Эмилия Остен - Версальская история
– Что это? – Дориан взял емкость и понюхал. – Какая-то мазь…
– Это бальзам для вашей раны, – разъяснил отец Анри. – У меня он закончился, но в монастырских закромах чего только не отыщешь! Берите, виконт, эта мазь значительно облегчит ваше бытие.
– Я бы и не назвал его чересчур тяжким, – с юмором отозвался Дориан. Отчего-то с отцом Анри было очень легко беседовать, его внешность располагала к откровенности. Наверное, он прекрасный исповедник. – Простите мне те слова о плутах-священниках! Вы так сердечны, я чувствую уколы совести…
– Долг истинного христианина – помогать ближнему, – почти промурлыкал отец Анри, располагаясь в кресле. – Священника же – вдвойне.
– Некоторые носят крест, но не благородство, – возразил Дориан. – Впрочем, я рискую залезть в опасные дебри и заняться изобличением незнамо кого в незнамо каких грехах… а потому оставим это.
– Господа, – донесся с кровати голос Лоретты, – вы не поделитесь тем, что у вас на столе? Бальзам можете оставить себе, виконт, я говорю о еде…
– Мадемуазель де Мелиньи, вы проснулись! – хором вскричали мужчины, переглянулись и расхохотались, подивившись такой слаженности.
Лоретта потянулась, выглядела она посвежевшей.
– О да, и мне очень хочется есть! И встать, пожалуй, тоже. – Она отбросила покрывало, оглядела свое одеяние и покачала головой. – А где же мое несчастное платье? Впрочем, оно наверняка погибло…
– Не прощайтесь с ним так рано, сударыня! – Отец Анри встал, пошарил под кроватью и с поклоном преподнес девушке пару меховых тапочек с острыми носами. – Прошу вас, дочь моя. Пол холодный, несмотря на ковер, а вы и так замерзли сегодня.
Лоретта улыбнулась, сунула ноги в тапочки, завернулась в поданный отцом Анри теплый халат и проследовала к столу, красивая даже в таком одеянии. Дориан уступил ей удобное кресло, сам же застыл рядом, ни на мгновение не спуская с Лоретты глаз, как будто с ней могло произойти что-то скверное прямо здесь и сейчас. Такое неусыпное внимание ее несколько смутило.
– Сядьте, шевалье! – засмеялась девушка. – Я не провалюсь под пол и далее сквозь землю, даю слово!
Дориан уселся, но крайне неохотно. Отец Анри, позабавленный этой сценой, улыбался.
– Бог мой! – проговорила Лоретта, беря с блюда фазанью ножку. – Я в монастыре ем такие разносолы! А поговаривают, монахи питаются лишь травами и кореньями, ничего скоромного.
– Отец Анри утверждает, что нам уже отпустили этот грех, – не упустил случая заметить виконт.
– О, ну тогда все в порядке, – резюмировала девушка, с блаженством вонзая в мясо белые зубки.
Застольный разговор протекал легко и непринужденно. Дориан большей частью отмалчивался – он и так сегодня наговорил больше, чем нужно, – беседовали мадемуазель де Мелиньи и священник. Лоретта попробовала выудить из отца Анри подробности его странствий, о которых он вскользь упомянул, но получила в ответ лишь общую болтовню о красотах испанской земли и удовольствовалась этим. Дориан же, внимательно следивший за беседой, отметил, что отец Анри старательно избегает кое-каких вопросов, обходит некоторые темы стороной, стоит только лишь немного их коснуться. Ну что ж, у каждого могут быть секреты, у священника тоже. Не его, виконта, дело в них копаться.
– Который час? – спросила Лоретта некоторое время спустя, и отец Анри сообщил ей, что нет еще и трех пополудни, чем очень удивил девушку. – Мне казалось, этот день начался лет сто назад! Однако через некоторое время нужно отправляться обратно в Париж. Брат будет волноваться.
– Я готов сопроводить вас, едва вы сможете пуститься в путь, сударыня, – поклонился Дориан.
За последующий час со стола пропали остатки еды и опустели еще две бутылки.
– Дай бог, чтобы сегодняшнее приключение никак не сказалось на вашем здоровье! – озабоченно произнес Дориан, глядя, как горят щеки Лоретты.
– Думаю, что все обойдется. – Девушка встала с места, приблизилась к клавесину и откинула крышку. Ей нужно было куда-то упрятать волнение, которое она чувствовала. Приключение оказалось… больше, чем приключением. Лоретту совсем не заботило, что Арсен скажет по этому поводу. Она даже не считала, что следует ему докладывать о происшествии. Это ее, только ее. С ней никогда еще такого не приключалось, и пусть она была на волосок от гибели, все равно день получился превосходный – ведь виконт находился рядом.
Они остались в комнате одни. Отец Анри, этот волшебный человек с замашками юного задиры, покинул их некоторое время назад и возвращаться не спешил. Лоретта нажала несколько клавиш и довольно кивнула, найдя доказательство своим умозаключениям. Отец Анри явно не провел всю жизнь в келье. Она помнила, как он говорил с Бланш. Впрочем, мысли о священнике быстро испарились, уступив место размышлениям о виконте де Бланко, молча сидевшем в кресле. Однако его молчание Лоретту не тяготило: оно было само по себе особым разговором.
– Превосходный инструмент, – отметила девушка. – Главное, что не стоит без дела.
– Откуда вы знаете? – осведомился Дориан.
– Здесь лежат ноты. Причем я учила эту песенку две недели назад, она совсем новая, – пояснила мадемуазель де Мелиньи. – Виконт, вы играете?
Дориан неохотно сознался:
– Да. Хотя в последнее время все реже.
– Вы не сыграли бы для меня? – негромко попросила девушка.
Скрипнула дверь.
– Ах, святой отец. – Лоретта была немножко раздосадована. – Это ваш инструмент? Или прежний обитатель кельи увлекался музыкой?
– Я умею играть, мадемуазель. – Отец Анри с поклоном положил на кровать приведенное в порядок платье Лоретты и высушенную накидку. – Догадываюсь, что и вы – тоже. Но сейчас у нас нет возможности насладиться вашим искусством. Думаю, вам лучше оставить аббатство до того, как начнет темнеть. Париж неподалеку, но мало ли что. Переодевайтесь, сударыня, ваш наряд готов.
Лоретта не без изумления разглядывала собственное платье. Создавалось впечатление, что ее костюм для верховой езды совершенно не пострадал. Ткань была не только скрупулезно вычищена, но и отутюжена, шнурки, разрезанные во время переодевания, находились на привычных местах…
– Я и не ведала, что господа монахи обладают столь многообразными талантами! – рассмеялась Лоретта.
Отец Анри уже раздвигал в углу раскладные ширмы и снимал с противоположной стены большущее зеркало.
– Какая внимательность! Я не забуду этой услуги, сударь! – девушка улыбнулась и прошла в огороженный угол.
Отец Анри через верх подал ей платье.
Дориан тем временем рассматривал содержимое горшочка.
– Приятно пахнет! – заметил он.
– Еще и здорово помогает. Испытайте прямо сейчас, и вам незамедлительно станет легче. Вот чистая тряпица, чтобы перевязать рану. – Святой отец протянул выбеленный отрез, сильно смахивающий на видавший виды дорогой батистовый платочек.
