Джо Гудмэн - Все, что я желал
Мэттью ненадолго умолк, обдумывая следующую фразу. Лорд Барлоу и епископы тоже молчали.
– Да, так на чем же я остановился? - Мэттью обвел взглядом присутствующих. - А… вспомнил. Было еще падение Вулси, его отлучение от власти и назначение сэра Томаса Мора лордом-канцлером в 1529 году. Я часто задумывался, не сожалел ли он об этом. Впрочем, я снова отвлекся. История вся состоит из парадоксов. Вы не согласны? В ней столько расхождений и совпадений, что тот, кто ее изучает, нередко теряет из виду непрерывную цепь событий.
Архиепископ медленно опустился на свое место; от его широкой накидки прошел легкий ветерок, и пламя свечей снова затрепетало. Пристально взглянув на виконта, лорд Барлоу заявил:
– Ты это затвердил на память. Хотя… даже не верится, что такое возможно.
Мэттью молча пожал плечами.
– Ты заучил все на память, чтобы не путаться на экзамене, - продолжил архиепископ.
– Не совсем, - возразил Мэттью. - Я заучил только вопросы. Ответы же - плод моих размышлений.
Лицо архиепископа пошло пятнами.
– Взять его! - крикнул он.
Но члены «Общества епископов» размещались по одну сторону стола, а Мэттью - по другую; к тому же он задумал свое бегство задолго до того, как его приволокли в эту комнату. Стремительно вскочив на ноги, Мэттью изо всей силы толкнул стол, и ему удалось опрокинуть на пол нескольких епископов и с полдюжины свечей. Горячий воск и мелькающие в воздухе ноги, перевернутые стулья и стол, шатающийся помост и громкие крики - все это придало прыти виконту Саутертону, и он рванулся к двери. Распахнув ее, Мэттью столкнулся с директором.
– Так вы здесь? - с благодушной улыбкой проговорил мистер Глассер.
Директор бросил взгляд на раскрасневшееся лицо Саутертона и, казалось, не обратил ни малейшего внимания на то, что происходило в комнате. Но, судя по всему, он успел оценить обстановку и понял: ни школе и ни одному из епископов не угрожает гибель от пожара. «А жаль», - промелькнуло у директора, но он тотчас же отогнал столь неуместную мысль.
Пытаясь успокоить Мэттью, мистер Глассер положил руку на худенькое плечо мальчика и с едва заметной улыбкой проговорил:
– Я пришел взглянуть, как протекает ваше заседание в этом склепе. Не уверен, что подобное зрелище доставит мне удовольствие, но все же любопытно…
Немного помолчав, директор обвел взглядом членов Трибунала и осведомился:
– У вас произошел несчастный случай, не так ли? Лорд Барлоу отвел глаза, и все остальные поспешили последовать его примеру.
– Не обращайте на меня внимания, - продолжал директор. - Вставайте и, умоляю вас, продолжайте ваше заседание. То немногое, что я услышал из-за двери, откровенно говоря, меня зачаровало.
Мальчики принялись подниматься на ноги и наводить порядок в комнате. Директор же отступил на шаг и, повернувшись к узкому коридору, произнес:
– Сюда, джентльмены, не робейте. Здесь хватит места для всех.
Сначала появились двое стражей Трибунала, дежурившие снаружи. Они вошли, волоча ноги и опустив головы, чтобы не встречаться взглядами с архиепископом - тот, конечно же, ужасно гневался. За ними с явной неохотой последовали Гейбриел Уитни, Эван Марчмен и Брэндон Хэмптон, известные друг другу и Саутертону под прозвищами Ист, Уэст и Норт.
***
– Не угодно ли сесть? - с любезной улыбкой осведомился мистер Глассер. Оглядев комнату и закрыв дверь, он продолжал: - Не важно, что здесь произошло. Мы все уладим, не беспокойтесь. Вы, Марчмен, и ваши друзья сегодня сядут на возвышение. Пендрейк и Харт, садитесь за стол и постарайтесь не поджечь свечами свою одежду. Все остальные тоже садитесь.
Мэттью уже направился к своему стулу, но вдруг остановился и, обратившись к директору, спросил:
– А вы, сэр? Может, сядете на мой стул?
Мистер Глассер, стоявший у двери, едва удержался от смеха; директор прекрасно понял: стоя у выхода, он преграждал путь всякому, кто захотел бы ускользнуть, а таких, наверное, было немало.
– Думаю, я останусь здесь, - ответил мистер Глассер. - Откровенно говоря, я заинтригован. Оказывается, многие из вас так интересуются историей, что решили заниматься ею в свободное от занятий время. Что ж, пожалуй, вы правы. Эти сырые, покрытые плесенью стены весьма располагают к полету фантазии и настраивают… на определенный лад. Я уверен: созерцая эти стены, вы испытываете истинное наслаждение. Итак, продолжайте, лорд Саутертон. Кажется, вы подошли к тому моменту, когда король решил тайно жениться на Анне Болейн.
Бросив виноватый взгляд на своих друзей, Мэттью продолжил свой рассказ:
– После того как Томас Кранмер стал архиепископом Кентербентером… - Это не было случайной оговоркой, и Мэттью, заметив, что в глазах его друзей заплясали смешинки, тотчас же понял: друзья его простили. Епископы же, вероятно, уже обдумывали план мести, но виконта это нисколько не интересовало. - Простите, я хотел сказать Кентерберийским. - Мэттью с невинной улыбкой взглянул на директора. - Так вот, после этого было объявлено о браке Генриха и…
Мэттью Форрестер, виконт Саутертон, упивался собственным красноречием. Он очень любил приключения.
Глава 1
Взрыв смеха донесся из частной ложи. Смех был раскатистым, неудержимым. И долго не затихал. Он походил на волны прибоя, следовавшие одна за другой, и ей это чертовски мешало. Она все ждала, когда смех иссякнет, - ждала до тех пор, пока не раздался очередной взрыв смеха. Черт бы их побрал! Ведь они могли заглушить все слова и провалить ее роль.
Она остановилась на середине фразы и уставилась на ложу, скрытую от нее огнями рампы. «Неужели они никогда не успокоятся?» - подумала она в отчаянии.
На сцене небольшого театра «Друри-Лейн» находились, кроме нее, еще четверо актеров. Зрители, в основном мужчины, наконец-то замолчали и повернулись в своих креслах, чтобы лучше разглядеть ложу, где веселились те, кто заставил умолкнуть актеров. Конечно же, все прекрасно знали: эту ложу занимал маркиз Истлин со своими веселыми приятелями.
Из- за кулис послышался громкий шепот:
– Твоя реплика! «Не рассчитывай на то, что я всегда буду приходить тебе на помощь, Гортензия!»
– Я знаю текст. - Она досадливо поморщилась. - Но я понятия не имею, когда мне удастся произнести мою реплику.
Эти слова актрисы вызвали сочувственные смешки из зрительного зала. В конце концов в злополучной ложе воцарилась тишина, - видимо, люди, там сидевшие, осознали, что оказались в центре внимания.
– Ты добился своего, Ист. Думаю, она имела в виду нас.
Лорд Нортхем указал на сцену, где мисс Индия Парр стояла, упираясь сжатыми кулачками в каркас своих фижм и выставив в стороны острые локотки. Ее накрашенные губки были сжаты - теперь они приняли безупречную форму лука купидона, - а начерненные брови она подняла так высоко, что они почти исчезли под челкой напудренного парика. Эта чрезмерная демонстрация нетерпения казалась бы гораздо забавнее, если бы не была столь явно направленной против них.
