Его счастье (СИ) - Вэс Энжи

Оливия развязала и положила фартук, отправляясь в сад.

По дороге она обдумывала предстоящий разговор с отцом и ее бросило в жар. Одобрит ли он ее планы? Она не могла сказать однозначно. Но тем не менее она надеялась на понимание с его стороны, как это было раньше.

Оливия всегда проводила больше времени с отцом. Они оба любили читать и обсуждать прочитанное, ездить верхом, а в детстве Ричард даже иногда брал дочь на рыбалку. Скорее всего, это связано с тем, что отец не обзавелся сыном, как мечтал. После рождения дочери он и его жена Лили хотели родить сына. Мать серьезно заболела и позже выяснилось, что графиня бесплодна. Всему виной была ртуть, входящая в состав ее ночного крема, как сказал доктор. Оливия, как сейчас, помнила очень истощенную и слабую мать, что кожа покрылась гусиной коркой.

Подходя к саду, Оливия увидела отца, сидящего в кресле с книгой.

- Добрый день, папа, - поздоровалась она. – Ты хотел меня видеть?

- Здравствуй, милая. Я хотел поговорить с тобой о некоторой сложившейся дилемме. Присядь. - Он указал на кресло напротив. Сложив ладони вместе, отец проговорил: - Сегодня такой замечательный солнечный день, поют птицы. Это редкость для Лондона.

- Да, ты прав. Сегодня приятная погода.

После недолгой молчаливой паузы, отец сказал:

- Знаешь, я все никак не перестаю удивляться твоей матери: услышав о чем-то, что идет в разрез с ее представлениями, она сразу делает выводы и бежит с протестами, не разбирая дороги, - посмеялся он.

Оливия хихикнула.

- Где она сейчас?

- Умчалась ухаживать за своими растениями в комнате. Ты же знаешь, как ее это успокаивает. В данный момент тебе с ней лучше не встречаться, если не хочешь столкнуться с новой бурей. - Немного помолчав, Ричард продолжил: - Ну что ж, как ты понимаешь, твоя мать мне все рассказала в своей… - он сделал неопределенный жест рукой, - …эмоциональной манере. Ты не хочешь выходить замуж?

Набравшись смелости полной грудью, Оливия ответила:

- Я решила заняться искусством, может быть, живописью, буду писать картины. И, должна сказать, это у меня получается лучше всего. Наверное, из меня получится лучший художник, чем хозяйка собственного дома.

- Не говори заранее, ведь ты не знаешь наперед своей судьбы, - заявил отец. – Но я заметил, что ты с успехом усвоила все, чему тебя учили, чтобы составить достойную партию любому джентльмену.

Оливия, смутившись, поблагодарила его.

- Однако ты слишком умна, чтобы не понимать, с какими последствиями и рисками сопряжено твое решение. Никто не захочет иметь больше с тобой дела, двери всех аристократов для тебя закроются. И где же ты будешь жить? – спросил Ричард.

- На самом деле, - начала дочь, - я хотела попросить тебя поселить меня в какое-нибудь поместье в нашем графстве. Я же понимаю, все общество и сплетни мне не дадут покоя. Я не смогу больше появляться в свете, где каждый недобро посмотрит мне в след.

Отец покачал головой.

- Дело даже не в выборе места жительства, милая, а в том, что тебя сразу же выгонят, как только я отправлюсь на тот свет, насколько бы печально это не звучало. И твою мать, между прочим, тоже, а она меня еще переживет, можешь не сомневаться.

Оливия никогда не думала об этом. И будто только сейчас его седые волосы у висков стали еще седее, а морщины на лице - еще глубже. Она вдруг осознала неизбежную участь отца и матери, и слеза подступила к глазам.

- Я очень надеюсь, что за это время смогу себя обеспечить. Первое время я обойдусь приданым. Да, я понимаю, что вообще это мужское дело – заниматься искусством, вести свое дело и это вызовет общественное неодобрение, но мне все равно. Я готова ко всему. К тому же я не являюсь завидной невестой. По большей степени джентльменов интересует только мое приданое, а не я сама. Им даже говорить об этом не нужно, потому что в глазах уже все написано. Ко всему прочему перспектива выходить замуж без любви меня не прельщает, – закрепила она, откинувшись на спинку кресла со сложенными руками.

