Карен Хокинс - Признания повесы
– Слушаюсь, сэр! – Питерс с добродушной улыбкой чуть приподнял пальто.
– То-то же! А теперь иди, – приказал ему Гербертс. – Отнеси пальто на кухню и разложи перед огнем, как я тебя учил.
Питерс послушно направился по коридору.
– И смотри у меня, не надевай его! – крикнул ему вдогонку дворецкий. – Так не полагается.
Джеймс расхохотался. А Верена вздохнула.
– Гербертс, я не могу позволить себе еще одного...
– Тихо, хозяйка. Я знаю, как обстоят дела. Питерс – это то, что нам нужно. Понимаете, я, значит, ему немного приврал. Сказал, что лакеи начинают получать жалованье, отработав полгода, не меньше. Это вроде как время обучения.
– Пол... Гербертс! Но он же умрет с голоду.
– Ерунда. Он будет работать за стол и кров. А чего еще желать человеку? Его обучением я сам займусь.
– А вот это, – заявил Джеймс, – я должен видеть своими глазами.
– Мне это не нравится, – заявила Верена.
– Да ладно тебе, Верена. Новый лакей почти ничего не будет тебе стоить. Давай посидим в утренней гостиной. Я хочу знать, что сказала леди Джессап.
Вздохнув, Верена сдалась. Пожалуй, не будет большой беды, если она испытает Питерса. В конце концов, она уже наняла вора в качестве дворецкого.
– Очень хорошо, Гербертс, дай нам знать, когда подадут экипаж мистера Ланздауна.
– Да, мэм! Ах да, пока вас не было, к вам приезжал джентльмен. – Гербертс принялся рыться в карманах. – Красивый такой господин. Тот, что был давеча, высокий, черноволосый. Хотя он здорово расстроился, не застав вас... А! Вот она. – Дворецкий протянул смятую визитку. – Он велел передать это вам.
Верена взяла карточку. На толстой веленевой бумаге красовался герб Сент-Джонов, под которым стояло всего два слова: «Шесть часов».
Джеймс выхватил карточку.
– Джеймс, в чем дело! Верни карточку. Это просто...
– Я вижу, что это такое. Мне не нравится, что этот прохвост... – Он посмотрел на Гербертса, который стоял и слушал, согласно кивая.
Бросив на него сердитый взгляд, Джеймс схватил сестру под локоть и потащил в утреннюю гостиную.
– Пока все, Гербертс. Спасибо.
Он захлопнул дверь и в последний раз взглянул на карточку, прежде чем бросить ее на столик рядом с маленьким диваном.
Беря карточку, Верена заметила, с какой силой написаны слова «Шесть часов». Должно быть, Брэндон был сильно не в духе. Еще одна причина, чтобы покончить с этим легким флиртом. У нее у самой достаточно скверный характер, чтобы еще осложнять себе жизнь темпераментом Брэндона Сент-Джона.
Джеймс повернулся к ней:
– Верена, я тут подумал... Нам необходимо найти этот список.
– Но мы даже не знаем, как он выглядит!
– Это точно, – помрачнев, согласился Джеймс, после чего разразился ругательствами на итальянском, французском и немецком языках.
Верена, подняв бровь, выслушала его.
– Ты закончил?
– Еще нет. – Он добавил пару слов по-русски. – Вот. Теперь закончил.
– Замечательно. – Верена положила карточку Брэндона перед собой на стол. – Что ты разузнал?
Мгновение он молчал, потом вздохнул.
– Я думал узнать что-нибудь о Хамфорде. Мне пришла в голову одна мысль... поскольку он был игроком, я подумал, что его могла знать леди Фарли.
– Ну, выяснил что-нибудь интересное?
– Да. Он достаточно часто играл во «Вратах ада» в течение нескольких недель до своей смерти. По крайней мере, до тех пор, пока она не закрыла перед ним двери своего заведения.
– Долги?
– Более десяти тысяч фунтов.
Верена присвистнула.
– Любопытно. Значит, он сильно нуждался в деньгах.
– Ты говорила, что он постоянно болтал о своих связях с министерством внутренних дел.
– Да, это так. И подвергался из-за этого немилосердным насмешкам.
– Думаю, он говорил правду.
Она нахмурилась:
– Хамфорд? Работал на министерство внутренних дел? Не смеши меня. Он был очень милым человеком, но я едва ли назвала бы его информированным.
Джеймс покачал головой:
– Не думаю, что он выполнял какие-то важные поручения. Но возможно, делал достаточно, чтобы заполучить в руки что-нибудь ценное. – Он покачался на пятках. – Некий список, например.
Склонив голову набок, Верена, подумав, кивнула. Такое возможно.
– Если это верно, то положение очень серьезное.
– Этого-то я и боюсь, – мрачно произнес Джеймс. – Если список из министерства внутренних дел, в этом могут быть замешаны другие страны. И кто-то думает, что Хамфорд оставил этот список здесь.
– О Боже! Джеймс, ты прав. Мы действительно должны найти список. – Она сжала ладонями виски. – Но... насколько он объемистый? Длинный? И что там? Десяток имен? Или названия ста поместий? Он даже может быть зашифрован и выглядеть как счет из прачечной. Или даже...
– Не фантазируй! – Джеймс иронично улыбнулся. – Положение и без того слишком серьезное.
– Мы должны найти этот список. – Верена оглядела комнату. – Полагаю, надо начать отсюда.
– Полностью согласен.
– Я скажу Гербертсу, чтобы отправил в конюшню и твой экипаж.
– Правильно. Начну с переднего холла.
– А я – со столовой. Именно там он хватился этого списка.
Джеймс распахнул дверь:
– После вас.
Два часа спустя они снова встретились в гостиной – Верена на этот раз села в кресло у камина, а Джеймс прилег на диванчик. Они обшарили весь дом, забрались даже на чердак. Оба были в пыли, с уха Джеймса свисала паутина. Они прочесали дом со всей тщательностью. Даже привлекли слуг, Верена сказала им, что потеряла листок бумаги.
Она устало вздохнула и вытянула ноги, заметив, что левый туфель ободран. Громкий стук возвестил появление в комнате Гербертса, он принес на подносе горячие лепешки и дымящийся чайник.
– Как мило! Я так проголодалась! – промолвила Верена.
Дворецкий порозовел от удовольствия и выпятил впалую грудь.
– Я делаю, что в моих силах, да. – Он весело улыбнулся. – Вы нашли, что искали, миледи?
– Нет, не нашла.
– Могу я узнать, что именно вы потеряли? Я вообще-то собираю разные вещи, мало что ускользает от моего глаза.
Верена взглянула на Джеймса. Можно ли довериться дворецкому? Джеймс ответил легким пожатием плеч. – Она посмотрела на дымившуюся чашку и вздохнула. Ничего страшного не произойдет.
– Мы потеряли одну очень важную вещь. Это список.
– Список? Чего?
– Не знаю. – Заметив озадаченный взгляд слуги, она поспешила добавить: – Этот список принадлежит другому человеку. Но его потеряли здесь, и я не могу его найти.
– Насколько я понимаю, он ценный.
– Скорее, бесценный.
– Не беспокойтесь, миледи. Не будь я Генри Гарольд Генри Гербертс.
Джеймс поперхнулся. Дворецкий понимающе кивнул:
