Валерия Вербинина - Принцесса морей
Сказать, что принц Порсиан был крайне уродлив, значит не сказать ничего, и одно время парижские кумушки долго сплетничали по поводу матери, произведшей на свет такого младенца, что при одном его виде бедняжка упала в обморок. Очень рано принц осознал, на какое существование обрекает его некрасивая наружность, и с тех пор замкнулся в себе. Он рос угрюмым, озлобленным, злопамятным и – в самой глубине души – невероятно ранимым. Любовь, в которой ему так долго и упорно отказывали все окружающие, была потаенной мечтой его жизни. Но его вид, а еще пуще вызывающие манеры так отталкивали от себя людей, что ни о какой привязанности к нему и речи быть не могло.
Впрочем, к счастью принца, наш мир устроен так – что-то, чего нельзя добыть ценой симпатии, можно частенько купить за деньги. В то достопамятное утро принц оказался у церкви Святого Гилария по той простой причине, что в одном из домов поблизости ему назначила свидание молодая цветочница, которую он уже некоторое время баловал довольно дорогими подарками. Увы, в незнакомом квартале принц быстро заблудился, а встречные, которых он спрашивал, как найти дом мадемуазель Жобелен, отделывались самыми невразумительными указаниями. Почти отчаявшись, Порсиан заметил на крылечке соседнего домика смешного маленького человечка с круглой, как у кота, головой, который важно курил, пуская в небо клубы дыма. Возле него кружила маленькая черно-белая зеленоглазая кошечка, которую человечек время от времени гладил по голове. Кошка поглядела на принца своим изумрудным взором и сказала «мряу». Решившись, принц подошел к ее хозяину.
– Простите, месье, но, как я вижу, вы живете в этом квартале, а мне необходимо разыскать мадемуазель Жобелен. Не будете ли вы столь добры…
Принц запнулся и покраснел. Ему показалось, что незнакомец с преувеличенным интересом рассматривает его горб, а Порсиан больше всего на свете ненавидел, когда на него так пялились.
– Если вы ищете мадемуазель Мари, вам лучше всего подождать с полчасика, – промолвил незнакомец скрипучим голосом, выбивая свою трубку. – Как раз сейчас у нее в гостях находится один из мушкетеров его величества.
– Ах вот как… – промолвил принц.
Более говорить было совершенно не о чем. Порсиан повернулся на каблуках, собираясь уйти, но тут незнакомец повелительно произнес:
– Стойте!
Надо вам сказать, что принц жаловал фамильярность ничуть не больше, чем оскорбительные взгляды посторонних. Он надменно обернулся и поглядел на незнакомца сверху вниз, что далось ему без труда, ибо Арман Саварен по-прежнему сидел на крылечке.
– Простите, сударь, вы ко мне обращаетесь? – с ледяной учтивостью промолвил принц, сжигая своего собеседника взглядом.
– Разумеется, к вам, – ответил Арман добродушно, поднимаясь на ноги. – Заходите, я вам кое-что покажу.
– Что же именно? – сухо, но все же чуть любезней спросил Порсиан. Он решил, что нарвался на содержателя борделя.
– То, чего вам не хватает, – с восхитительной простотой ответил Саварен.
– А с чего вы взяли, что мне чего-то не хватает? – парировал принц.
Арман важно поднял палец.
– Мой дорогой месье! Как я вижу по вашему оружию, вы человек достойный, и мне больно видеть, что вы находитесь на неверном пути. Уверяю вас, вы совершаете великую ошибку! Если вы не можете заставить людей любить вас, заставьте их бояться. Если хотите, чтобы другие уважали вас, заставьте их бояться. Если вы не хотите, чтобы над вами смеялись, заставьте людей трепетать. Что лежит в основе жизни, месье? Скажете, любовь? Вовсе нет! Страх, мой дорогой месье, важнее всего на свете. Он сильнее любви, сильнее разума, сильнее даже алчности. Вульгарный страх повелевает миром! Какое, вы спросите, мне дело до вас и ваших проблем? – Палец Армана уткнулся в грудь принца. – Не торопитесь, месье! Я могу сделать так, что вас будут бояться. Перед вами будут заискивать, как не заискивают перед королями! Одним взглядом вы будете вселять ужас в сердца записных храбрецов. И только я помогу вам добиться этого, если, конечно, вы не откажетесь помочь мне.
– Да кто вы такой, в конце концов? – вырвалось у ошеломленного принца, который то бледнел, то краснел во время речи собеседника.
– Я всего лишь скромный учитель фехтования, монсеньор, – ответил Арман, кланяясь. – Если не ошибаюсь, ваша шпага была выкована Беллини?
Принц был поражен.
– Откуда вы узнали?
– О монсеньор, работа мастера видна всегда. Так не угодно ли вам войти?
И принц Порсиан, вконец покоренный, дал увлечь себя в дом.
В свой особняк он вернулся только к вечеру, напевая под нос. «Эге! – подумал его слуга. – Славно, значит, провел время у той цыпочки. И то сказать, хоть даст нам отдохнуть немного».
На следующий день принц Порсиан снова отправился к маленькому домику у церкви Святого Гилария. Он записался в ученики к Арману Саварену и стал аккуратно посещать его занятия.
Через два месяца непрерывных тренировок принца стало не узнать. Он сделался необыкновенно любезен, то и дело шутил и смеялся и даже перестал в дурном настроении швыряться тяжелыми предметами в слуг. Вскоре принц начал посещать светские салоны, а еще через некоторое время отправился к королю в Версаль – засвидетельствовать свое почтение.
В тот момент, когда он проходил возле фонтана с нимфами, молодой д’Эпернон, красавец, бретер, ловелас и задира, как раз искал повода для очередной остроумной реплики. Завидев маленького горбатого принца, он обрадовался, как отравитель радуется появлению очередного богатого родственника.
– Гм, господа, – сказал он, оборачиваясь к своим спутникам, – мне казалось, что среди шутов его величества и так хватает карликов, не так ли?
Господа встретили заявление Эпернона одобрительным ржанием, которое, однако, стихло, когда маленький принц с необыкновенной серьезностью в лице приблизился к шутнику и швырнул ему в лицо свою перчатку.
– К вашему сведению, сударь, – промолвил принц сквозь зубы, – Порсианы не привыкли спускать таких оскорблений!
И ввечеру того же дня имела место быть прискорбная дуэль, на которой горбатый уродец уложил своего противника одним-единственным филигранным ударом. У трех или четырех фрейлин от горя случились выкидыши, а версальские шутники сразу же поспешили прикусить раздвоенные языки. Примечательно, что из тех фрейлин, которые так убивались по безвременно почившему Эпернону, ни одна не была замужем.
Однако у Эпернона имелись верные друзья, и через некоторое время один из них, придравшись к пустяку, вызвал удачливого убийцу на дуэль. Все с нескрываемым интересом ожидали ее исхода, потому что противник Порсиана слыл лучшим фехтовальщиком армии его величества. Говорили, однажды ему пришлось сразиться аж с четырьмя врагами, и из той схватки он вышел без единой царапины, чего нельзя сказать о его противниках, которые, увы, покинули сей бренный мир.
![Стивен Кинг - Туман [= Мгла; Твари / The Mist]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
