Барбара Картленд - Мелодия сердца
Она вздохнула, а граф поинтересовался:
— И чего вы теперь от меня ждете? Что я должен сделать?
— Единственное, о чем я вас прошу, чтобы вы… пообещали не рассказывать маме и отчиму.
— Хорошо, — сказал он. — Но, кроме меня, на том ужине присутствовало еще много народу.
Илука расширившимися глазами посмотрела на него:
— О, я… забыла, что ваши гости… тоже могут знать моего отчима, как и вы.
Граф промолчал, и она поспешно добавила:
— Конечно, они не… не могут отождествить дебютантку, певшую и танцевавшую для них на том вечере, со мной?
— Вы не такая, кого легко забыть, — ответил граф. — И, не желая вам польстить, скажу: ваш танец очень необычный, и наверняка кто-то из видевших его расскажет о представлении приятелям.
Илука снова увидела мужчин в большой столовой с золотистым и серебряным орнаментом и вообразила, как они рассказывают, собравшись в клубе, о развлечении, устроенном графом Лэвенхэмом после скачек. Она сцепила пальцы и спросила:
— Но что… мне теперь делать? Что я могу сделать?
— Только надеяться, что джентльмены, присутствовавшие тогда, более увлечены скачками, чем балами. И вы с ними не встретитесь в модных залах Лондона.
Илука облегченно вздохнула:
— И почему я не подумалаобэтом раньше?
— К сожалению, никто из нас не в силах повернуть время вспять, — сказал он насмешливо. — Поскольку вам все равно не избежать сплетен, оставьте все как есть, забудьте о случившемся и наслаждайтесь сезоном в Лондоне.
— А вы… забудете, что встречались со мной раньше? — спросила Илука.
— Ну, я не буду по крайней мере говорить об этом, — пообещал он.
— А вдруг кто-то из друзей спросит, как ему найти мисс Гэнимед? Граф насмешливо скривил губы:
— Я отправлю его к мадам Вестрис, которая сейчас уже наверняка знает о случившемся с ее дублершей.
Илука помолчала и сказала:
— Спасибо, что вы так добры ко мне. Я думала, что вы сердитесь, и даже очень.
— Я поразился, увидев вас. Я и подумать не мог, что отыщу в Букингемском дворце танцовщицу и певицу, которую нанял развлечь гостей.
— Вы так странно говорите, — печально сказала Илука.
— И могу добавить: наконец-то мои поиски закончились.
Илука застыла. Потом повернулась к графу Лэвенхэму.
— Вы искали меня? — изумилась девушка.
— Я был очень смущен всем случившимся и не мог поверить, что вы улизнете, не простившись и не сказав, куда вы направляетесь.
— А могла ли я… поступить иначе?
— Ну, в тех обстоятельствах, я думаю, вы поступили разумно. Хотя не могу понять, почему вы оставили дом столь невежливо.
По тону графа Илука поняла: этот мужчина не привык, чтобы ему отказывали. Видимо, женщины всегда с радостью принимали его покровительство.
В голове ее мелькнула мысль: странно, зачем она была ему нужна, ведь у него связь с актрисой.
Но Илука понимала: об этом спрашивать нельзя.
— Я думаю, глупо с моей стороны было надеяться, что я никогда… больше не увижу вас.
— По-моему, это вас не беспокоило. А я боялся, как бы вы снова не попали в какую-нибудь неловкую ситуацию.
— И вы… хотели помочь мне…
— Да, хотел.
— Очень мило с вашей стороны, но теперь вы знаете, что я не нуждаюсь в вашей помощи.
— Да, я знаю, ваш отчим очень богатый человек, — насмешливо сказал граф.
Сердце Илуки сжималось — от него ей нужна не помощь, а то, о чем он никогда не узнает, и то; чего он никогда не поймет.
А что бы он подумал, если бы она попросила его поцеловать ее еще раз, сейчас, когда он уже знает, кто она на самом деле?
Но вместо этого Илука тихо сказала:
— Теперь… я уже никогда не увижу Аполло… и других ваших лошадей.
Граф молчал, а она спрашивала себя: не слишком ли далеко зашла, напрашиваясь на приглашение?
— Это можно устроить, когда я вернусь домой. Я приглашу вашу мать и отчима, и, конечно, вас, к себе на ужин в один из вечеров.
Еще шанс увидеть его — и сердце Илуки снова подпрыгнуло.
— Вы это сделаете?
— Я думаю, у вас найдется свободный от приглашений вечер?
— Да, конечно.
Илука принялась судорожно вспоминать:
— Сегодня мы ужинаем в Девоншир-Хаусе.
— Я туда тоже приглашен, — заметил граф, — вот и хорошая возможность поговорить с вашим отчимом и предложить приехать ко мне в гости.
— У нас свободен следующий вечер. Я знаю, у мамы в дневнике ничего не записано на среду.
— Я запомню. — Он поднялся. — Время бежит, нехорошо, если о вас станут сплетничать, поэтому предлагаю вам поехать через Роу, а я отправлюсь в противоположную сторону.
Он говорил очень официальным тоном, и Илука почувствовала: ее сердце оборвалось. Хотя граф пообещал пригласить их на ужин, а вдруг он передумает?
Но она увидит его в Девоншир-Хаусе, теперь ей есть чего ждать!
Они молча шли вдоль озера. Затем, остановившись возле лошадей, граф сказал:
— Наслаждайтесь, Илука, в обществе весело только в молодости, оно становится невыносимо скучным для людей разочарованных.
— Это вы о себе?
— Я говорю о вас. Юные леди не должны слишком глубоко вникать в то, что их не касается.
Его слова она восприняла как укор и, покраснев, сказала:
— Мне не следовало задавать вопрос, но, как вы уже однажды заметили, я веду себя неподобающим образом для молодой девушки.
Граф коротко рассмеялся:
— Вы действительно непредсказуемы, Илука. И не только в беседе, но и внешне. И даже в танце.
Он постоял, глядя на нее, и спросил:
— А кто научил вас танцевать?
— Никто, — ответила Илука. — Просто во мне течет венгерская кровь и, когда я слышу цыганскую музыку, передо мной встают картины, от которых ноги двигаются сами собой. Они мне не подчиняются.
— А что за картины? — поинтересовался граф, и по тому, как он спросил, видно было, что ему и впрямь любопытно.
— Я вижу венгерские степи, — говорила Илука. — Цыган в ярких одеждах, раскрашенные кибитки. Я слышу звуки скрипок и вижу далекие заснеженные вершины гор.
А что сказал бы граф, если бы она призналась, что его поцелуй возносит ее на такую вершину, голова кружится, и ей кажется, они танцуют на снегу?
— А цвет ваших волос тоже от венгерских предков?
— Я похожа на свою прабабушку.
— Это объясняет многое, смущавшее меня.
Но прежде, чем она успела спросить, о чем он, граф Лэвенхэм посадил ее в седло.
Потом подошел к своему жеребцу, взял поводья у конюха и ловко вскочил в седло.
Илука наблюдала за ним и думала: нет на свете более красивого мужчины, а на лошади он вообще неотразим!
Граф приподнял шляпу:
— Хорошего дня, мисс Кэмптон. Было очень приятно снова встретиться с вами.
И, не дожидаясь ответа, отъехал. Илука в отчаянии смотрена ему вслед — он больше не сердится и не интересуется ею.
