Хелен Диксон - Падение мисс Кэмерон
Вдруг она вздрогнула от громкого яростного крика, пальцы его вцепились в одеяло, лицо исказилось, как от невыносимой боли, потом он снова начал бормотать, и она склонилась, пытаясь что-нибудь разобрать в его бессвязном бреду. Вдруг по его лицу пробежала судорога, глаза открылись, он смотрел, не узнавая ее, пустым незрячим взглядом. Потом отчетливо произнес:
— Проклятье. Да что надо сделать, чтобы выгнать тебя из моей памяти. Считать дни и месяцы… — И снова пошло невнятное бормотание, глаза закрылись.
Она сидела на постели, рядом с больным, время от времени наклонялась и прислушивалась к его бреду, продолжая менять прохладные компрессы, успокаивая, не в силах проникнуть через барьер беспамятства. Вот он снова заговорил, горячо, громко и сердито, мотая головой из стороны в сторону, и, когда она попыталась уложить его, вдруг оттолкнул ее с силой, вырываясь, как будто она и была тем демоном, мучившим его.
— Оакли, столько крови, я пущу пулю себе в лоб…
Дельфина снова поменяла компресс, он немного успокоился. Но ненадолго. И вдруг она услышала:
— Эта женщина, наверное, ведьма, она окончательно околдовала меня… Она так соблазнительна, что обольщает и смущает мою душу, и чем больше времени проходит, тем сильнее я хочу ее… — Он снова начал метаться, как будто пытался вырваться и отогнать демонов, мучивших его. — Я думал, что спасусь бегством и обрету свободу, но даже сражения и война, тяжелые ранения не смогли вытравить из моего сердца ее образ. Я больше не принадлежу самому себе… — Стивен замолчал, закрыл рукой лицо, и голос его упал до еле слышного шепота: — Увы, Оакли, передо мной все время стоят ее глаза, они смотрят на меня то с теплотой и нежностью, то вдруг темнеют от гнева и становятся непроглядно-черными, и я тогда понимаю, как справедливо Господь наказал меня. Да простит он и меня и Энджелет.
Последнее слово было еле различимо. Он замолчал, отнял руку от лица, на котором она прочитала печаль и муку.
Сердце горестно сжалось, горло перехватило, его последние слова потрясли ее. Она опустила голову, и слезы отчаяния неудержимо потекли по щекам. Кто эта женщина, которая заставила его так страдать, которая искусно сплела сети, и он запутался в шелковых нитях и погиб. Кто эта Энджелет?
Страдание было невыносимым, ее охватили отчаяние, безнадежность. Стивен никогда не упоминал о женщинах, которых знал до нее, ведь они были вместе так мало времени, хотя она понимала, что, конечно, их было немало в его жизни. Смешно предполагать, что Стивен вел жизнь аскета. Он военный, был холостяком, красивым, знатным и богатым, что предполагало многочисленные победы над женскими сердцами. Дельфина никогда не считала себя ревнивой, но сейчас острые коготки ревности рвали ее сердце. Она и вообразить не могла таких мук.
Дельфина могла только догадываться, насколько серьезны были его отношения с женщиной в Испании. Мистер Оакли сказал, что, когда хозяина ранили, за ним в Испании заботливо кто-то ухаживал. Кто была та загадочная испанка, может быть, она до сих пор ждет его? Несмотря на расстояние и размолвки, на то, что у него есть жена?
С той ночи, как он покинул ее, не проходило ни одного дня, ни одной ночи, чтобы она не думала о нем. Тревога и страх постоянно были в ее сердце, ведь его могли ранить и даже убить. Но это были другие переживания, не такие мучительные, не связанные с ревностью, ведь она не знала, не могла вообразить, что он может так страдать из-за женщины, которую когда-то давно любил, при первой встрече мистер Оакли упоминал ее как прекрасную сеньориту.
Слезы капали на ее безвольно опущенные на колени руки, новая волна отчаяния накрыла ее.
Хорошо, что он не видит ее слез, не может знать, какую рану ей нанес. Все пропало, а она только начала надеяться на будущее и даже возможное счастье с ним. И вот, оказывается, другая прочно заняла место в его сердце, которое так хотела занять она сама.
С трудом Дельфина взяла себя в руки. Она проявила слабость, позволила себе потерять самообладание, она справится и вновь обретет контроль над своими чувствами. Дельфина поклялась себе, что, пока эта неведомая Энджелет занимает все его мысли и владеет его сердцем, она, его жена, не разделит с ним ложе. И снова горькое разочарование сковало ей сердце, ведь она так ждала Стивена. Обещание, которое она давала себе, вряд ли было выполнимо, потому что, несмотря на его измену, по-прежнему жаждала его ласки, объятий и понимала, как трудно будет выдержать испытание. Кроме того, не надо забывать, что теперь она его жена и не имеет права ему отказывать в супружеских ласках. А главное, сама не сможет перед ним устоять, в этом все дело.
Медленно тянулись часы, луна скользила по небу, выглядывая сквозь тучи, а Дельфина была погружена в свои невеселые мысли, продолжая ухаживать за Стивеном. Но когда жар немного спал, и он перестал бредить, и даже впал в состояние, похожее на сон, она свернулась в кресле около постели и задремала, непрерывно просыпаясь и вздрагивая, со страхом глядя на Стивена. Так прошла ночь. С рассветом открылась дверь, и появилась миссис Кроуч, которая прямо с порога строго приказала:
— Идите к себе и поспите, миледи. Вы не сможете ухаживать за своим мужем, если заболеете. Я посижу с ним. А вы отдохните, примите ванну и переоденьтесь.
Дельфина, не возражая, молча повиновалась. Она с трудом добралась до своей комнаты и рухнула одетая на неразобранную постель, вытянулась, чувствуя, как ломит усталое тело, и провалилась в тяжелый сон без сновидений.
Проснувшись, Дельфина обнаружила, что чувствует себя лучше. Сердце все еще ныло, но не так остро. Она уже могла обдумать трезво создавшееся положение. И вывод был для нее неутешителен. За эти два года, проведенные без Стивена, она старалась не щадя сил, приводила дом в идеальное состояние, пыталась сделать все, чтобы ему понравиться. Ей хотелось, чтобы, увидев результаты, он гордился своей женой. Она мечтала о том, как он обрадуется, как будет восхищен. Ведь она за это время родила ему дочь, одна растила ее, и Лоуэнна была его копией. Надежды на счастье возрастали, становились все сильнее. Но вот он здесь, и оказалось, что его сердце разбито незнакомкой.
Она обругала себя глупой фантазеркой за то, что позволила мечтам завладеть ею, что абсолютно была уверена, что он испытывает к ней какие-то чувства, и обманулась в своих ожиданиях. Существование в его сердце другой так потрясло ее, что она потеряла самообладание. Но теперь, обдумав все и приняв решение, она не станет больше лить слезы. Надо признать поражение и примириться с тем обстоятельством, что в Испании у него есть женщина, которая дорога ему и которую он так мучительно любит. Ясно, что, связанный с нею клятвой, узами брака, он не свободен и не может уехать к испанке. Он женат. Как и она сама не свободна, поэтому не может оставить его, они связаны навечно, и теперь придется терпеть такое положение до конца жизни.
