Саманта Фостер - Любовный пасьянс
Дженни вскрикнула от боли.
— Ален! — прошептала она. — Скажи Алену, что я люб…
В следующее мгновение она вздрогнула, вытянулась, как бы пытаясь удержать остатки жизни в своем теле, и замерла.
Стив испытывал такой ужас, что едва мог пошевелиться. И все-таки, он исследовал одежду Дженни. Она говорила о каком-то письме. Следовало найти его и передать Алену. Это последнее, что он мог сделать для той, которая так много значила для его матери. Должно быть, письмо было важно для Дженни, раз она говорила о нем даже на пороге смерти.
Однако поиски ни к чему не привели. Он выпрямился, зажмурился, чувствуя, как в глазах закипают слезы, и произнес краткую молитву над телом женщины, прося покоя ее душе.
Бедная, дорогая Дженни! Она была ему, как вторая мать, и вот она умерла! Что же случилось с ней?
Кому могла помешать тихая, безобидная Дженни Перрол? Ни один грабитель не поднял бы на нее руку, потому что нельзя было даже представить, что у нее в кошельке лежит больше полпенса.
Стив вернулся в будуар графини и начал одеваться, чтобы подготовиться к приходу Люсьена и доктора. Графиня безмятежно спала, однако резкий стук в дверь разбудил графиню. Она сорвала атласную маску с глаз, растерянно моргая, посмотрела на Стива, затем досадливо поморщилась.
— Что же он так расстучался, этот твой слуга, cher ami?! — воскликнула она капризно. — Останови его, а то у меня от этого грохота лопнет голова!
Стив поспешил к двери. Он не мог понять, что заставило Люсьена так настойчиво и бесцеремонно барабанить в дверь.
— Люсьен, что слу…? — открыв тяжелую дверь, он вдруг растерянно замолчал.
Рядом с Люсьеном стояли два дюжих констебля, приготовившиеся своими широкими плечами задержать дверь, если Стиву вздумается закрыть ее. За ними, Стив увидел какого-то незнакомца, взволнованного и потрепанного.
— Вот этот! — мужчина нацелил на Стива грязный палец. — Всадил свою финку в ту старуху, а потом сиганул сюда в окно!
Бродяга прошел мимо Стива и показал на оранжевые японские портьеры, закрывавшие окно, которое выходило на улицу.
Неожиданное появление какого-то бродяги и тем более его гнусные, чудовищные обвинения на мгновение лишили Стива дара речи. Затем его охватила ярость. Он сгреб негодяя за грязный воротник и изо всей силы грохнул о стену.
— Что ты лжешь! — закричал он, — Я никогда не видел тебя, а ты не знаешь меня!
В ту же минуту к ним бросились констебли и, схватив Стива за руки, не без труда оттащили его от бродяги. Затем один из них угрожающе спросил:
— Как ваше имя, сэр?
— Стив Такер! — ответил молодой француз, пытаясь освободить руку. — Марк Андре Стив Такер! Я очень любил Дженни! Я бы не мог этого сделать!
— Это он ее убил! — закричал незнакомец.
— Смотри, не ошибись, парень, — предостерег бродягу один из полисменов.
— Нет, это он! — прошипел бродяга сквозь выбитые зубы. — Я узнал его!
Стив повернулся спиной к наглецу, чтобы опять не накинуться на него, и стал объяснять констеблям:
— Я находился в постели, когда мой слуга внес в дом Дженни. Я спал. Спросите его сами!
— Эй, он, правда, был в постели? — один из констеблей повернулся к Люсьену.
Люсьен Бурже этого, конечно, не видел. Однако он был убежден в невиновности, хозяина, точно так же, как в своей собственной.
— Мой хозяин спал. Я разбудил его, сэр, — уверенно ответил Люсьен.
— Врет! Он с ним заодно! — снова подал голос бродяга.
Констебли уже недоверчиво посмотрели на незнакомца, затем снова на Стива. И когда Стив уже подумал, что дело закончится в его пользу, один из полисменов заметил появившуюся в дверях будуара графиню с распущенными волосами, рассыпавшимися по ее плечам. Набросив красный шелковый пеньюар, она вышла в комнату, услышав достаточно для того, чтобы понять, что назревает скандал.
Внезапно покраснев, старший констебль подошел к графине и спросил:
— Мадам, что вы можете сказать об этом человеке? — Тут он показал на Стива. — Этот джентльмен не выходил из вашей комнаты утром?
Графиня с сожалением посмотрела на любовника. Это был самый красивый молодой человек из числа всех ее друзей. И самый искусный в любви. Несомненно, в его жилах текла аристократическая кровь, даже, несмотря на то, что, наверное, он был внебрачным ребенком. Уж она-то хорошо разбирается в вопросах крови. Даже сейчас ее сердце забилось сильнее при виде мужской красоты Стива Такера.
Жаль! Он начинал ей нравиться все больше, этот юноша! Однако нравился он ей не настолько, чтобы она, по собственной воле, согласилась подвергнуть опасности себя. Быть замешанной в скандале ей не хотелось.
— Я… Я не могу сказать точно, где он был утром, — пробормотала она. — Я ведь, только что проснулась.
Стив подумал, что с таким же успехом она могла бы прямо набросить ему петлю на шею.
Мнение констеблей резко изменилось, а беззубая, нервная усмешка незнакомца тут же превратилась в довольную ухмылку.
Стив сделал глубокий вдох, чувствуя, как у него болезненно сжалось сердце. Его уже почти повесили. Решение у него созрело мгновенно и неожиданно. Словно выпущенный из пушки снаряд, он бросился в будуар графини и впихнул туда саму графиню, толкнув ее так, что та, как подкошенная, упала на кровать, с которой недавно встала. Прежде чем констебли бросились за ним, Стив захлопнул дверь и запер ее прямо у них перед носом.
Графиня, запутавшись в постельном белье, издала пронзительный вопль, значительно более громкий, чем тот, которым она несколько часов назад приветствовала его ласки.
— Лежи и не двигайся! — крикнул он ей, бросаясь к окну.
Когда констебли, наконец, взломали дверь и ворвались в спальню, они убедились в том, что истеричная графиня не убита, подобно несчастной Дженни.
Около часа Стив Такер бродил по улицам, пытаясь принять решение, что ему теперь делать и каким образом выпутаться из этой скверной истории.
Однако и через час решение принято не было. Далеко за полдень он все еще ничего не мог придумать, пока, наконец, внезапно не услышал, как продавец газет выкликает его имя.
— Чудовищное убийство! — пронзительно кричал мальчишка-разносчик, размахивая над головой кипой газет. — Разыскивается француз!
Схватив газету, Стив заплатил мальчишке единственной нашедшейся у него в кармане монетой. Собственно, ничего нового он из газеты не узнал. Он прочитал об ужасной смерти Дженни, о показаниях этого паршивого бродяги и о том, как графиня опровергла уверения Люсьена, что его хозяин спал, в то время как Дженни внесли в дом.
Выругавшись, Стив бросил газету на тротуар. Почему-то никто не задумался о том, насколько абсурдно для него желать смерти Дженни. Милая, любящая Дженни, которая была лучшей подругой матери, самым преданным другом их семьи!
