Лавирль Спенсер - Колибри
По-прежнему никто не вызвался на помощь.
Доктору нельзя было возражать. Железная дорога действительно была выгодна всем. Строительство ветки через затерянный в горах город вроде Разъезда Стюарта связывало его как с западом, так и с востоком, оживляя торговлю, транспортные перевозки, а так же открывая перед городом надежное будущее, которого он бы лишен до прихода рельсов РМР.
Однако, в данный момент жители предпочли забыть обо всем этом, оставив мольбы доктора Догерти без ответа и наполнив мисс Абигейл каким-то необъяснимым гневом на их бессердечность.
– Я мог бы заплатить тому, кто мне по может, так же, как я плачу Герти, когда она здесь, – предложил с надеждой доктор.
Мисс Абигейл огляделась и сжала губы.
– Какого черта, док, – закричал кто-то, – Герти – единственная медсестра, которая есть в городе и, возможно, так оно и будет всегда. Вы не сможете никого найти на ее место.
– Ну ладно, может быть, кого-нибудь, не настолько квалифицированного, как Герти, но человека, который достаточно разбирается. Что скажете?
На верхней губе Абигейл выступил пот. То, что она решила, было слишком неожиданным, слишком необычным, но времени на размышления не оставалось. Как разозлило ее пренебрежительное отношение окружающих! Ухаживать за двумя ранеными мужчинами в уединении собственного дома показалось ей намного лучше, чем подавать тушеное мясо и суп тем, кто сейчас отмалчивался. Более того, она была почти такая же опытная сиделка, как Герти Берстон. Удары пульса застучали в ее шее, перетянутой тугим воротничком, но, когда она, подавив в себе всякие опасения, выступила вперед, подбородок был как всегда высоко поднятым, ставя на место всех, кто ее окружал.
– Думаю, доктор Догерти, я вам подойду, – проговорила мисс Абигейл своим обычным тоном леди. Но так как истинные леди никогда не кричат, то доктор просто не услышал ее. Никто не поверил своим глазам, когда увидел, как мисс Абигейл поднимает свою безукоризненно белую перчатку.
– Мисс Абигейл, это вы? – откликнулся доктор.
Толпа постепенно утихомирилась.
– Да, доктор Догерти. Мне бы очень хотелось вам помочь.
Не уследив за своими манерами, доктор Догерти приподнял брови, провел взволнованно рукой по лысеющей голове и выпалил:
– Да будь я проклят!
Мисс Абигейл, извиняясь, начала пробираться к доктору. С высоко поднятым подбородком она рассекала толпу почти так же, как Моисей рассек Красное море, и по-прежнему сохраняла свое обычное непоколебимое достоинство. Когда она проходила мимо мужчин, те тянулись руками к голове, словно желая снять перед ней шляпы, которых у них не было.
– Добрый день, мисс Абигейл.
– Как поживаете, мисс Абигейл.
– Здравствуйте, мисс Абигейл.
Дамы, улыбаясь, приветствовали ее молчаливыми кивками. Большинство из них немножко ее побаивалось, такую холодную, воспитанную в рамках строгих правил, чинно плывущую в сторону доктора Догерти. Чтобы позволить летнему ветерку обдуть их взмокшие подмышки, многие приподняли руки, а мисс Абигейл, двигаясь посреди них, каким-то образом заставила их ощущать себя неуклюжими и жирными, и, что еще хуже, ничтожными, из-за того, что они так упорно отказывались помочь.
– Проходите внутрь, мисс Абигейл, – сказал доктор и потом повысил голос, обращаясь к толпе:
– Вы тоже можете отправляться домой. Если будут какие-нибудь изменения, я пошлю на станцию Макса с новостями.
И, заботливо взяв мисс Абигейл под руку, доктор проводил ее в дом.
Его вдовий дом представлял собой кавардак из всякого барахла, которое только приумножалось и никогда не выбрасывалось. Большая передняя комната выглядела так, словно своевольный ребенок перевернул ее вверх дном в отместку за то, что его отшлепали, однако разбросанные предметы со всей очевидностью принадлежали взрослому. Доктор Догерти убрал с кресла стопку журналов и газет, отпихнул в сторону пару брошенных домашних тапочек и сказал:
– Садитесь, мисс Абигейл.
– Спасибо, – ответила она, усаживаясь на расчищенное место, как на трон.
Хотя она не показывала виду, что царящий вокруг беспорядок задел ее небывалое самолюбие, мисс Абигейл заметила его очень хорошо. Доктор Догерти всегда действовал из лучших побуждений, но после того, как умерла его Эмма, дом постепенно становился неряшливее. Доктор вел совершенно сумасшедшую жизнь, бегая к каждому, кто нуждался в нем, в любое время дня и ночи, и оставляя для себя самого так мало времени, что об уборке дома не могло быть и речи. Герти Берстон тоже была нанята как сестра, а не как экономка. Это становилось вполне очевидно, стоило лишь взглянуть на комнату.
Доктор Догерти сел на валик старого, разбитого дивана, набитого конским волосом, расставив свои старые, разбитые колени, и положил на них свои старые, разбитые руки. Мисс Абигейл увидела облачко пыли, вылетевшее из расплющенного валика и заклубившееся вокруг доктора. Прежде чем заговорить, он с минуту изучал пол перед собой.
– Мисс Абигейл, я очень ценю ваше предложение.
Он не знал точно, как бы выразиться.
– Но знаете, мисс Абигейл, я не мог предположить, что вы одна предложите свои услуги. Возможно, это работа для кого-нибудь еще, кто лучше подойдет для нее.
Мисс Абигейл почувствовала раздражение. Она решительно сказала:
– Вы отказываетесь от моей помощи, док тор Догерти?
– Я... мне бы очень не хотелось говорить, что я отказываюсь. Я прошу вас получше подумать.
– Я считаю, что уже подумала. И в результате предложила свои услуги. Если существуют какие-то необъяснимые причины, по которым я не могу этим заниматься, тогда мы теряем время.
Когда мисс Абигейл бывала задета, ее речь становилась отрывистой, а сама она – многословно красноречивой. Она встала и изучали свои перчатки, натягивая их плотнее на руки.
Доктор вскочил, окутанный облаком пыли, и усадил ее обратно в кресло. Мисс Абигейл поглядела на него из-под полей шляпки, внутренне довольная тем, что доктор отреагировал на ее укол. Хорошенькое он выбрал время быть привередливым!
– Погодите, не стоит раздражаться.
– Раздражаться, доктор Догерти? Где это видно, чтобы я была раздраженной?
Она приподняла одну бровь и наклонила голову.
Доктор стоял над ней, улыбаясь и рассматривая поднятое лицо под маргаритками на шляпе.
– Да, мисс Абигейл, я сомневаюсь, чтобы вы хоть раз в жизни были раздражены. Но я пытаюсь дать вам понять, что вы можете стать раздраженной потом, если я соглашусь позволить вам ухаживать за этими двумя.
– Пожалуйста, скажите, почему, доктор?
– Ну... дело в том, что... потому что вы... незамужняя леди. – Фраза глухим эхом отдалась внутри головы тридцатитрехлетней мисс Абигейл и в быстро заколотившемся одиноком сердце.
