускалась сюда, было темно, и я не сразу нашла вино и бокалы. Я отсутствовала, должно быть, более пяти минут. Когда я вернулась, Джо не было. Конечно, он нервничал, наверное, думал, что кто-то идет, и сбежал.
Все это было очень странно.
Поставив поднос с бутылкой вина, я выглянула на улицу: его и там не было.
Я поднялась наверх: нигде ни души. Я постояла, прислушиваясь. Мне показалось, что я слышу шорох.
Осторожно я поднялась еще на один пролет. На последних ступеньках лестницы, которая вела в кабинет дяди Питера, я посмотрела на дверь и, к своему изумлению, обнаружила, что она открыта.
— Дядя Питер! — окликнула я.
Ответа не последовало. Я поднялась и заглянула внутрь. Джо обернулся ко мне Он был бледен.
Я закричала:
— Что ты здесь делаешь? Эта комната всегда заперта. Как ты…
— Тише! — прошептал он.
— Это личный кабинет дяди Питера, — сказала я.
Джо укладывал какие-то бумаги в нагрудный карман.
— Ты должен немедленно уйти. Как ты сюда вошел?
Он только сказал:
— Давай спустимся.
— Я не понимаю, наверное, кто-то забыл закрыть дверь.
Мы молча спустились в холл.
— Теперь я должен идти, — сказал Джо.
— Нет, нет, Джо! — вскричала я. — Я хочу знать, что ты делал в комнате дяди Питера?
Я затащила его в маленькую комнату.
— Ты что-то взял, Джо. Что ты делаешь?
— Пойми, Аннора, я должен это сделать. Ты все узнаешь в свое время и поймешь, зачем.
— Но я не понимаю. Откуда ты узнал, что дверь открыта?
— Она не была открыта… Я ее открыл.
— Ты? Но у тебя нет ключа. Ни у кого нет ключа, за исключением дяди Питера и тети Амарилис.
— Я научился открывать двери без ключа. Один человек из дома Френсис объяснил мне, как это делается.
— Из дома Френсис?
— Да, человек, профессия которого взломщик.
— То есть вор… преступник?
— Послушай, — сказал Джо, — я не хочу вовлекать тебя в свои дела, Аннора.
— Но ты взломал дверь. Все узнают, что ты был здесь.
— К сожалению, я не могу опять закрыть ее. Все просто подумают, что ее забыли закрыть.
— Но что ты взял?
— Я не могу тебе сейчас сказать, Аннора. А сейчас я должен идти…
— Значит, ты пришел сюда… только за этим?
— Я знал, что ты мне поможешь. Мы всегда были хорошими друзьями, ты на моей стороне, но сейчас я должен уйти. До свидания, Аннора.
Моей первой мыслью было, что никто не должен знать о посещении Джо. Я отнесла обратно вино и бокалы, потом вернулась в свою комнату.
Я думала, что Джо собирается попросить меня выйти за него замуж, а он пришел, чтобы украсть что-то из кабинета дяди. Я чувствовала себя совершенно сбитой с толку и не знала, что предпринять. Сказать им? Я доверяла Джо, но как быть с дядей Питером?
Я пыталась забыть, как Джо стоял в кабинете дяди Питера, складывая бумаги в нагрудный карман, но не могла. Я была в ужасном состоянии и просто не знала, что мне делать.
Елена вернулась от портнихи в совершенном восторге от своего приданого. Я только делала вид, что слушаю ее болтовню, не вникая в смысл сказанного.
Я надеялась, что тетя Амарилис подумает, что плохо закрыла дверь. Она, наверное, очень расстроится, постарается ее быстрее закрыть и не скажет ни слова дяде.
Прошло какое-то время, и я, наконец, узнала, в чем дело.
«Коррупция в верхах»; «Хорошо известный политический деятель в связи с клубами сомнительной репутации»; «Из ряда вон выходящий случай»— писали газеты.
— Я уже было подумала, — сказала тетя Амарилис, — что все, наконец, устали читать об этих политических скандалах. Я думаю, большинство из них состряпано только для того, чтобы, видя сенсационные заголовки, люди покупали газеты. Я отказываюсь читать подобное.
