Дениза Робинс - Негасимое пламя
— Нельзя ехать во время бури, — сказала она.
— Ладно, но у меня мало еды, — ответил он.
Она промолчала. Он открыл дверь хибары, чиркнул спичкой, нашел масляную лампу и зажег ее. Джоанна вошла внутрь и огляделась, стряхивая с ресниц снег. Мебели в комнате было немного: деревянный стол, пара стульев, на полу тюфяк с двумя рваными одеялами да маленькая печка.
— Интересно, кто здесь жил? — сказала она. — Наверное, он умер или уехал.
Мужчина закрыл дверь.
— Что бы там ни было, надо развести огонь и перекусить, чтобы согреться.
Она наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Он снял шапку и шубу. Впервые за все время удалось рассмотреть его. Молодой, на вид не больше тридцати. Фигура как у атлета. Тонкие черты лица, волевой рот и подбородок, каштановые волосы. Мужественная красота. Сразу видно, что умен и хорошо воспитан. Такие в этих краях еще не встречались. Образование словно написано у него на лице. А еще проглядывала особая сдержанность в его крепко сжатых губах и цинизм во взгляде. Вероятно, ему много пришлось перенести в жизни.
Он скользнул по ней взглядом.
— Снимай шубу, парень. Придется нам здесь заночевать.
— Угу, — вздрогнув, ответила она.
Он повернулся к матрасу.
— Ляжем вместе. Так будет теплее. Возьму еще меховое одеяло из саней.
Она изо всех сил сцепила руки, но промолчала. Знала, что рано или поздно придется сказать ему, что он ошибся и встретил вовсе не мальчика. Ее охватывал ужас при воспоминании о Конраде Оуэне, о его жадных пальцах, похотливых глазах… Если все мужчины такие… Если этот тоже… Страшно было даже думать об этом. Она стояла и размышляла — какая же была глупость довериться первому встречному.
Чтобы не выказывать смущения, Джоанна склонилась над печкой и начала голыми руками разгребать угли.
— Пойду принесу дров… — сказал он.
Когда он вернулся с пучком отсыревших веток, она все еще стояла на коленях перед печкой. Голова ее покачивалась из стороны в сторону. Ее мутило, в глазах все плыло: казалось, еще немного — и она потеряет сознание. Джоанна услышала, как мужчина сказал:
— Придется как следует полить их керосином, а то не загорятся. Что это с тобой? Заболел?
Девушка попыталась что-то сказать, но вдруг завалилась на бок и принялась хватать ртом воздух.
— Ой… что-то я… совсем… плохо мне… это от голода… не трогайте меня… — забормотала она бессвязно.
Мужчина уронил дрова и опустился рядом с ней на колени. Подложив ей под плечи руку, слегка приподнял голову.
— Ничего, ничего, парень, держись… Дай-ка я на тебя посмотрю…
— Оставьте меня! — выдохнула из последних сил Джоанна, мучительно цепляясь за остатки сознания.
Мужчина не мог ничего понять. Как-то странно ведет себя этот парнишка. И вообще, какой-то он слишком уж легкий. Спутник Джоанны расстегнул ее шубу, и вдруг… рука его коснулась девичьей груди и нежной шеи. Да это вовсе не мальчик! Слабеющий голос прошептал:
— Не надо… Пожалуйста, не надо…
Значит, это девушка. Худенькая и едва живая от голода. Некоторое время он с удивлением и тревогой смотрел на нее. Такая женственная шея, длинные ресницы… И как он мог принять ее за мальчика? Разве что из-за брюк и короткой стрижки. Но откуда она взялась в этой глуши?
Женщин ему здесь только не хватало… Он и ехал-то сюда специально, чтобы спастись от женщин, от любви вообще… Бросив неприязненный взгляд на непрошеную попутчицу, мужчина достал из бокового кармана флягу и отвинтил крышку. Затем насильно влил Джоанне в рот глоток бренди. Она поперхнулась, но все же сделала глоток. И сразу к щекам ее вернулся живой цвет, сошла синева с губ. Она открыла глаза и тут же попыталась освободиться от его поддерживающей руки.
— Пустите, пожалуйста.
— Послушай, чего ты так боишься? — спросил он. — Я уже понял, что ты не мальчик. Но я не сделаю тебе ничего дурного.
Она с трудом поднялась на ноги и уставилась на него сверкающими глазами. Он окинул взглядом ее худенькую мальчишескую фигуру. Лицо его даже покраснело от досады. Резко отвернувшись от Джоанны, мужчина сказал:
— Не знаю уж, за кого ты меня принимаешь. Только рядом со мной ты в безопасности. Можешь спокойно спать на матрасе. Я посплю и на полу. А теперь, может, разожжем огонь?
Она с облегчением вздохнула, и сердце ее сразу забилось ровнее. Ну вот, самое страшное позади. Вроде бы этого человека ей нечего бояться. Глоток бренди немного придал ей сил, и Джоанна снова склонилась над печкой.
Вскоре в печи уже жарко пылал огонь, а по комнате распространился аромат кипящего кофе. Мужчина и девушка сели за стол и жадно набросились на еду.
За едой они немного познакомились и обо всем друг друга расспросили. Джоанна рассказала о смерти отца и о том, почему ей пришлось бежать из дома. А он сказал, что его зовут Ричард Стрэндж и что приехал он на Юкон вовсе не за тем, за чем обычно приезжают сюда мужчины — то есть не за золотом. Он приехал сюда искать забвения. Ему хотелось многое позабыть… Впрочем, что именно, ей, Джоанне Грей, не сообщалось. Ричард был человек скрытный и не любил делить с кем-либо свою горечь и боль. Но одно стало ей совершенно ясно: он не любит женщин и не доверяет им.
И все же он испытывал некоторую жалость к этой девчушке, с которой судьба обошлась столь жестоко. Такая молоденькая, почти ребенок. Ох и хлебнула она, наверное, горя здесь, на Юконе… Дикая, полуграмотная, никогда не знавшая нормальных человеческих условий жизни. Когда ее сверстницы ходили в школу, она возилась по хозяйству в убогой деревянной хижине среди снегов и морозов. Даже удивительно, что она так правильно, хорошо говорит. Наверное, ее отец, этот Джон Грей, был джентльменом и дал ей хоть какое-то, но воспитание в этом краю вечных снегов. Тут Ричард никак не мог ошибиться.
— Просто поверить не могу, как ты смогла прожить здесь столько лет… Ведь такая жизнь опасна для девочки… — сказал он, выслушав ее историю.
Джоанна сняла шубу и теперь сидела, съежившись в комочек, у печки. Руки она засунула в карманы своего старого шерстяного джемпера. Подняв на него серьезный взгляд, девушка сказала:
— Отцу пришлось уехать сюда. Он не мог оставаться в Англии. И работы не нашел — ни в Сан-Франциско, ни в Нью-Йорке. Понимаете, мой папа… Словом, он имел пристрастие к спиртному и ему нужно было держаться подальше от больших городов, чтобы избежать соблазна. А кроме того, он, как и другие, все время надеялся, что в один прекрасный день найдет много золота…
Ричарду было по душе такое простодушие. Надо же… Эта девчушка знает все слабости своего отца и всю жизнь терпеливо сносила их. Удивительные для ее возраста мужество и стойкость.
