Рут Оуэн - Дочь игрока
– Да, действительно, – кивнула Сабрина. – Но вероятно, некоторые из наших родственников были не слишком довольны выбором предка. Родство с королевской семьей принесло бы Тревелинам существенную выгоду. Твой брат наверняка так думает. Мне кажется, он все время проводит на шахте.
Эми покачала головой:
– Так было не всегда. Раньше Эдуард думал не только о делах. Я помню время, когда была жива Изабелла… Брат очень изменился с тех пор. Теперь он чаше всего бывает либо в наших поместьях на севере, либо в Лондоне, хотя не совсем понимаю, что он там делает.
Рина вспомнила красивых танцовщиц в «Ковент-Гардене» – их унизанные кольцами пальчики то и дело цеплялись за руки разодетых знатных бездельников. Вероятно, одним из них был и Тревелин. Рина потупилась. Почему-то мысль о лондонских забавах графа взволновала ее.
– Зато теперь он надолго обосновался в Рейвенсхолде. Подозреваю, что он за мной присматривает.
Леди Эми кивнула:
– Так же говорит и бабушка. Но она рада, что ты с нами. И я тоже. А мой брат привыкнет, вот увидишь. Я замечаю, что он стал лучше к тебе относиться.
– Эми, я боюсь, что волнение перед балом повлияло на твои умственные способности. Твой брат терпеть меня не может.
– Ах, не обращай внимания на его манеры. Вспомни, он рисковал жизнью, чтобы спасти тебя, когда у тебя лопнули поводья. И бывают моменты… Когда ты читаешь или смотришь на огонь по вечерам – в такие моменты я замечаю, как брат на тебя смотрит. И тогда он пожимает плечами и делает вид, что в этом нет ничего особенного, но я уже много лет не видела на его лице такого выражения. С тех пор, как… ох, сюда идут сестры Ларкин.
Рине было все равно, пусть даже сам дьявол направлялся бы в их сторону. Она схватила Эми за руку.
– Его выражение лица… Ты собиралась мне рассказать…
– Да-да, конечно, – кивнула Эми и тут же переключила внимание на сестер Ларкин.
Посмотрев на противоположную сторону улицы, Сабрина увидела двух пожилых женщин, которые стояли на краю тротуара, явно собираясь перейти дорогу, запруженную грохочущими повозками. Всем своим обликом они напоминали хищных птиц, высматривающих добычу. Эми наклонилась к Рине и прошептала:
– Эти сестры – неисправимые сплетницы. Если они догадаются, кто ты такая, мы от них никогда не избавимся.
Сабрина замерла. «Неисправимые» сплетницы были не просто докучливыми, они могли оказаться опасными. Такие люди задают вопросы, слишком много вопросов. Рина осмотрелась и увидела неподалеку узкий переулок.
– Я могу спрятаться вон там. Скажи им, что я пошла в какой-нибудь магазин. В общем, что-нибудь придумай. Придешь за мной позже, когда они уйдут.
Эми поспешно кивнула. Рина бросилась в переулок – и словно оказалась в другом мире. Слева и справа от нее высились каменные стены. В переулке царил полумрак, и даже воздух казался каким-то затхлым. Кроме того, удивляла тишина – шум улицы заглушали толстые стены. Рина была не из тех, кто боится собственной тени, но в этом жутком месте она почувствовала себя совершенно одинокой и беззащитной.
Прислонившись к холодной стене, Сабрина попыталась думать о чем-нибудь приятном и веселом. Но в ушах у нее снова и снова звучали слова Эми: «Я замечаю, что он стал лучше к тебе относиться… Замечаю, как брат на тебя смотрит». Но Эми ошибается. Если Тревелин и смотрит на нее, то лишь для того, чтобы поймать ее на лжи. Может, граф и рисковал жизнью, чтобы спасти ее, но он всегда относился к ней с холодным презрением. И тем более удивительными казались те чувства, которые он в ней пробуждал…
И тут она услышала голоса, доносившиеся с противоположного конца переулка, из-за полуразрушенной кирпичной стены. Рина подошла к стене поближе – ей хотелось отвлечься от тревожных мыслей. Впрочем, она не очень старалась прислушиваться – слушала вполуха. И вдруг насторожилась. Неужели ей почудилось? Или она действительно услышала это слово.
«Тревелин».
Она подкралась вплотную к стене и приложила ухо к кирпичам.
– Обман, вот как я это называю, – раздался резкий голос. – Мы сделали дело, но ни пенни не получили.
– Но она же не умерла, – прозвучал тоненький голосок – точно мышь пропищала. – Деньги за труп – вот какой был договор.
– Ну… я не виноват. Я хотел все сделать надежно, помнишь? Просто проткнул бы ее, как рождественскую индюшку. А ты, слизняк, ты захотел, чтобы все выглядело как несчастный случай. Поэтому и пришлось воспользоваться лошадью.
Лошадь… Лошадь, которая понесла? Рина затаила дыхание.
– Но ведь у нас почти получилось, – возразил писклявый.
– Хозяин не платит за «почти». Она живая, а мы не стали богаче. И если мы не сделаем все как следует, то…
Под рукой Сабрины из стены вывалился обломок кирпича и упал на землю. Послышалось грубое ругательство, а потом – шаги, – очевидно, незнакомцы испугались шума. Проклиная себя за неловкость, Рина обогнула стену, но было уже поздно, негодяи успели скрыться.
Рина сжала кулаки, в ней вскипела кровь Мерфи. Она слышала только обрывки разговора, но этого было достаточно, чтобы понять: в тот день ремни поводьев порвались не случайно. Какой-то негодяй желает ее смерти. Какой-то трусливый мерзавец, который нанял убийц, который даже не способен встретиться с ней лицом к лицу, как мужчина.
Она услышала топот сапог по мостовой. И, повернув пикшу, увидела двух мужчин, бежавших по переулку.
– Стойте! – закричала Рина, бросаясь вдогонку. – Стойте – или пойдете на виселицу!
Сейчас она снова была Сабриной Мерфи, дочерью ирландца и игрока. Подлость этих мерзавцев едва не стоила ей жизни – она едва не свернула шею. Да и граф мог пострадать… Последняя мысль почему-то еще больше ее разозлила.
Рина бежала изо всех сил, но догнать беглецов ей не удалось. Слишком длинная юбка и тесные туфли мешали бежать. Негодяи, казалось, растворились в воздухе. Тяжело дыша, Сабрина прислонилась к какому-то высоченному ящику; она снова и снова ругала себя за неловкость.
Отдышавшись, Рина осмотрелась. В переулке по-прежнему не было ни души. Вскоре она вышла к докам и оказалась среди упаковочных ящиков, бочек и грубых мужчин, которые то появлялись, то снова исчезали в корабельных трюмах. Нет, здесь негодяев не найти…
Сабрина наклонилась и помассировала ноющую ногу. Если бы не модные туфельки, она бы их догнала. Трусливые мерзавцы! Она их всех разоблачит – во что бы то ни пало! Они поплатятся за то, что пытались убить дочь Дэниела Мерфи…
Рина нахмурилась. Нет, здесь она не дочь игрока, она мисс Пруденс Уинтроп, кузина лорда Тревелина. А у Пруденс не может быть врагов. Впрочем, все это не имеет значения. Потому что ясно одно: у нее появился враг, который желает ей смерти. А если он представляет опасность для нее, то может представлять опасность и для Тревелинов. Для Эми, для детей, для Эдуарда…
