Барбара Картленд - Чарующий вальс
— Мне бы тоже не хотелось, — ответил он. — До чего глупо мы вели себя в последний раз!
— Давайте не будем об этом вспоминать, — попросила Ванда.
Он был совсем рядом, но не прикасался к ней. Когда глаза привыкли к темноте, Ванда могла видеть его неясный силуэт, очертания его широких плеч, гордую посадку головы. Они молчали и только чувствовали прерывистое дыхание друг друга.
— Вы чудесно выглядите, — хрипло сказал он.
— Я хотела так выглядеть!
— Для меня?
— Вы же знаете.
В ответ ей послышался звук, похожий на стон.
— Дорогая моя, вы сводите меня с ума! Куда бы я ни шел, я ловлю себя на мысли о том, что повсюду ищу вас. Хочу видеть ваше милое лицо, ваши глаза цвета синего неба над Англией, ваши губы. Вы помните наш последний поцелуй? Почему вы так поспешно покинули меня?
Ванда крепко стиснула пальцы.
— Все было не так в тот вечер. Вы сердились на меня или были раздражены. Я не знаю, что это было, но я слышала ваш голос и не понимала, что с вами происходит.
— Да, я знаю… Я старался возненавидеть вас, но не смог.
— Возненавидеть меня? Но… за что?! — изумилась Ванда.
— Сейчас я не могу объяснить: мне пора идти, нам нельзя оставаться здесь.
— Вы должны вернуться к своим гостям… Я понимаю.
— Правда?! О Ванда, мне хотелось бы так много сказать вам, но… я не имею права!
В его голосе звучало отчаяние, и она не могла понять его. Он обнял ее, но не посмел поцеловать. Он прижался щекой к ее щеке, и, хотя Ванда была счастлива, что они опять рядом, она почувствовала, что он очень страдает.
— Что случилось? Пожалуйста, скажите мне! — умоляла она.
— Я не могу… Не говорите ничего сейчас. Если бы вы знали, что это значит — вот так обнимать вас! Как долго я мечтал об этом! Сам не знаю, что произошло со мной, но я не могу не думать о вас. Ванда!.. Девочка моя любимая!
Он сжал ее в объятиях, его губы искали ее. Впервые она ответила на его поцелуй и почувствовала, как восторг переполняет ее, как неведомое раньше желание загорается в ней.
Он еще крепче обнял ее, и его поцелуи стали более страстными, ненасытными…
— Ванда, Ванда! — исступленно повторял он ее имя, Любовь переполняла их.
Рядом раздались голоса, звуки шагов, оркестр заиграл мазурку.
— Я должен идти.
Было невыносимо трудно оторваться от нее, но остаться было сумасшествием. Он еще раз поцеловал ее на прощание, быстро и страстно.
— Возвращайтесь в зал. Я уйду другим путем.
— Я увижу вас еще?
— Скоро, очень скоро, я обещаю.
Она послушно прижалась к нему на мгновение, а затем приподняла занавеску и вошла в залитый светом зал. Ричард какое-то время оставался в темноте, затем повернулся, чтобы выйти через дверь. Но вдруг раздался голос:
— Очень трогательно. Надеюсь, царя не будет в зале, когда она вернется, иначе ему это не понравится.
— Екатерина! — воскликнул Ричард.
— Да, Екатерина, — подтвердила она с усмешкой.
— Как долго вы были здесь?
— Достаточно долго. Я видела, как вы заспешили сюда, и пошла за вами.
— Надеюсь, не напрасно…
— Я была в восторге! Ведь вы всегда говорили, что ненавидите интриги.
— Да, особенно когда мне их навязывают.
— Ну что ж, теперь, по крайней мере, ясно, что маскарад пришелся вам по душе!
— А это, если позволите так выразиться, мое личное дело, — ответил Ричард.
— В самом деле? — Даже в темноте он чувствовал, что она улыбается. — А я полагала, это касается и меня.
— Послушайте, Екатерина, — раздраженно сказал Ричард. — Очень жаль, что вы все видели и слышали, и я понимаю, что выгляжу не лучшим образом. Однако я не виноват в том, что царя устраивает этот маскарад и он сам попросил меня об этом.
— Она очень хороша, эта новая шпионка Меттерниха, — едко усмехнулась Екатерина. — Но кого же она любит — вас или царя, от которого ей нужна информация?
— Давайте не будем обсуждать это.
— Ах, как официально.
Екатерина вплотную подошла к нему. Он чувствовал, что она стоит рядом, ощущал запах ее духов, запах роз, который был неотделим от нее.
— Ричард, вы все еще сердитесь на меня? — нежно спросила она. — Я не виновата в том, что она агент Меттерниха. Да, я узнала об этом. А вы предпочли бы остаться в неведении? Не понимаю, почему вы сердитесь: ведь единственное, что я делаю, — это люблю вас.
Теперь она была совсем рядом и ее голос дрожал.
— Мне очень жаль, Екатерина, — быстро сказал он, — но вы знаете, как я отношусь к этой интриге. Она выводит меня из себя, и я бы не хотел иметь никакого дела.
— И вместе с тем вы, похоже, не очень сердитесь на графиню — ту женщину, которая готова целовать вас лишь как царя! Почему бы не поцеловать того, кто любит просто потому, что вы — это вы?
Ее руки обвили его шею; теплые и мягкие, они казались ему железными оковами.
— Екатерина, нам пора на ужин, — поспешно сказал он. — Царь заметит, что нас нет.
— А разве это важно?
Ричард знал, что она ищет его губы; повернув голову, он почувствовал, как она укусила мочку его уха: она сгорала от страсти и желания. Ее тело обволакивало его, и он ждал, что ответная волна захлестнет и его.
— Мой Ричард! — шептала она. — Неужели вы забыли, что мы значили друг для друга?
Казалось, еще миг — и он поддастся чарам Екатерины. И вдруг, к своему удивлению, он обнаружил, что совершенно холодно и спокойно принимает ее ласки. Он понял, что это свобода, полная свобода от Екатерины, от власти ее таинственной красоты.
— Я хочу вас, Ричард!
Странно, каким чужим стал еще недавно так волновавший его голос. Очень осторожно он разжал ее руки и отодвинулся.
— Нам пора, Екатерина. Ты прекрасно знаешь: царь будет недоволен, не увидев нас за ужином.
Не говоря ни слова, княгиня вышла из ниши. Занавес качнулся, и стали слышны ее удаляющиеся шаги. Ричард вздохнул с облегчением, но лишь на миг. Он знал, что их разговор был только началом: никогда Екатерина не простит ему отношений с Вандой, в этом он был твердо уверен.
Александр, к счастью, не заметил отсутствия Ричарда и Екатерины за огромным обеденным столом в банкетном зале, установленном для царского приема. Он был занят собой и своей дамой. Каждое место за этим столом было распределено заранее, но государь мог позволить себе нарушить любые планы, и рядом с ним, к общему удивлению, оказалась графиня Юлия Зичи.
В этот вечер она изумительно выглядела в воздушном платье розовато-лилового цвета, отделанном бархатными лентами. Дополнением служили бриллиантовые диадема и ожерелье.
— Вы похожи на королеву, — сказал Александр. — Да вы и есть королева сегодняшнего бала и моего сердца!
