Сари Робинс - Незнакомка под вуалью
Стил улыбнулся. Он может быть очень убедительным, если захочет. И почему-то он не сомневался, что порочная вдова не станет возражать. Она слишком пылкая женщина, чтобы говорить «нет» маленькому, невинному удовольствию.
– Дьявол меня побери, – пробормотал он, поняв, что от одной только мысли о вдове его член набухает.
Черт, он же заместитель генерального прокурора Англии, он должен уметь контролировать беспутное тело!
В последние восемь лет он научился чертовски хорошо управлять своими эмоциями. Да уж, хорошо… То, что он делал минувшей ночью, наплевав на всякий контроль, – это было несвойственное ему безрассудство.
В размышления ворвалась пугающая мысль: что, если она забеременела от него? Он покачал головой. Видимо, леди приняла меры. Или она слишком стара?
Эту мысль он отбросил: если вдова не беспокоится, то и ему незачем. Он для нее незнакомец, кажется, она не заботится о будущих осложнениях. Вообще-то она очень быстро с ним простилась.
Его любопытство возбудилось не меньше его мужской плоти. Стил не мог дождаться, когда же увидит порочную вдову и утолит обе страсти.
Глава 17
– Спокойной ночи, мисс Уэст, – пробормотал Сет. Он лежал, укутанный одеялом, глаза ярко блестели, щеки раскраснелись. Сидящая рядом Абигайль положила руку ему на лоб – лоб был горячий.
– Сядь-ка, Сет.
Мальчик наполовину выбрался из-под одеяла и сел. Абигайль просунула руку в распахнутый ворот ночной рубашки. У мальчика был жар.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Абигайль, стараясь сдержать беспокойство в голосе.
– Хорошо, – промямлил Сет. – Только голова немного болит..
Абигайль вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, что вызвало жар.
– Больше ничего не болит?
– Живот побаливает.
Абигайль вспомнила, что за обедом Сет почти ничего не ел. Феликс рассказывал историю, которую вычитал в книге, Абигайль было очень интересно, и она подумала, что Сет тоже увлекся, поэтому забыл о еде. Теперь она не была в этом уверена.
– Я сейчас вернусь.
Абигайль встала и побежала по коридору, она сказала встреченному лакею, что у Сета горячка и чтобы персонал был готов, если что-нибудь потребуется. Потом пришла на кухню и сказала, чтобы Сету принесли воду с лимоном и сахаром, а сама взяла чистые тряпки и тазик с холодной водой.
Вернувшись в комнату мальчиков, Абигайль убедилась, что Сет в плохом состоянии: глаза потускнели, веки тяжелые. Мальчик выглядел таким жалким, что Абигайль была готова заплакать. Она раздела Сета и стала обтирать горячую кожу мокрыми тряпками в надежде убавить жар.
Феликс оторвался от книжки, которую читал лежа в кровати.
– Что-то случилось?
– У Сета горячка, – спокойно ответила Абигайль.
– Горячка! – Полуприкрытые глаза Сета распахнулись.
– Не стоит волноваться, мы с ней справимся, – успокоила Абигайль скорее себя, чем мальчиков. – Меня учил доктор Майкл Уиннер, лучший детский врач в Лондоне. Я знаю, что делаю.
После обтирания холодной водой и чашки сладкой воды с лимоном Сет заснул беспокойным сном. Феликс, слава Богу, спал как убитый, ничто из происходящего его не тревожило.
В этот вечер каждая минута растягивалась на час, каждый час наползал на следующий час, и у Абигайль вылетели из головы все мысли о ночной прогулке.
В следующие два дня все существование Абигайль было посвящено Сету. Абигайль не думала о спасителе в маске. Когда Сет выздоровеет, она вернется к своим прогулкам, продолжит искать Регги. Закрыв глаза, Абигайль прижимала к себе Сета и надеялась, что лихорадка отступит.
– Пожалуйста, пусть ему не станет хуже, – молилась она, зная что только это ей и остается.
Неожиданно Абигайль порадовалась, что в детской идет ремонт и лорд Стил поселил мальчиков на одном этаже с ней. Она будет забегать в свою комнату, чтобы недолго поспать, но всегда будет поблизости на тот случай, если им понадобится.
Теперь Феликс заглядывал в кабинет к лорду Стилу, и они вместе читали. Потом мальчик ходил гулять с двумя лакеями, Фостером и Захарией, а Абигайль оставалась с Сетом. О пропавшем Клоде ничего не было слышно. Абигайль находила это странным, но была слишком занята, чтобы долго думать о Клоде.
В течение дня Абигайль читала Сету книжки, мыла его, пела песенки. Сет относился к ней с удивительным радушием, каждый день его настроение поднималось вместе с солнцем и мрачнело с наступлением ночи. Он очень скучал по матери, и когда плакал у нее на руках, у Абигайль сжималось сердце.
На третий день Сет и Абигайль устроились в большой гостиной, легли на кушетку под окном, и солнце накрыло их золотыми лучами.
– «И вот рыцарь вскочил на своего верного коня», – читала Абигайль; глаза у нее слипались, от недосыпа кружилась голова.
Из открытого рта Сета вырвался легкий звук. Опустив голову, Абигайль посмотрела на него. Цвет лица стал лучше, щечки не горели, а лицо не казалось таким уж бледным. Она потрогала лоб – он был холодный. Абигайль облегченно вздохнула.
Абигайль больше не сопротивлялась сну – закрыла глаза, тело расслабилось, и она моментально уснула.
Стил пошел в гостиную, где находились Сет и мисс Уэст. Пока у Сета была горячка, работа Стила продвигалась с трудом.
Вообще-то мисс Уэст не требовалась помощь, ее внимание и забота не оставляли места для вмешательства, но Стил часто заходил проверить Сета. Стил признал, что мальчик покладистый, стоически выносит ванны, лимонное питье и бульоны. Мальчик тоже был спокоен, как будто понимал, что находится в добрых руках.
Стил в очередной раз отдал должное сэру Ли за то что он посоветовал ему такую гувернантку. Каждое ее действие было пронизано искренней заботой, каждое слово ласкало слух. Любой вызов она встречала уверенно, но Стил видел, что сейчас, при всей своей опытности, мисс Уэст волнуется. Вокруг глаз залегли темные круги, брови сдвинуты, говорит с придыханием, что отражает дурные предчувствия.
Она скрывала свои мысли от мальчиков, но, когда они не видели, смотрела так, что было понятно: ей знакома потеря любимых, она боится, что это может повториться. Мисс Уэст знала горе, и в каждом движении мокрой тряпки по горячей коже Сета, в каждой ложке жидкости, которую она вливала ему в рот, чувствовалось стремление одолеть болезнь. Возле двери Стил остановился и прислушался. Там было тихо. Он осторожно вошел в комнату.
И у него замерло сердце. Нельзя было вообразить ничего прекраснее, перед ним был сюжет «Мадонна с младенцем».
Мисс Уэст лежала на кушетке свернувшись, оберегая Сета; малыш прильнул к ней. Рядом на полу валялась книга. Полуденное солнце омывало их медовыми лучами, согревало теплом. Распущенные волосы мисс Уэст блестели золотом, ресницы бросали длинные тени на нежно-розовые щеки, на розовых губах играла улыбка. Ровное дыхание поднимало грудь, все тело было расслаблено и спокойно.