Немного подумав, Ричард сказал:

- Что ж, я понимаю твое разочарование. Но мне кажется, ты спешишь с выводами относительно намерений джентльменов на твой счет. Ты достаточно хорошенькая, чтобы заинтересовать женихов с бескорыстными целями. Но… давай так: как обычно, ходи на мероприятия, балы, делай и принимай визиты, веселись, танцуй. Может, появится тот самый, который заслужит твое внимание и завоюет твою руку. Что ты скажешь?

Оливия колебалась. Она уже приняла решение, от которого не хотела отказываться ни при каких обстоятельствах. В своем от рождения живом воображении она уже ясно рисовала независимое будущее, как ей только и будут поступать заказы на ее картины или иллюстрации к журналам, и желающим с ней работать не будет отбоя. Ничто не сможет изменить ее решения, так зачем напрасно огорчать отца отказом?

Она ответила:

- Хорошо. Этот сезон я еще раз пробую найти себе мужа. Но если ничего не выйдет, а скорее всего, так и будет, то ты сможешь обеспечить мне поселение где-нибудь в нашем графстве?

- Да, - твердо ответил он. – Значит, договорились? Насчет матери можешь не переживать: я сам с ней поговорю.

- Спасибо, папа, - сказала Оливия. - Я пойду, мне еще нужно закончить пейзаж. - Она поцеловала его в щеку и отправилась в свою комнату.

Оливия была благодарна отцу за его понимание и заботу. Его поддержка значила для нее очень много.

При радостном настроении, она подумывала о том, что нужно срочно встретиться со своей подругой Сарой и поделиться новостями. Для этого она послала лакея с письмом к ней о неотложной встрече.

Спустя некоторое время она, наконец, закончила, картину. Вся испачканная в краске, Оливия начала умываться в тазу и, вытирая свои руки и лицо мягким полотенцем, посмотрела в зеркало. Ее достаточно густые карамельного цвета волосы, украшенные небольшими завитками у висков, не были эталоном красоты. Так уж вышло, что девушкам, в особенности леди, должно следить за модой и за своим внешним видом, исправлять все свои недостатки или умело скрывать их. И каждый раз она пыталась уложить эти кудряшки, но все было тщетно: спустя несколько минут они принимали свою природную форму, либо выбивались из прически. Мелкие веснушки не давали ей покоя еще с детства и располагались на скулах, и переносице ее круглого лица. Один раз она думала воспользоваться специальным кремом, чтобы скрыть их, но вспомнила про тот крем с ртутью, которым мазалась ее мать, и сразу отбросила эту затею. Окинув взглядом себя сверху вниз, она в очередной раз отметила про себя свою полноту. Иногда она чувствовала себя крайне неловко из-за этого, словно она занимает целый входной проем. Конечно, она была не настолько большой, но определенно пухленькой. Пожалуй, единственное, что ей в себе нравилось, так это большие темно-зеленые глаза и теплый розоватый оттенок кожи.

Тихо вздохнув, она открыла шкаф и стала выбирать платье. Их было достаточно много, но носила она только половину. Мать часто заказывала ей платья самовольно. Из-за оказанного давления Оливия не могла спокойно принять решение сама относительно одежды, и поэтому приходилось подчиняться ей.

Перебирая бесконечные слои платьев, она все-таки нашла среди них светло-голубое муслиновое. Это было то, что ей нравилось больше всего. А теперь нужно было лишь позвать свою камеристку Руби, чтобы одеться и подобрать подходящую шляпку, а также перчатки.

Глава 2

Став герцогом Лендским в возрасте двадцати пяти лет, Саймон Смит наследовал не только массу привилегий, но также массу проблем и хлопот с землей, поместьем, арендаторами и хозяйством в целом. Но с течением времени обучился и достаточно ловко управился со всем, что ему оставил отец. Спустя один только год он успел наладить благоприятные отношения с арендаторами теперь уже его земель, успешно рассчитался с долгами своего отца за счет сбереженных герцогом средств и использовал новое удобрение, что в разы повысило урожайность полей, следовательно, и жизнь своих подопечных.