Венита Хелтон - Гвардеец Бонапарта
– Мосье Шартье есть азартный человек, мадемуазель Лаура. Он знает, как рисковать. Он знает, что для вас этот маленький магазинчик – все. Кроме того, мосье Шартье не мог допустить, чтобы табак гнил на острове.
– Ну, вот и пускай он теперь гниет в лапах у пиратов… вместе с теми несчастными с Ямайки.
– Мадемуазель должна понимать.
– А я не могу этого понимать! И никогда не смогу! И вообще, я устала, Сент Джон, и хочу курить!
Сент Джон упер руки в бока и неодобрительно покачал головой.
– Табака, она вас убьет.
Смахнув слезы и упрямо тряхнув головой, Лаура прошла мимо него к одному из шкафов за прилавком. Когда она заговорила, ее голос звучал ровно и, пожалуй, даже слишком спокойно.
– А вот в Кентукки с тобой не согласны, они говорят совсем другое.
– Да? А что говорят эти проклятые американцы?
– Сейчас я тебе скажу, – девушка достала жестянку с табаком и указала на синюю этикетку, на которой абориген индеец курил трубку на пару с президентом Мэдисоном.
– Вот доказательство того, насколько ты неправ, слушай. – Она начала читать надпись на коробке:
«В куренье жизнь! Мы скажем так – Здоровье вам спасет табак. На Север иль на Юг пойдешь – Во всем Кентукки не найдешь Сортов прекрасней, чем у нас. Забудь про Смерть – куренье – класс!»
Лаура проигнорировала стон отчаяния, который издал Сент Джон и сказала:
– Ну, конечно, папин табак лучше, но теперь уже нельзя надеяться, что мы его в этом году получим. Так что, видимо, придется продать наш запас Луисвилльского табака.
– И вы будете ее курить.
– Я этим не часто занимаюсь.
– А сколько раз вы курить?
Девушка нетерпеливо поерзала на месте.
– Ну, подумаешь! Один раз покурила.
– Один – это слишком много! – не успокаиваясь, сварливо и назидательно произнес Сент Джон, внимательно и с сомнением глядя на хозяйку. От блестящих пышных волос до кончиков черных кожаных туфелек, она была удивительно хороша, с ее девически стройной фигуркой и лицом непослушного ангела. Он укоризненно покачал головой. – Если бы мадемуазель Лаура была ребенок Сент Джона… она ни за что бы не обкуривала себя вонючим табаком из Кентукки.
– Ну, однако, она не ребенок Сент Джона, – с этими словами девушка схватила несколько серных спичек, глиняную трубку, сделанную в форме пучеглазого кита и вышла в дверь, которая вела в сад.
Улыбнувшись уголками рта, темнокожий мужчина подошел к стремянке и откатил ее к передней витрине, а потом взобрался на нее и начал заново расставлять на узких стеклянных полках бутылки с уксусом, раскрашенные подносы и грубоватые игрушки.
Лаура постояла возле двери, ожидая, что он ей что-нибудь скажет, но поскольку возражений больше не последовало, она со всей беззаботностью, на какую только была способна в этой ситуации, пошла во дворик, все время чувствуя на себе пристальный взгляд Сент Джона.
Девушка обогнула фонтан и села на металлическую садовую скамейку под большой магнолией. Однако, здесь ее не оставляло чувство, будто кто-то, все-таки, следит за ней. Тогда она сгребла все табачные принадлежности и зашла за угол дома, в привратницкую, из которой открывался вид на улицу Святой Анны. Там, облокотившись на кирпичную ограду возле ворот, Лаура стала смотреть на мощенную булыжником улицу. Кроме нескольких повозок, влекомых задумчивыми мулами, ничего интересного она не увидела.
Здесь, у заросшей кустами жасмина стены, было жарко и душно, но, по крайней мере, у нее появилась возможность хоть чуть-чуть побыть в одиночестве.
Отсутствие опыта обращения с курительными приборами привело к тому, что все манипуляции по набиванию трубки оказались для Лауры связанными с огромными и непредвиденными трудностями.
Во-первых, ей пришлось изрядно потрудиться, прежде чем удалось открыть крышку жестянки. Следующим этапом стало набивание трубки. Лаура, тихонько ругаясь про себя, с удивлением обнаружила, что табак, во время этого процесса, выскакивает, как только она убирает свой большой палец. Наконец, прижав локтем к телу открытую жестянку, и, с грехом пополам, натолкав в трубку зелья, девушка взяла в свободную руку спичку и чиркнула ею о кирпич. В следующее мгновенье, когда, казалось, что начинающей курильщице все-таки удастся прикурить, тяжелая коробка внезапно выскользнула из рук Лауры и полетела наружу, на мощеную мостовую.
– А, дьявол! Разрази тебя гром! – выругалась по-французски девушка, виновато и подозрительно выглянув из своего укрытия, чтобы убедиться, что никто не слышал ее проклятий.
Однако, за кованой решеткой ворот все было спокойно, на мостовой тоже никого не заметно. Девушка сгребла большую часть табака назад в коробку, закрыла ее крышкой и с облегчением распрямилась. В следующее мгновенье прямо перед ее лицом оказался большущий черно-зеленый паук, по каким-то своим делам спускавшийся с ветки жасмина. Снова тяжелая фунтовая жестянка полетела на землю, по пути пребольно стукнув Лауру по пальцам правой ноги. Лаура взвизгнула от боли. Не желая бросать с таким трудом раскуренную трубку, сунула ее себе в рот и схватилась за ушибленную ногу обеими руками, запрыгав на другой ноге.
– О, боже! Свирепые индейцы сговорились разорить наш мирный городок! Кажется, их вождь уже отплясывает победный танец и подает своим соплеменникам сигналы дымом!
От неожиданности и удивления Лаура потеряла равновесие и рухнула возле садовой стены на влажную после дождя землю. В сизо-голубом облаке дыма, окутавшем ее, ей не сразу удалось рассмотреть фигуру высокого мужчины в сером жилете и брюках, стоявшего в проеме садовой калитки и изумленно разглядывавшего девушку своими мерцающими темными глазами.
В следующее мгновенье он резко протянул руку и вынул трубку у нее изо рта.
– Да как вы смеете?! – Лаура отобрала у него трубку и мгновенно спрятала ее в складках своего платья на поясе, одновременно решительно лягнув незнакомца в ногу.
Но неудачливой курильщице тут же пришлось буквально зашипеть от боли, так как для удара по нахалу она неосмотрительно употребила ту самую ногу, на которую перед этим грохнулась тяжелая коробка с табаком. От этого все ее накопившееся раздражение, наконец-то, нашло свой выход.
– Вы ужасный, отвратительный человек!
– Мерси, – галантно поклонился незнакомец, – вы изыскано любезны.
Этот ехидный поклон окончательно взбесил ее. Лаура сделала недвусмысленную попытку съездить по симпатичной его физиономии, но мужчина несколько хищно улыбнулся и, прежде чем рука девушки достигла цели, перехватил ее и нежно поднес девичью ладонь к своим губам. Затем, все так же удерживая ее руку в своей, он сделал к ней один шаг.
