Джулия Гарвуд - Свадьба
– Значит, ты и понятия не имел, что именно меня отправляют к Мак-Нейру? Боже мой, ты не знал, да? Значит, мои предложения не имели никакого отношения к твоему выбору? Хорошо же судьба подшутила над тобой! За Мак-Нейра должна была выйти не я, а Рейчел. Она очень хорошенькая, – добавила она.
– А почему ее не отправили к Мак-Нейру?
– Потому что король, узнав об этом, запретил. Он пожелал выдать ее за барона, к которому благоволит.
– Так значит, отец заменил Рейчел тобой?
– Да.
Он удивился порядкам, принятым в Англии, и ужаснулся столь неуважительному отношению отцов к дочерям.
– И когда ты узнала, что выходишь за него замуж, Бренна?
– Не важно.
– Нет, отвечай.
– В день отъезда. Отец объявил мне об этом, и через несколько часов я была в пути. Выходит, не правда, что мои предложения, сделанные тебе давным-давно, стали причиной, по которой ты явился за мной.
– Нет. Но с их помощью мне легче будет объясниться.
– С кем?
– С братом. Он захочет услышать, почему я женился на тебе.
– И ты собираешься сказать, что это я тебе предложила? Но… Коннор перебил ее:
– Мой брат обязательно спросит тебя, делала ли ты мне предложение.
– А если я откажусь отвечать?
От подобной мысли Коннору стало смешно. Ни один мужчина, не говоря уж о женщинах, еще никогда не отказывался отвечать Кинкейду. Иначе ему пришлось бы отправиться на тот свет раньше времени.
– Нет, ты не сможешь, – отрезал он.
– Ты мне совершенно не сочувствуешь, Коннор.
– А твой отец тебе сочувствовал, когда заменял одну дочь на другую? Признайся, Бренна, на нем больше греха, чем на мне. Мы не относимся к своим дочерям так неуважительно.
– У отца были на то причины, и, думаю, достаточно важные.
– И ваш король это разрешил?
– Не было времени просить его разрешения. Я уверена, он будет только рад.
– А я как раз уверен, что нет. Так что не ругай меня и не задавай лишних вопросов, жена. Я твой муж и отныне твой хозяин. Хорошенько это запомни. Я спас тебя от тоскливого будущего с этим дьяволом.
Бренна вдруг страшно разозлилась на Коннора.
– Да, твой план удался! Теперь я больше никому не нужна! Все, что ты можешь сделать, это отправить меня домой.
– Роди мне сына, а потом уходи, если хочешь.
Он тотчас пожалел о сказанном, но, увы, слова уже вылетели, а он никогда не брал обратно своих слов. Но он никогда не отпустит Бренну от себя.
Глава 6
Назавтра Бренна полдня дулась на Коннора. Потом вспомнила о своем решении стать более практичной. Она должна попытаться поладить с этим отвратительным типом, не так ли? Кроме того, она не умела долго предаваться унынию и упиваться собственными страданиями. Надо было обдумать проблемы поважнее. Вот, например, Коннор пообещал, что она может вернуться домой, когда родит ему сына. Она впала в дикую ярость и не могла себе представить, что когда-нибудь простит ему это. Какое же он чудовище, если допускает, что она способна бросить своего ребенка!
Однако она тут же напомнила себе, что Коннор вовсе не чудовище, а просто мужчина. Вот и все. Упрямый, непрактичный и бестолковый.
Как бы то ни было, но душевная рана Бренны затянулась довольно быстро. К середине дня она уже не смотрела на него как волчица.
Она верила, что все преодолеет и довольно быстро сможет приручить доставшегося ей мужа. Отбросив прочь дурные мысли, она стала замечать, что он не такой уж бессердечный и бесчувственный. Казалось, он беспокоится о Джилли. Коннор все время скакал рядом, не давая коням сорваться в галоп и оставить позади выбившуюся из сил кобылу Бренны. То и дело он оглядывался на нее.
Они пересекли широкий луг, густо поросший клевером и лиловым вереском. Бренна подумала, как хорошо было бы сейчас пройтись по нему. Коннор, словно прочтя ее мысли, придержал своего жеребца и велел всем остановиться, едва они вошли под сень деревьев.
– Куинлен, забирай людей и двигайся вперед. Подождите нас у развилки.
Бренна заметила удивление, мелькнувшее на лице Куинлена; он хотел было поспорить с лаэрдом, но потом с сочувствием посмотрел на нее и поехал дальше.
Ей не пришлось долго гадать, почему он взглянул на нее именно с таким выражением.
Коннор подождал, пока отъедут мужчины, а потом заставил ее посмотреть ему прямо в глаза. В них она увидела льдинки – явное свидетельство его ярости.
– Прекрати на меня дуться. Сию же минуту. Она выдержала паузу и ответила:
– А я и не подозревала, что дуюсь. Мы поэтому остановились?
– Нет, не поэтому. Я хотел тебя кое о чем спросить.
– Ну?
– Тебе все еще больно?
Она смущенно опустила глаза, и лицо ее залилось краской.
– Я жду ответа.
– Мы обязательно должны об этом говорить?
– Ответь мне, – повторил Коннор чуть мягче.
– Нет, не больно.
– Я был слишком груб? Я нанес тебе…
– Со мной все в порядке, правда. Пожалуйста, не беспокойся.
– Бренна, ты перестанешь наконец стесняться меня?
– Я очень этого хочу!
Коннор невольно улыбнулся. В ее ответе он услышал искреннее отчаяние.
Но все же он не был уверен, что она говорит правду о своем состоянии, и поэтому продолжал настаивать:
– А если тебе не больно, почему ты так ерзаешь в седле? Она удивилась, что он обратил на это внимание, – он же почти не смотрел в ее сторону.
– Я не знала, что ты такой наблюдательный.
– Я замечаю все. Другие тоже. Иначе их бы не было со мной. Это одна из причин, почему мы до сих пор живы.
– А ты заметил, что разбил мне сердце?
Он рассердился.
– Я ничего такого не делал.
– Мы поссорились и…
– Мы не ссорились.
– Что же мы тогда делали?
– Ты задавала вопросы, я отвечал.
Он и в самом деле ничего не понимал. Это открытие ошеломило Бренну, но оно же дало ей и проблески надежды на то, что их будущее устроится.
Может, и правда Коннор вовсе не жестокий и не бессердечный, а просто невежественный? Она почувствовала огромное облегчение.
– А что еще ты заметил во мне?
Он замечал в ней все до мелочей. И то, как глубоко она вздохнула, когда луг, покрытый цветами, открылся перед ними, и как на лице ее засияла улыбка. И как она сразу прогнала ее и нахмурилась, когда он не разрешил ей остановиться и пройтись по траве, потому что это задержало бы их.
– Я замечаю каждый твой хмурый взгляд. Она вздохнула:
– Хорошо, что ты объяснил мне, что мы не поссорились и ты вовсе не хотел причинить мне страдание.
Он кивнул.
– Так почему ты ерзаешь в седле? Он хотел заставить ее признаться.
– Мне немного больно, – прошептала Бренна. – И я приподнималась, чтобы стало легче.
