Сильвия Дэй - Любовь джентльмена
Элизабет негромко захлопнула дневник, и Маркус, подняв голову, выжидательно посмотрел на нее.
– Пожалуй, я пойду, – проговорила Элизабет, и из груди Маркуса вырвался недовольный вздох.
– Так рано?
– Я устала.
– Что ж, спокойной ночи, – ответил он подчеркнуто небрежно и опустил взгляд.
Элизабет остановилась на пороге и посмотрела на Маркуса так, словно надеялась, что вот сейчас он нарушит слово и набросится на нее; однако, как и в течение последнего часа, его внимание было целиком сосредоточено на деле. С таким же успехом она могла бы смотреть на стену.
– Спокойной ночи, – наконец сказала Элизабет, после чего отправилась к себе в комнату, где, переодевшись в ночную рубашку, легла в постель, закрыла глаза и приказала себе уснуть.
Однако все было тщетно. Перед глазами Элизабет одна непристойная картина сменяла другую. Ей вспоминались то загрубелые ладони Маркуса, ласкавшие ее кожу, то ощущение его силы, то его гортанные крики в момент оргазма.
Зная, что следует только попросить и он окажется в ее постели, Элизабет тем не менее все еще сдерживалась. И чем дольше это продолжалось, тем больше грудь становилась тяжелой и распухшей, соски – тугими, а треугольник между ног – влажным.
Совсем недавно Маркус приходил к ней каждую ночь и удовлетворял ее желание достаточно долго, чтобы потом она могла пережить часы разлуки. Теперь прошло уже два дня, и она изголодалась по его прикосновениям и ласке его губ.
Не в силах выдержать охвативший ее жар, Элизабет откинула одеяла; ее кожа и волосы взмокли от пота, бедра были крепко сжаты в попытке заполнить пустоту между ними.
Брак. Да он просто сошел с ума! Когда она ему надоест, Маркус начнет флиртовать, а она будет страдать дома, точно так же, как сейчас.
А раз так, она обойдется без него, он ей не нужен. Элизабет положила руки себе на грудь и сжала ее, а когда между ног разгорелось пламя, она, застонав, положила кончики пальцев на соски, воображая, будто это делает Маркус. Спина ее выгнулась, ноги против воли раздвинулись, и все тело отчаянно желало ночного секса, без которого оно уже не могло обойтись.
Испытывая нечто, близкое к отчаянию, Элизабет положила руку между ног и нашла источник своих мучений. Голова ее откинулась, она тихонько вскрикнула…
И тут дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.
Элизабет испуганно вскрикнула и села: на пороге стоял Маркус с выражением ярости на лице и мерцающей свечой в руке.
– Упрямое, своевольное создание! От тебя можно с ума сойти! Я слышу тебя! – прорычал он, заходя в комнату так, будто имел на это полное право. – Ты скорее накажешь нас обоих, чем признаешь правду.
– Вон! – взвизгнула Элизабет в ужасе от того, что ее застали в столь компрометирующей позе.
Поставив свечу на стол, Маркус схватил ее руку и поднес к носу, а потом принялся посасывать кончики пальцев.
Элизабет распахнула глаза и захныкала, когда горячий бархатный язык проник между ее пальцев и стал жадно слизывать сок. Ее охватило облегчение, тело сделалось безвольным и податливым. Слава Богу, он пришел! Она не вынесла бы еще одного мгновения без его прикосновения, без его запаха…
И тут Маркус бесцеремонно сунул влажные пальцы обратно между ее ног.
– Что ты делаешь? – задыхаясь, взвизгнула Элизабет.
При свете свечи и пламени камина Маркус выглядел словно Мефистофель – суровый и полный темной энергии. В нем не было мягкости, соблазна, лишь одна непреклонная власть.
– Найдя утешение, ты отказала мне. – Он рывком расстегнул бриджи и вынул восхитительно длинный член. Стоило Элизабет увидеть его, как рот ее наполнился слюной. Член был твердый и толстый, в нем пульсировали явственно видные вены. Ноги ее раздвинулись сильнее в знак приглашения, но Маркус заносчиво вскинул голову: – Тебе придется хорошенько попросить меня. – Он сжал рукой основание члена, потом погладил кончик.
Элизабет мучительно застонала. Почему бы ему просто не простить ее и не взять желаемое?
– Ты хочешь, чтобы я взял тебя, – хрипло произнес он, все время протягивая член, словно подарок.
– Мерзавец!
– Ведьма! Ты соблазняешь, обещая одной рукой рай и забирая его другой.
С кончика члена упала капля.
– Неужели тебе так важно, чтобы все было по-твоему? – прошептала Элизабет, не понимая, как она может в равной степени желать и ненавидеть его.
– Неужели тебе обязательно всегда мне отказывать? – прорычал он.
Элизабет свернулась калачиком и отвернулась от него…
В следующую секунду она была отброшена на спину, и теперь ей осталось только кричать и отбиваться.
– Животное!
Маркус нагнулся над ней, положив руки с каждой стороны головы; шелковистая головка члена прижалась к ее бедру. Прищуренные изумрудные глаза Маркуса горели похотью.
– Ты будешь лежать с раздвинутыми ногами, пока я буду получать удовольствие.
Двигаясь вдоль бедра, член Маркуса, дразня Элизабет, оставлял за собой мокрый след.
– Если попытаешься ускользнуть от меня, я свяжу тебя.
Вне себя от ярости, Элизабет подняла бедра и почти поймала член, но он, скользнув в нее на мгновение, тут же подался назад.
– Если бы цель моя была менее достойной, я бы отымел тебя как полагается. Видит Бог, тебе это нужно.
– Ненавижу!
Слезы, застилая глаза Элизабет, стекали по щекам, но тело по-прежнему изнывало без него. Если бы честь была для нее чем-то не столь существенным, она стала бы умолять его…
Наконец Маркус устроил Элизабет на подушках так, что ее бедра оказались на краю кровати, а ноги свисали и были раздвинуты настолько, насколько возможно. От талии вниз вся она была на виду, половые органы поблескивали при свете свечи. Как обычно, вся власть оказалась у Маркуса, а она осталась ни с чем.
Обхватив длинными пальцами член, Маркус медленно потянул за него, не отрывая взгляда от того, что виднелось у нее между бедрами.
Элизабет лежала неподвижно, сосредоточившись на нем. Никогда в жизни она не видела ничего столь эротичного, да и вообразить такого не могла. Можно было думать, что человек в таком положении уязвим, но Маркус стоял гордо, показывая, как доставляет себе удовольствие.
Желая рассмотреть его получше, Элизабет попыталась сесть, но рука Маркуса остановила ее.
– Оставайся на месте, – приказал он, зажимая в кулаке головку члена, переполненную кровью. – Поставь пятки на матрац.
Элизабет облизнула губы, потом подняла ноги, как пожелал Маркус, наблюдая, как краска заливает его скулы. Зрачки его расширились, сверкающие изумруды превратились в зеленый огонь.
В этот миг Элизабет поняла, что сила на ее стороне, и, шире раздвинув ноги, потянула себя за соски.
