Джил Лэндис - Полевой цветок
Если Моуз Хадли не захочет ее сопровождать, то она отправится в Хами Боун Холлоу, большую долину, имеющую форму чаши, где осенью собирались охотники, ставящие капканы. Если бы Джейк был жив, то они скорее всего поехали бы по этому же маршруту и встретились с другими охотниками, прежде чем продолжать путь вдвоем. Дэни с некоторым беспокойством думала о предстоящих встречах с другими мужчинами. Если раньше Джейк помогал ей выдавать себя за мальчика, то теперь ей придется одной хранить свою тайну. Мысли эти наполнили ее душу смешанным чувством ожидания и страха.
В последние месяцы Дэни все чаще и чаще задавалась вопросом, что плохого может быть в том, если она признается, что она девушка. Когда она спросила об этом Джейка, он впервые, насколько она помнила, рассердился на нее. Впрочем, слово «рассердился» недостаточно полно описывает его реакцию. Он пришел в дикую ярость и стал похож на медведя-гризли, атакующего свою жертву. Его глубоко посаженные карие глаза сверкали гневом. Губы его, почти скрытые густой, тронутой сединой бородой, дрожали. Он подбоченился и сжал пальцы в кулаки, словно испытывал желание ударить ее.
– Ты хоть понимаешь, о чем ты спрашиваешь? – закричал он. – Неприятностей хочешь? Ты видела здесь других таких женщин, как ты? Нет! – ответил Джейк сам на свой вопрос. – Может, ты хочешь стать женой одного из этих головорезов? А я? Ты обо мне подумала? Как ты думаешь, что скажут люди о старике, который все эти годы держал у себя девчонку и никому не говорил об этом?
– Они решат, что ты мой папа?
– Ха! Некоторые из них наверняка помнят, когда я тебя нашел. Они прекрасно знают, что я не твой папа. Все будет хорошо, пока все думают, что со мной живет мальчик, а не девочка. И тем более – не женщина. – Он, тяжело топая, пошел к выходу, потом вернулся, захватил бутылку виски, подошел к двери и резко распахнул ее. Деревянная дверь громко ударилась о земляную стену, и звук удара эхом повторился в маленькой комнате. Прежде чем выйти и залить виски свой гнев, он повернулся и посмотрел на нее. Он был высоким крупным мужчиной в грязной потертой одежде из оленьей кожи. Его громадная фигура загораживала почти весь дверной проем, не давая проникнуть в землянку свету снаружи.
– Черт побери! – сказал он и сплюнул. – Иди, иди и скажи этим чертовым дикарям, что ты женщина, только я не буду виноват, если кто-нибудь из них тут же повалит тебя на землю и…
Не закончив своего зловещего пророчества, Джейк выскочил из комнаты, оставив Дэни, которая с удивлением смотрела ему вслед и не могла понять, почему ее вопрос вызвал у него такую вспышку гнева и что он имел в виду. Через два часа, когда солнце уже зашло, Джейк вернулся в землянку и, махнув рукой, отказался от предложенной Дэни пищи. Заметно подвыпивший, он, шаркая ногами и покачиваясь, прошел через комнату и упал на свою койку.
– Иди сюда, Дэни. – Он с трудом поднял ослабевшую руку и махнул ей.
Она медленно подошла к нему, пытаясь определить его настроение. Потом присела на корточки возле его койки, так что ее глаза оказались на уровне его глаз, и стала ждать, когда он заговорит, видя, как он пытается собраться с мыслями и потом переложить их в слова. Его карие глаза смотрели на нее тревожным взглядом, складки и морщины вокруг них показались ей необычно глубокими. В тусклом свете печи Джейк казался старым и слабым; лицо его с резкими чертами было мрачно. Его косматая борода и нечесаные волосы были ей знакомы, как и грязная поношенная одежда из оленьей кожи. Но какое-то жалкое, обеспокоенное выражение его лица напугало ее. Раньше Большой Джейк никогда не выказывал своего страха.
– Дэни… – Он судорожно сглотнул, чтобы прочистить горло. – Я совершил ужасную ошибку, держа тебя здесь с собой все эти годы.
Она протестующе закачала головой, но он махнул рукой, призывая ее к молчанию.
– Это несомненно. Мне нужно было отвезти тебя в Сент-Луис и попытаться выяснить, не осталось ли у тебя родственников на равнине. А вместо этого… – Он глубоко вздохнул, уронил голову на койку и продолжал говорить в потолок: – Вместо этого я держал тебя здесь. Ты была такая маленькая. Вначале я думал, что ты умрешь, но ты выжила. Ты была такая малюсенькая, когда я тебя нашел, больная, с температурой…
Он замолчал, и Дэни подумала, что он заснул. Она стала на колени и хотела накрыть его одеялом из шкуры бизона, но в этот момент Джейк снова заговорил:
– Я превратил тебя в мальчика ради твоего же блага. Но какая теперь будет у тебя жизнь? Ты жила бы сейчас хорошей жизнью. Вышла бы замуж, носила бы модные платья, расцвела бы.
– Нет, Большой Джейк. – Глаза ее наполнились слезами, когда он изливал ей свою душу. – Я бы даже не знала, как вести себя в модном платье. – Она представила себя облаченной в единственный женский наряд, с которым была знакома, – индейское платье из оленьей кожи, украшенное перьями и бусами, с длинной покачивающейся бахромой на подоле и плечах. – И кроме того, что я знаю о замужестве и об этой, как ты ее называешь, хорошей жизни? Эта жизнь хорошая, Джейк, она самая лучшая для меня.
Джейк закрыл глаза рукой и собрался с мыслями.
– Это я и пытаюсь объяснить тебе, Дэни. Ты еще многого не знаешь. О многом я тебе не говорил. О многом я не смогу сказать тебе так, как это сможет сделать женщина. – Неожиданно он приподнялся на локте и внимательно посмотрел на нее. – Я хочу, чтобы ты пообещала мне что-то, Дэни.
– Что?
– Обещай, что если со мной что-нибудь случится, ты возьмешь мою большую библию. В ней письмо моему партнеру в Сент-Луис. Он позаботится о тебе, Дэни.
– О, Джейк! Сент-Луис так далеко, и я слышала, что земля там плоская, Джейк. Ни гор, ничего, с чем я знакома.
– Дэни…
– Правда, Джейк. Я слышала, как разговаривали мужчины. Не думаю, что я смогу там жить. Не заставляй меня давать тебе обещание. К тому же, Джейк, с тобой не должно ничего случиться. Ничего!
Ничего… Дэни попыталась избавиться от этих воспоминаний. Она медленно продвигалась по густым ивовым зарослям вдоль широкой, но мелкой реки и собиралась напоить лошадей. С вновь обретенной решительностью она поклялась, что сама позаботится о себе. Будучи по природе своей оптимисткой, она была уверена, что Джейк преувеличил опасность ее положения. Он рассказывал ей о мире, который находился за этими горами, и ничто из того, что она слышала, не привлекало ее. Здесь она родилась, здесь она и будет жить. Она будет странствовать по этой земле, которую она знает, и делать то, что она умеет делать лучше всего – охотиться и ставить капканы. В конце концов, – подумала она, – что может случится с тем, кого научили выживать в этих условиях?
Дэни продолжала погонять маленькую рыжую лошадь, пока солнце не опустилось за горы и земля, окутанная лиловыми сумерками, не начала охлаждаться. Она выбрала поляну среди холмов, окруженную высокими соснами, недалеко от реки, вдоль которой она ехала весь день.
