Кресли Коул - Любовь грешника
Разумеется, нельзя сравнивать Кэдрин и женщин его эпохи. Ее вообще нельзя сравнить с обычной женщиной. Его современницы не тронули даже насекомое, скорее упали бы в обморок. Они лишились бы чувств при одной мысли, что надо штурмовать гору! Это он понимал, но легче ему не становилось. Жестокость Кэдрин не укладывалась ни в какие рамки.
Похоже, самой Кэдрин все это ужасно нравилось. Себастьяну стало страшно.
Он копал и копал, но ничего не обнаружил. Полный мрачных предчувствий, вонзил лопату поглубже. Ничего. Он сжал рукоять лопаты с такой силой, что оно разлетелось на мелкие щепки. Сундуки пропали.
Кэдрин свернулась калачиком в кожаном кресле реактивного самолета, вполне довольная собой. Кресло рядом пустовало, потому что Реджин улеглась на полу, положив ноги на ручку кресла. Они планировали высадить Кэдрин в частном аэропорту в Рио-де-Жанейро, чтобы Реджин могла затем отправиться домой, в Новый Орлеан.
Да, Кэдрин могла собой гордиться. Она стала лидером состязания, не важно, какой ценрй. По крайней мере шла вровень с Синди и мерзким вампиром. Но как удалось вампиру – ведь это его первое-состязание и первое задание – набрать сразу максимальное количество очков? Невыносимо. Хорошо, что хоть Бауэна там не было. В следующем задании самый ценный амулет оценивается только в девять очков.
– Правда, я действительно могу остаться с тобой, если ты хочешь, – уже в пятый раз канючила Реджин. – Мы составим такую пару, что всем тошно станет.
– Я уже пыталась играть в команде, когда участвовала в моем первом состязании, – возразила Кэдрин. – К сожалению, мы с Мист разошлись во мнениях, и в итоге она заехала мне в зубы, а я оттаскала ее за волосы. Извини, Реджин, но я всегда работаю в одиночку. Кроме того, амулет положил хорошее начало. Двенадцать из восьмидесяти семи очков.
– А если вампир снова появится?
Если он говорил правду тогда, на скале, думала Кэдрин, он не заставит себя долго ждать.
– Уверена, что смогу с ним справиться. Придумаю что– нибудь.
– А когда ты пустила ему кровь? В России? – Она кивнула, и Реджин продолжала: – Ты не успела его убить, потому что он телепортировался?
Лицо Кэдрин залила краска.
«Нет, потому что я была слишком занята – обнималась с ним».
– У меня не было с собой кнута, – ответила она уклончиво. Тем не менее ей пока еще не пришлось врать.
Это все равно: что нацепить на себя пресловутую «алую букву». Или надеть майку с надписью «Целовалась с вампиром, причем взасос».
– Реджин, с чего это ты так рвешься мне помогать? Похоже, ты не хочешь возвращаться в Новый Орлеан?
Младшая валькирия принялась нервно жать на кнопки айпода.
– Никс сказала мне… Ну, видишь ли, скоро вернется Айдан Яростный.
– Твой берсеркер?
Реджин угораздило поцеловать Айдана – чего ей не следовало делать, потому что ее поцелуи были сродни самому сильному мистическому наркотику, который стоило попробовать один раз, чтобы навеки стать его рабом. Берсеркер скоро погиб в бою, но продолжал преследовать Реджин в следующих жизнях.
Он реинкарнировал уже три раза. Приходило время, и он преследовал Реджин так свирепо, что был проклят – обречен вечно возрождаться в облике номер два.
– Он не мой, – возразила Реджин.
– Тогда как его назвать?
Она пожала плечами.
– Как назвать то, что он постоянно тебя находит, помнит, кто он такой, а потом так или иначе гибнет, пытаясь тебя завоевать?
– Мы играем в какую-то игру? – Реджин поморщилась. – Кажется, я уже сказала.
Кэдрин сделала страшные глаза:
– Тогда почему бы не отправиться в Новый Орлеан?
Реджин отвела глаза и мягко сказала:
– Я все надеюсь, что на сей раз он меня не отыщет и спокойно доживет хотя бы до тридцати пяти лет.
Кэдрин не знала, как реагировать на внезапную серьезность Реджин, поэтому спросила:
– Как ты думаешь, подруга, что мне с этим делать?
– Ты чокнутая.
– А что, если тот русский, Иван, и есть твой берсеркер, а ты этого не поняла?
Реджин внимательно разглядывала потолок.
– Я всегда его узнаю.
– А почему бы тебе не принять его? Бегом в его объятия?
Фрейя учила старших валькирий, что они всегда распознают своего суженого, когда он раскроет объятия. Они поймут, что всю жизнь стремились именно туда.
– У меня свои соображения. – Лежа на полу, Реджин все-таки ухитрилась высокомерно задрать нос.
– Приведи хотя бы одно.
Реджин посмотрела ей в лицо:
– Приведи хотя бы одно. Хорошо. Я приведу тебе одну аксиому из учебника геометрии Реджин Умной. В такой ситуации каждый задался бы вопросом – а стоит ли печь пирог?
Кэдрин нахмурилась, и она пояснила:
– Стоит ли овчинка выделки?
– Ах вон что. Значит, нет?
– Я не желаю влюбиться в смертного и проклинать каждый ушедший день, потому что в один прекрасный день любимый умрет. А потом чахнуть, ожидая, когда он вернется? – Она решительно покачала головой: – Нет, не стоит печь пирог.
– Понимаю. Лучше отказаться от сиюминутной радости, чтобы избежать большого горя в будущем.
Кэдрин это понимала, как никто другой. Так почему же целовалась она с Себастьяном, прекрасно сознавая, что это может ее погубить?
– Точно! Это просто самозащита. Никто в ковене этого не понимает! Они хотят, чтобы я жила сегодняшним днем. Никс посоветовала мне «разыскать и отыметь моего берсеркера». – Она устало вздохнула. – Вот, кстати. Теперь, когда проклятие время от времени тебя отпускает, не хотела бы ты завести мужчину? В ковене ходят слухи, что у тебя «этого» не было уже добрую тысячу лет.
Кэдрин не видела причины отрицать сей факт. Еще до того, как на нее снизошло благословенное бесчувствие, она была крайне осторожна в выборе любовников.
– Я не настолько бескорыстна, чтобы отдаваться кому– то, не испытывая при этом ровно ничего. Нет, спасибо.
«Лгунья, лгунья, лгунья».
– Может, и нет – в прошлом. – Реджин подмигнула. – Итак, признайся, каков твой тип мужчины? Или каким он был? Ты помнишь?
Ее тип мужчины? Кэдрин покраснела, прогоняя прочь первое, что сразу же пришло на ум.
– Я никогда не могла устоять перед свинопасом.
Реджин рассмеялась, а когда Кэдрин тоже слабо фыркнула, заявила:
– Как странно! Ты была бесчувственной колодой еще до моего рождения. Я знала тебя только такой. – Она бросила на Кэдрин одобрительный взгляд и объявила: – Без этой своей мистической лоботомии ты просто чудо!
Глава 16
Монеты, золото и прочие сокровища – все исчезло.
В голове помутилось, заныли заострившиеся клыки. Николай! Больше некому. Щепки, оставшиеся от ручки лопаты, упали в яму. Сжав окровавленные кулаки, Себастьян телепортировался внутрь поместья «Черная гора» и стал носиться из комнаты в комнату, едва замечая перемены в убранстве дома. Он нашел Николая в главном зале – именно здесь когда-то погибал Себастьян и вся его семья.
