Лиза Си - Влюбленная Пион
Я размышляла о снах. Их видели Линян, Мэнмэй и я сама. Я думала о портрете, нарисованном Линян, и сравнивала его со своим комментарием. Я написала изящным почерком на верхнем поле: «Рисунок — это форма, лишенная тени или отражения, а сон — тень или отражение без формы. Скорее, это даже иллюзия, а не сон». Тени, сны, отражения в зеркалах и прудах, даже воспоминания неосязаемы и быстротечны, но разве это значит, что они ненастоящие? Я так не думаю. Я коснулась кистью туши, вытерла излишек и написала: «Ду Линян искала во сне наслаждения; Лю Мэнмэй нашел на рисунке свою супругу. Если вы не считаете все это пустой выдумкой, то фантазия станет реальностью».
Я так много работала и так мало ела, что начала сомневаться в том, что целых две ночи встречалась с незнакомцем в беседке Спокойного Ветра. Неужели мы с моим поэтом действительно покинули павильон Любования Луной, чтобы прогуляться по берегу озера? Правда это или сон? Наверное, это правда; и очень скоро меня выдадут замуж за человека, которого я не люблю. «Когда Линян заходит в библиотеку, — писала я, — она минует окно, и ей хочется вылететь в него, чтобы увидеть своего возлюбленного. Конечно, она боится сделать это». На моих глазах показались слезы. Они потекли по моим щекам и упали на бумагу.
Я была поглощена любовными видениями. Во время моего первого заточения у меня был плохой аппетит, а теперь я совсем его потеряла. Сяоцин выпивала всего пол чашечки персикового сока; я же делала несколько глотков чая. Я ничего не ела и потому забыла о том, что хотела сама распоряжаться своей жизнью. Я даже стала забывать о своем поэте. Меня снедали сумасшедшая любовь и желание. Один из наших мудрецов как-то написал: «Только те стихи хороши, что были написаны в минуты жестоких страданий». Гу Жоупу, наша великая поэтесса, ответила на это замечание, написав: «Чиновники и ученые должны разрезать свою плоть и раздробить кости, поседеть и потратить жизнь на то, чтобы понять, как сочиняются мрачные и печальные строки».
Я нашла в своей душе место, которое было лишено всех мирских забот. Там остались только чувства: любовь, сожаление, желание и надежда. Я сидела в кровати, надев любимое платье: на нем была изображена пара уточек-мандаринок, летящих над цветами и бабочками, и мысленно переместилась в Пионовую беседку. Можно ли сказать, что увиденные сны лишили Линян целомудрия? А мои мечты и прогулки по нашему прекрасному саду? Осквернили ли они мое благочестие? Может, я утратила свою чистоту, ведь я встретила незнакомца и позволила ему касаться меня лепестками пиона?
Я продолжала писать, в то время как в доме бурным ходом шли приготовления к свадьбе. Однажды портниха велела мне надеть мой свадебный костюм, а затем забрала его, чтобы ушить. На следующий день ко мне пришли мама и тети. Я лежала на кровати, вокруг меня на шелковом покрывале были разбросаны книги. На лицах женщин были улыбки, но они не казались счастливыми.
— Твой отец прислал письмо из столицы, — мелодичным голосом произнесла мама. — Сразу после твоей свадьбы он вновь поступит на службу к императору.
— Неужели маньчжуры ушли из страны? спросила я. Может, во время своего заточения я не заметила смены династии?
— Нет, твой отец будет служить императору Цин...
— Нет, папа хранит верность прежнему императору!
Как он может...
— Ты должна поесть, — прервала меня мама. — Вымой волосы, напудрись и приготовься встретить его, когда он вернется, как надлежит хорошей дочери. Благодаря ему нашей семье оказали великую честь. Ты должна выразить свое почтение. Сейчас же вставай!
Я не двинулась с места.
Мама вышла из комнаты, но тети остались. Они старались вытащить меня из постели и заставить стоять, но я вырывалась и извивалась в их руках, словно угорь.
У меня путались мысли. Как папа мог поступить на службу, ведь он же остался верен императору? Неужели мама покинет наш дом и последует за ним в столицу, как некогда поехала в Янчжоу?
На следующий день мама привела семейного предсказателя, чтобы обсудить с ним, как вернуть на мои щеки румянец, ведь до свадьбы осталось немного времени.
— У вас есть весенний чай из Лунцзиня? спросил он — Сварите его с имбирем и дайте ей: он заставит ее желудок работать и придаст ей сил.
Я пила чай, но он не помогал. Легчайший ветерок мог сбить меня с ног. Даже моя ночная сорочка казалась слишком тяжелой для меня.
Он дал мне кислых абрикосов — испытанное средство лечения для молодых девушек, чьи мысли свидетельствуют о быстром созревании, — но мой дух отказывался следовать в указанном направлении. Вместо этого я представляла, как выйду замуж за моего поэта и буду есть соленые сливы, когда забеременею нашим первым сыном, чтобы они помогли мне справиться с тошнотой.
Предсказатель вернулся, чтобы обрызгать мою кровать свиной кровью. Он надеялся, что благодаря этому ему удастся прогнать духов, которые, по его убеждению, там затаились. Закончив с этим, он сказал. «Если ты перестанешь отказываться от пищи, то в день твоей свадьбы твои кожа и волосы превзойдут все самое прекрасное, что есть на земле».
Но я не хотела выходить замуж и, уж конечно, не собиралась есть для того, чтобы порадовать будущего мужа в день нашей свадьбы. Но это не имело значения. Мое будущее было предопределено, и я уже сделала все, что нужно, чтобы подготовиться к свадьбе. Я совершенствовалась в искусстве вышивания. Научилась играть на цитре. Каждый день Шао одевала меня в туники с вышивкой в виде цветов и бабочек или двух летящих птиц, они символизировали любовь и счастье, якобы охватившие меня перед вхождением в дом моего будущего мужа. Но я ничего не ела. Даже фрукты. Я выпивала всего несколько глотков сока. Меня подпитывало ощущение мистического дыхания, мысли о любви, воспоминания о приключении, пережитом вместе с моим поэтом за стенами сада.
Предсказатель велел нам держать двери в дом закрытыми, чтобы в него не могли попасть злые духи. Он приказал разобрать печь в кухне и поменять расположение моей кровати, чтобы поместить ее в более подходящее с точки зрения фэн шуй, место. Мама и слуги выполнили его указания, но мне не стало легче. Как только они вышли из комнаты, я вернулась к моим запискам и мечтам. Нельзя излечить тоскующее сердце, переставив кровать.
Через несколько дней мама привела доктора Чжао. Он пощупал пульс на моем запястье и объявил: «Сердце — вместилище разума, а вашу дочь переполняют несбыточные желания».
Я была счастлива, что меня официально признали заболевшей любовным томлением. Меня посетила чудесная мысль. Что, если я умру от любви, как это произошло с Линян? Может, мой поэт найдет меня и вернет к жизни? Эта мысль мне очень понравилась, но мама восприняла сказанное доктором совсем по-другому. Он закрыла лицо руками и заплакала.
![Антони МакКартен - Ladies Night [=Только для женщин]](/uploads/posts/books/228760/228760.jpg)
