Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин
Что он делает?
Внезапно за стеклом возникло лицо Джека, и он задвинул тяжелые шторы на дверях.
Она подкралась поближе и попыталась что-нибудь разглядеть сквозь щелочку штор, но в темноте не было ничего видно.
Ее охватила злость. Тайны Джека начали ее раздражать.
Эвелин взялась за ручку двери и бесшумно повернула ее.
Как только она вошла внутрь, сильная рука прикрыла ей рот, а другая обхватила за талию. После этого Джек ногой захлопнул дверь.
Внутри царил полумрак, но Эвелин не испугалась. Запах и прикосновение Джека навечно запечатлелись в ее памяти.
— Ни звука, — шепнул он ей на ухо.
От его теплого дыхания у Эвелин по спине побежали мурашки. Она кивнула. Джек отпустил ее и сделал шаг назад.
— Что вы тут делаете? — резко спросил он.
— А вы? — ответила Эвелин вопросом на вопрос.
— Собираюсь обыскать библиотеку Гамильтона.
Эвелин огляделась и заметила, что они действительно находятся в библиотеке. На стенах висели полки с книгами в кожаных переплетах. Перед окном стояли стол и кожаный стул, и Эвелин могла представить себе сидящего за ним Гамильтона. Благодаря стеклянным дверям внутрь проникало много света.
— Собираетесь искать без меня? — спросила она.
Джек сузил глаза.
— Честно говоря, да. Мне повезло отыскать эту дверь и не пришлось возвращаться к парадному входу. Так что если вы вернетесь к гостям, я продолжу свои поиски.
— Нет.
Джек приподнял бровь.
— Прошу прощения?
— Почему вы ничего не сказали о своих планах? Я могу помочь. Вдвоем мы будем искать быстрее.
— Поэтому я ничего вам и не сказал. Это опасно, Эви. — Джек перевел взгляд на стеклянные двери, а потом на прочную дверь, ведущую в дом. — В библиотеке два входа, в любой момент здесь могут появиться слуга или сам Гамильтон.
— Я готова пойти на риск.
— Не будьте безрассудны. Уйдите, миледи.
Эвелин вскинула голову.
— Поэтому вы настояли, чтобы мы разделились? Вас совершенно не беспокоила ни ваша, ни моя репутация.
— Я знал, что вы, как всегда, проявите упрямство.
— Мы должны сотрудничать.
— Вы когда-нибудь думаете о безопасности?
— Мы теряем время. Полагаю, вы собираетесь начать со стола Гамильтона?
Джек молчал, и Эвелин испугалась, что сейчас он силой выведет ее из комнаты. Однако он привлек бы к себе ненужное внимание, если бы просто взвалил ее на плечо, как мешок картошки.
— Обыскивайте его стол, — сухо произнес Джек, — а я начну с полок. Обращайте внимание на маленькие потайные ящички: там он мог спрятать дневник.
Эвелин быстро шагнула к столу. Она предпочла не произносить ни слова, чтобы Джек не передумал и не велел ей уйти. Искала очень быстро, проверяя каждый ящик и разглядывая каждую бумагу, и ее сердце при этом бешено стучало. Просмотрела стопку счетов. Нахмурилась, дойдя до середины, и помедлила.
Джек стоял на низенькой скамеечке и просматривал верхнюю полку, пытаясь отыскать потайной замок. Под черной рубашкой виднелись напряженные мышцы. Во рту у Эвелин пересохло. Каково это: коснуться его плеч без рубашки?
Джек спустился на пол и обернулся. Слишком поздно Эвелин поняла, что смотрит на него, словно завороженная, стоя у стола со стопкой счетов в руке.
— Что это? — Его взгляд опустился ниже. — Что вы нашли?
Эвелин моргнула, пытаясь выкинуть из головы образ Джека без рубашки.
Она показала ему счета.
— Тут накладные на драгоценности, счета из цветочных магазинов и от модисток. Все отправлено в лондонский дом Бесс Уитфилд.
— Дайте взглянуть. — Джек подошел ближе, и его пальцы чуть скользнули по руке Эвелин.
Он внимательно изучил каждый счет.
— Последняя покупка у модистки была произведена за день до убийства Бесс.
— Зачем он заказал платье, если собирался ее убить?
— Не думаю, что у него был план. Полагаю, он действовал в состоянии аффекта. Убийца нанес жертве несколько жестоких ран ножом. В доме не было следов взлома. Она знала его и сама впустила. Убийца был ей близок.
— Боже, — прошептала Эвелин.
— Я тоже кое-что нашел. — Джек вернулся к книжной полке и достал конверт с бумагами. Быстро вскрыл его: внутри оказались письма. Он рассыпал их на столе. — Любовные послания Бесс Уитфилд Максвеллу Стэнфорду, виконту Гамильтону.
Эвелин с бьющимся сердцем просматривала письма. Все они были написаны витиеватым почерком, бумага сладко пахла цветами. Было ясно, что влюбленные часто ссорились, потому что письма были полны то гневных упреков, то знойных описаний эротических сцен. Глаза Эвелин расширились.
Неужели женщина способна делать такое с мужчиной?
«Понравилось бы это Джеку?» — спросил внутренний голос.
Эвелин поморщилась. Ее мысли должны быть полны Рэндольфом, а не Джеком.
— Вот. — Джек указал на дату в правом верхнем углу последнего письма. — Бесс увидела Гамильтона с другой женщиной. Она была в ярости. Письмо написано в тот же день, когда пришел счет от модистки. В качестве извинения Гамильтон заказал ей платье.
— Может быть, она отказалась принимать подарок и его извинения? — предположила Эвелин.
— И он отомстил, убив ее. Вполне вероятный сценарий. В основе интимных взаимоотношений полов лежит животное влечение, отсюда и опасные, порой смертельно опасные действия.
«Да, мое влечение к тебе действительно животное, безрассудное и опасное», — подумала Эвелин.
— В любом случае, — продолжал Джек, указывая на разбросанные на столе письма, — это не пропавший дневник Бесс.
— Возможно, он его не нашел или не знал о его существовании.
— Да, но сейчас у нас нет времени обсуждать эту теорию. Положите все на место. — Джек собрал письма и направился к книжным полкам.
Эвелин почувствовала, что Джек нервничает, поэтому быстро сложила счета и убрала их в ящик.
В эту минуту в голову ей пришла мысль. И вся уверенность в успехе их тайного обыска разбилась, как стекло.
— А как же Джорджина? — прошептала Эвелин.
Джек спустился на пол со скамейки и взглянул на нее.
— А что такое?
У Эвелин перехватило дыхание.
— Она моя подруга. Что, если мы докажем вину ее отца в убийстве Бесс Уитфилд? Это уничтожит не только виконта Гамильтона, но и Джорджину и ее мать. Разразится ужасный скандал, злые языки не пощадят их.
Джек быстро подошел к ней, взял за плечи и повернул к себе. В свете лампы его глаза блестели.
— Даже думать не смейте, что это ваша вина или что вы сделали что-то не так. Вы ничего не разрушали. Если Гамильтон виновен в убийстве, то он один несет ответственность за свое падение и несчастья своей семьи. Кроме того, сегодня мы лишь убедились в том, что между Бесс Уитфилд и Гамильтоном был бурный роман. Он ничем не отличается от доброй половины аристократов. Письма и счета еще не делают его убийцей. Любой адвокат, который не даром ест свой хлеб, с легкостью это докажет.
