Джо Беверли - Любовь игрока
Оливер рухнул на стул.
— Мне нечем платить, — прошептал он.
— Какой позор, сэр Оливер, — заметил Кутбертсон с простодушным видом. — Зачем же вы садились играть, зная, что вам нечем платить?
— Если вы дадите мне время, то я достану деньги.
— Что за хитрец! Выходит, по-вашему, я должен все это время следить за вами, вместо того, чтобы пользоваться принадлежащими мне деньгами.
— Вы бессердечная скотина, — прошептал загнанный в угол Оливер.
— Ах, ты, Боже мой! Если бы выиграли вы, то спокойно бы положили мои денежки в карман и убрались восвояси, не так ли? Нет, вам придется платить.
— Я же сказал, что сейчас не могу! Делайте что хотите!
Мужчины бросили на Оливера удивленные взгляды, а «Парик» подошел к нему вплотную.
— Итак, сэр Оливер, — сказал он, — значит, мы можем делать все, что хотим? — Он вынул из кармана острый нож. — Так что будем резать; пальцы… глаза… яйца?
Глаза Оливера чуть не выскочили из орбит. Объятая ужасом. Порция бросилась на его защиту.
— Стойте! — закричала она. — Прекратите эти дурачества!
«Парик» схватил Оливера за волосы и приставил к его правому глазу острие ножа.
— Уверяю вас, мисс, я обязательно это сделаю. Вы удивитесь, как легко вытечет глаз.
Холод пробежал по телу Порции: она ничуть не сомневалась, что этот человек выполнит свою угрозу.
— О Боже, — взмолился Оливер. — Пожалуйста, не делайте этого… пожалуйста…
— Мне кажется, нам надо объяснить этой уважаемой леди наше поведение, Майк, — с улыбкой произнес Кутбертсон.
Не отнимая ножа от глаза застывшего в ужасе Оливера, Майк молча кивнул.
— Дорогая леди, — произнес, улыбаясь, Кутбертсон, пожалуйста, присядьте. Вы слегка побледнели.
Порция рухнула на стул. Вкрадчивый голос мужчины ничуть не успокоил ее. Она знала, что им нечем заплатить долг. Даже если она отдаст все имеющиеся в наличии деньги и продаст их немногочисленные вещи, то и тогда ей не собрать триста гиней.
Откинув фалды своего пурпурного пиджака, Кутбертсон сел напротив Порции.
— Позвольте мне объясниться, дорогая леди, — продолжал он. — Ваш брат играл в карты, но никто не принуждал его к этому. Никто не заманивал его обманом. Наоборот, он сам рвался в бой и проиграл. Если бы проиграл я, то непременно расплатился бы с ним. Справедливость требует, чтобы он расплатился со мной.
Порция не шевелилась. В каком-то смысле человек был прав, но ей трудно было представить себе большего мошенника, чем тот, что сейчас сидел перед ней.
— Принимаю ваше молчание за согласие. Какой мне интерес сажать его в долговую тюрьму, зная, что мои денежки плакали?
— Ну и как же?
— Да так же! Ему придется расплатиться с нами иным способом.
— Глазами? Что вам это даст?
— Это немного позабавит нас.
— Ну а дальше? — желчно спросила Порция, слушая, как Оливер икает от страха. — Ради Бога, скажите, чего вы хотите?
— Триста гиней. Есть ли в этой комнате что-нибудь, что стоит этих денег?
— Забирайте все, что хотите, и уходите!
— Все не так просто, — захихикал Маик. — Здесь есть одна вещица, которая стоит хороших денег.
— Забирайте ее и продавайте!
— Именно это я и собираюсь сделать с вашего согласия.
— Берите ее, — ответила Порция, устало закрывая глаза.
— Эта ценная вещица, моя дорогая, маленький кусочек пленки между вашими ногами.
— Нет! — закричал пронзительно Оливер. Порция медленно открыла глаза, стараясь понять, о чем идет речь. Она совсем не была готова к такому повороту событий.
— Нет, — прошептала она.
— Нет? — мужчина громко рассмеялся. — Вы думаете, что это нужно мне? Я не ценю такие вещи, но есть люди, которые получают истинное наслаждение от девственниц.
— Милорд…
— Я знаю женщину, которая выставит на аукцион ваше богатство, и вы заработаете даже больше, чем долг вашего брата, ибо я не возьму с вас ни пенни больше. Только то, что мне причитается по закону.
— Вы не должны…
— Иначе — пальцы, глаза и все прочее… Вот так-то, моя дорогая!
Причитается по закону. Порции казалось, что она играет в пьесе «Венецианский купец», имя героини которой она носила. Вот уж не думала, что ей придется выступать в этой роли! Только здесь все было наоборот. Ей не надо идти в суд, чтобы перехитрить Шейлока. В этой пьесе она играла роль жертвы: она должна пожертвовать своей девственностью, чтобы спасти Оливера от страшных пыток.
Она растерянно посмотрела на брата, застывшего в руках Майка.
— Ты не должна делать этого, Порция, — прошептал он дрожащими от страха губами.
Кусочек пленки или часть тела брата? Порция перевела взгляд на Кутбертсона.
— Вы хотите, чтобы я занялась проституцией?
— Нет, нет! — воскликнул он с притворным ужасом. — Вовсе нет! Это произойдет всего один раз, конечно, если вы не войдете во вкус.
— Только один раз и кто-то заплатит за это триста гиней?
— Абсолютно верно, но я справедливый человек и дам вам шанс провести аукцион. Если по той или иной причине вам не удастся получить больше, я возьму то, что вы заработаете, и будем считать вопрос закрытым.
— Аукцион?
— Ну да, чтобы поднять цену. — Мужчина оглядел ее с ног до головы. — У вас невинный взгляд, вы маленького роста, с маленькой грудью. Возможно, Мирабель сумеет выдать вас за девочку. Очень многие любят, чтобы девственницы были совсем девочками.
Порция прикрыла рот рукой. Она плохо соображала, и ей казалось, что она видит страшный сон, но, к сожалению, это была явь, и ей придется пройти через весь этот кошмар.
— Итак, вы согласны? — спросил Кутбертсон.
— Что я должна делать? — спросила Порция, стараясь казаться спокойной.
— Пойти со мной. Возможно, все свершится сегодня , вечером, и вы быстро обо всем забудете.
— О Боже… — Порция едва не рассмеялась, услышав такое нелепое предположение. Она бросила взгляд на Оливера, дрожавшего от ужаса в руках Майка.
— Порция… — начал Оливер, но слова застряли у него в горле, так как в это время Майк потянул его за волосы.
— Не беспокойтесь о нем, дорогая, — сказал Кутбертсон. — Майк хорошо позаботится о нем. Обещаю, что с его головы не упадет и волоса, если, конечно, вы не окажетесь трусихой.
В комнате было тепло, но Порция дрожала. Руки и ноги не повиновались ей. Тем не менее в этот страшный момент она считала, что должна вести себя с достоинством.
— У вас есть накидка? — заботливо спросил Кутбертсон. — На улице сегодня прохладно.
Порция утвердительно кивнула и пошла за теплой накидкой.
Женщину звали Мирабель. Она была высокой, симпатичной и казалась очень большой в желтом на обручах платье. Если бы не избыток косметики, она могла бы вполне сойти за знатную даму. Правда, Порция встречала и знатных дам, которые злоупотребляли косметикой. Взгляд Мирабель был тяжелым.
