Мэри Николс - Наследство Уэстмера
– Я абсолютно уверен, что они с радостью это сделают. Вот увидишь – они будут осыпать тебя комплиментами и просить твоей руки уже через час, если не раньше. – Он засмеялся. – Тот, кто проявит себя с лучшей стороны, станет моим наследником.
– Дедушка! – в ужасе воскликнула Белла. – Выходит, что меня меняют на наследство?
– Жаль, что ты не мальчик, – сказал он, не обращая внимания на ее возмущение. – Тогда ты унаследовала бы все по закону, и никаких вопросов не возникло бы. Я могу оставить тебе деньги, но какой в этом смысл? Ты же не сможешь ими распорядиться. Они должны достаться твоему мужу, и будет лучше, если им окажется член семьи.
– Но я не хочу никого из них. Я их не люблю.
– Люблю, не люблю!.. Старая Баттерз забила тебе голову ерундой. Любовь не имеет никакого отношения к браку.
– Но я была уверена, что вы любили свою жену. – Белла никогда не видела своей бабушки-графини, но Эллен говорила, что это была красивая женщина – правда, довольно холодная и надменная. По словам Эллен, она умерла от разбитого сердца, хотя, когда Белла спросила почему, Эллен отказалась объяснить.
– Нет, я ее не любил. Это был брак по расчету – я ее почти не знал, но мы ладили друг с другом. А это самое главное – уметь ладить.
– Я уверена, что папа любил маму.
– И куда это его привело? Умер спустя несколько лет после нее. Впустую потраченная жизнь. Как у всех нас… – Он прикрыл глаза, словно вспоминал прошлые несчастья. – Первая жена ему совершенно не подходила. Я говорил ему, что ничего хорошего из этого не выйдет, что у него молоко еще на губах не обсохло, что ему следует повидать мир, прежде чем связывать себя женитьбой, но он и слышать ничего не хотел. Я пустил все на самотек. Но с тобой я не совершу подобной ошибки.
Белла ни разу не осмелилась спросить о первой жене отца. Все, что она знала – от мисс Баттерзби, – это то, что отец женился на дочери местного врача, когда оба они были слишком юны, и что она умерла после десяти лет брака и десяти выкидышей. Зачатие наследника считалось более важным делом, чем забота о здоровье женщины. Отец сразу же снова женился, и через год родилась Изабелла. Прошло еще четыре года, прежде чем появился долгожданный наследник, но он умер почти одновременно с матерью. Когда вскоре умер и отец, Белла осталась одна, если не считать внучатых племянников деда.
Луи был сыном Элизабет, старшей из дочерей сэра Джона, которая вышла замуж за французского графа де Курвиля и прожила во Франции до тех пор, пока он не погиб на гильотине в 1793 году. Элизабет вернулась в Англию с Луи, новым графом де Курвилем, и маленькой дочкой Колетт. Белла почти не видела Луи, когда тот рос, так как его честолюбивая маменька прилагала массу усилий, чтобы его заметили в высшем свете. И своего она добилась. Судя по словам мисс Баттерзби, Луи стал источником сплетен. Его считали повесой и игроком. Он постоянно появлялся с разными женщинами. В мужья он явно не годился.
Джеймс Тренчард, сын Хелен, второй дочери, вдовец с двумя девочками-близнецами, Констанцией и Фейт, унаследовал от отца болотистую местность и был типичным фермером даже по виду, начиная со шляпы с низкой тульей и кончая забрызганными грязью сапогами. Сильный и основательный человек, он, конечно, не вызывал у Беллы никаких романтических чувств.
Затем шли братья Эдуард и Роберт – потомство единственного сына сэра Джона. Эдуард – сэр Эдуард после смерти деда – обладал прекрасной фигурой и при этом не был фатом. Одевался он хорошо, но скромно, был высок и имел внушительную внешность. Дед называл его упрямцем, но Белле так не казалось – для нее он был вроде любимого дядюшки. По словам Эллен, он являлся выгодным женихом, но, хотя Шарлотта Меллиш, светская красавица, почти «поймала» его, он не делал ей предложения.
Роберт нравился ей как сообщник в их детских проделках. Именно Роберт вытащил ее из замерзшей канавы, куда она провалилась, катаясь на коньках. Он взял вину на себя. Она с улыбкой вспомнила, как она замерзла, а он завернул ее в свое пальто и отнес домой.
Последние несколько лет она мало его видела, так как он воевал в чине капитана гусаров и отличился на войне и на Пиренейском полуострове, и при Ватерлоо. Она помнила его долговязым улыбчивым юношей. Правда, когда прошлым летом после окончания войны он заехал в Уэстмер, Белла обнаружила, что Роберт превратился в высокого, мускулистого и потрясающе красивого мужчину с карими насмешливыми глазами. Из четырех троюродных братьев он нравился ей больше всех, но Эллен Баттерзби сказала, что он стал слишком независимым после увольнения из армии. Белла не могла себе представить, что он сделает ей предложение, а если и сделает, то она ему откажет, так как у нее достаточно гордости, чтобы не согласиться на брак, продиктованный дедушкиными условиями. То, что он ей нравится, ничего не значит. Это ведь не любовь…
– Я уверен, что ты сделаешь разумный выбор, – продолжал граф. – Управлять поместьем, подобным Уэстмеру, – огромная ответственность. Надо думать не только о своих интересах, но и обо всех тех, чья жизнь зависит от состояния дел в нем. Это не один лишь дом с прилегающими угодьями, но и крестьяне. Я всегда старался получше устроить их жизнь.
– Знаю, дедушка, но разве не лучше выбрать преемника и не ставить ему условия жениться на мне? Я смогла бы заработать себе на жизнь.
– Не будь простофилей, дитя, – ты же внучка графа, а не какого-то крестьянина. И что ты умеешь?
– Я могла бы давать уроки. Дедушка, пожалуйста, не делайте того, что вы задумали.
– Я решил, – сказал он. – А теперь заканчивай письма, и мы отошлем их почтой.
Белла снова взялась за перо. Рука у нее дрожала. Как бы отложить их отправку? Ведь граф будет ждать приезда молодых людей и, если они не появятся, опять пошлет за ними. Она медленно продолжала писать, а скатившаяся по щеке слезинка капнула на бумагу. Но Белла этого даже не заметила. Старик начал терять терпение и зазвонил в колокольчик. Сильвестр вошел так быстро, что было ясно: он подслушивал под дверью. Ох, какая лакомая сплетня для прислуги!
– Подай бокал бренди, – приказал его светлость. – И налей мисс Хантли ликера. Думаю, он ей понадобится. Затем возьми эти письма и отнеси их в деревню. Проследи, чтобы они были отправлены. Сделай это сам. Если узнаю, что ты отдал их какому-нибудь конюху, я тебя уволю. Понял?
– Понял, милорд.
Сильвестр налил бренди из графина, стоящего на буфете, затем взял бутылку с ликером. Ликер держали для Беллы, когда дед иногда приглашал ее перекусить вместе с ним. Белла закончила последнее письмо и промокнула его, прежде чем подать деду на подпись.
– Хорошо, – сказал он, небрежно выводя «Уэстмер» в конце каждого. – У тебя отличный почерк.
