Маргарет Портер - Дерзкий поцелуй
– Я не понимаю...
– Брачный контракт, – лаконично ответил лорд Баллакрейн.
– Она помолвлена?
– Еще нет. Но я уверен – она скоро найдет себе мужа, причем богатого.
Лавиния вспыхнула от стыда. То, что она охотница за состоянием, уже плохо, и ей не хотелось слышать, как об этой постыдной правде говорят при ней вслух.
– По меркам нашего острова у меня большое поместье, – продолжил ее отец. – Но череда неурожаев разорила моих арендаторов, и рента поступает нерегулярно. Мой покойный отец не оставил мне почти ничего. Мой сын, лорд Гарван, унаследует копейки. Дом наших предков разрушается на глазах.
Это так и было. Пока мужчины продолжали обсуждать свои дела, Лавиния вспомнила о лишениях и неудобствах, испытываемых ею в замке Кэшин. Почти весь год там было так холодно из-за сквозняков, что ее семья носила самую теплую одежду как на улице, так и в доме. Самой теплой комнатой была их гостиная, где постоянно жгли торф. Как и их арендаторы, благородные Кэшины ели на кухне и почти все вечера проводили там же у большого очага.
Ее отец гладил дремлющую кошку, у которой не было хвоста.
– Купец Онслоу предоставил мне кредит без всяких вопросов. Но когда я случайно упомянул о том, что живу на острове Мэн, он потребовал немедленного возврата долгов. А когда я попробовал объяснить причину задержки с деньгами, он осыпал меня бранью.
– Многие купцы, – вставил Уэбб, – пострадали от хитростей бессовестных мошенников.
– От него можно ждать неприятностей?
– Я постараюсь узнать это, милорд.
Поверенный откланялся, уверяя лорда Баллакрейна, что вернется снова, как только все выяснит.
Посетитель ушел, и Лавиния обратилась к отцу:
– Я не знала, что наше положение настолько серьезно и требуется помощь юриста.
– Этот назойливый меняла Соломон послал его для того, чтобы меня проконсультировать. – С деланным весельем он добавил: – Лонду, не хмурься. Все будет хорошо.
Это ласковое прозвище, данное ей в детстве, перенесло ее назад, в те времена, когда векселя и банковские счета были проблемами взрослых, и они обсуждали все эти вопросы за закрытыми дверями.
– Давай посмотрим на твое новое платье.
Он в последнее время старался казаться веселым, и это говорило о том, что отец ее в самом деле серьезно, обеспокоен.
Она вынула из обертки шуршащую массу шелка цвета слоновой кости и кружевного газа и подняла ее на руках.
– Я никогда не видела ничего более красивого, чем эти кружевные бабочки. Смотри, они нашиты по всей юбке!
– Ты затмишь всех красавиц, детка. Особенно если наденешь рубины Баллакрейнов.
Они вместе ощупывали ткань, восхищаясь мастерством портнихи, и соглашались, что такое изящное творение не может оставить равнодушным богатого и великодушного джентльмена, который спасет семью Кэшинов от надвигающегося финансового краха.
Лакей, встретивший в дверях лорда Гаррика Армитиджа, лукаво улыбнулся:
– Хозяйка лежит в постели.
– Она принимает гостей?
– Только мужчин, – дерзко ответил юноша. – Она в своей спальне. Вы можете подняться.
Дженни Брюс, одетая в полупрозрачную сорочку, поддразнивая Гаррика, продемонстрировала ему розовую кожу, прежде чем укрыться простыней. Ее растрепанные золотистые локоны и беспорядок в постели весьма его удивили. Он решил, что она металась во сне, хотя это, как правило, свойственно мужчинам.
– О, Гарри, – промурлыкала она, – какой сюрприз! Увидеть тебя снова, и так рано!
– Дженни, сейчас два часа пополудни.
– В самом деле?
Он удержался от того, чтобы показать на часы, которые стояли на бюро напротив ее кровати.
– Я пришел, чтобы принести тебе вот это.
– О! – выдохнула она, когда он вручил ей маленькую кожаную коробочку. – Это мне?
По его расчетам, его улыбка должна была ее очаровать.
– Ты требовала от меня знака уважения. Надеюсь, это подойдет.
Открыв коробочку, она восторженно ахнула:
– Они великолепны! – Дженни вставила серьги в мочки ушей, и простыня упала с ее груди. – Подай мне зеркало, я хочу их видеть!
Он наблюдал, как она любуется собой в зеркале, как наклоняет голову то в одну, то в другую сторону, заставляя большие грушевидные сережки раскачиваться в воздухе. Бриллианты высокого качества, превосходно ограненные и чрезвычайно дорогие.
– Ты довольна? – спросил он, не сомневаясь в ответе.
– А как же! – Ее голубые глаза метнулись от зеркала к Гаррику. – Но я надеюсь, ты не будешь настаивать, чтобы я... чтобы мы... – Она прикусила губу. – Не сейчас. Я... мне нездоровится.
– Тогда мы подождем, пока тебе станет лучше, – ответил он, принимая ее отсрочку как неизбежное зло. – Надеюсь, ты выздоровеешь к тому времени, когда я вернусь из Ньюмаркета. Завтра я еду на скачки, одна из моих лошадей будет выступать за кубок. – Он уселся на кровати и взял ее за руку: – Дженни, от тебя мне нужна услуга другого рода.
– Все, что угодно, – пообещала она, взмахнув длинными ресницами.
– Я хочу отпраздновать мое возвращение из Италии и поиграть в карты. Ты не могла бы организовать вечеринку и быть на ней хозяйкой?
– С удовольствием, – с готовностью ответила она. – Кого мне пригласить?
– Всех наших общих друзей. Анспаков, Альбинию Бекингемшир, Моллюска Парфитта – он так же любит карты и красивых женщин, как и я.
– Я хотела бы, чтобы ты не называл его этим глупым прозвищем. Это звучит двусмысленно, – покраснев, проговорила Дженни.
– И в списке гостей должен быть лорд Эвердон. Я уже давно собираюсь с ним познакомиться.
– Не многие думают так же, как ты. У него на редкость скверная репутация. Знаешь, он развратник – совращает стыдливых девственниц и скучающих дам по всему континенту. Так говорят.
Гаррик давно был наслышан о распутстве Эвердона. Женщина, которую он любил сильно и бескорыстно, была одной из жертв барона.
Дженни продолжала:
– Он уехал из Парижа после того, как был казнен король Луи и мы вступили в войну с Францией. В Лондоне он встретил не слишком теплый прием.
– Он опытный игрок, этот Эвердон. Признаюсь, я хотел бы проверить, насколько он искусен в карточной игре. Какая у него любимая игра – или он предпочитает кости?
– Откуда мне знать?
– Я думал, что он – опекун твоего сына, – ответил Гаррик легкомысленным тоном, скрывавшим его заинтересованность.
– Да. Но я не хочу видеть его у себя, – решительно заявила его подруга, – Он самый неприятный человек из всех, кого я знаю. Это мое наказание! Он всегда сует свой ужасный длинный нос в мои дела. Он говорит, что я плохая мать, только потому, что однажды я взяла с собой Бобби, когда поехала в Брайтон с моим... с одним знакомым джентльменом. Мой покойный муж всегда похвалялся тем, что его кузен Эвердон – один из любовников Марии Антуанетты, но я никогда этому не верила. А еще у него такие жестокие черные глаза! – Она содрогнулась.
