Барбара Картланд - Взбалмошная герцогиня
— Я так боялась, что вы откажетесь помочь мне, — сказала его попутчица. — Но теперь, когда мы отъехали от постоялого двора по меньшей мере на три мили, вы уже ничего не сможете поделать.
Она произнесла эти слова с таким удовлетворением, что герцог не удержался и заметил:
— Если не принимать во внимание, что я могу высадить вас прямо на дороге!
— В такую погоду, предоставив мне замерзать на обочине? — спросила девушка. — Это было бы совсем не по-джентльменски!
Герцог пристально посмотрел на нее, обратив внимание на нежные, тонкие черты ее лица. Он решил, что ее нельзя назвать красивой, скорее очень хорошенькой, но в том, как она улыбалась и как сверкали ее глаза, было какое-то своеобразное очарование, которого он не встречал в других женщинах. Более того, было совершенно очевидно, что она хорошего происхождения, поэтому он обратился к ней с некоторым замешательством:
— Мне кажется, вам лучше быть со мной откровенной. Я спросил, почему вы путешествуете одна, и вынужден повторить свой вопрос.
Она бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц и ответила:
— Я везу спешное и очень важное донесение в Лондон, но это страшная тайна. Обычного гонца легко перехватили бы по дороге, а меня вряд ли кто-нибудь заподозрит!
— Очень романтично! — сухо заметил герцог. — А теперь, может быть, вы скажете мне правду?
— Вы не верите мне?
— Нет!
— Поскольку это дело совершенно вас не касается, я не собираюсь говорить вам правду, — помолчав немного, сказала девушка. — И у вас нет никакого права требовать от меня откровенности!
— А я считаю, что у меня есть такое право, — возразил герцог. — В конце концов, вы находитесь в моей карете, а я, честно признаться, вовсе не горю желанием оказаться вовлеченным в какой-нибудь скандал!
— Это вам совершенно не грозит! — поспешно заверила его девушка, пожалуй слишком поспешно.
— Вы уверены? — спросил герцог. — Пожалуй, в таком случае нам лучше повернуть назад. Вы сможете спокойно подождать в гостинице, пока починят вашу карету.
После некоторого раздумья девушка произнесла совершенно другим тоном:
— Если я скажу вам правду, вы обещаете помочь мне?
— Я не собираюсь давать вам никаких обещаний, — ответил герцог, — но, по крайней мере, постараюсь отнестись сочувственно к вашему рассказу.
— Этого недостаточно!
— На большее можете не рассчитывать!
Снова последовало молчание, потом девушка очень тихо проговорила:
— Я… убежала!
— Об этом я уже догадался! — заметил герцог.
— Это что, так заметно?
— Даже в Шотландии дамы не путешествуют в одиночестве и не садятся в карету к незнакомому мужчине! — Девушка не отвечала, и герцог продолжал: — Вы сбежали из школы?
— Конечно нет! — ответила она. — Мне восемнадцать лет, и я уже вполне взрослая. Если уж на то пошло, меня вообще никогда не посылали в школу!
— Значит, вы убежали из дому?
— Да!
— Почему? — Видя, что она колеблется, герцог продолжил: — Я не откажусь от своего намерения узнать правду, и будет проще, если вы расскажете мне все по доброй воле, не вынуждая меня заставлять вас. Начнем с того, что вы скажете мне свое имя.
— Якобина.
Герцог вопросительно поднял брови.
— Надо полагать, вы сторонница якобитов[3] и наследников Якова?
— Конечно! — горячо воскликнула девушка. — И весь мой клан тоже! Мой дед погиб во время восстания тысяча семьсот сорок пятого года.
— Но теперь младший претендент, Карл Стюарт[4], возглавил якобитское восстание 1745–1746 гг., уже мертв, — напомнил герцог. — Вы вряд ли сможете бороться за права короля, которого больше не существует.
— Однако его брат Яков пока еще жив! — парировала девушка. — И если вы думаете, что мы когда-нибудь признаем правящих сейчас в Лондоне германских выскочек нашими законными монархами, вы глубоко ошибаетесь!
Герцог с трудом сдержал улыбку. Он прекрасно знал, что большинство шотландцев продолжали хранить верность династии Стюартов, и не мог не восхищаться их мужеством. Англичанам так и не удалось поколебать их безграничную преданность человеку, которого они любовно называли «Красавец принц Чарли»[5].
— Ну хорошо, Якобина, продолжайте свой рассказ, — сказал он.
— Обычно меня называют Бина, — сообщила она. — Якобина звучит слишком помпезно, но это имя было дано мне при крещении, и я горжусь им!
— Охотно верю, — заметил герцог, — но как вы думаете, те, кто дал вам это имя при крещении, были бы горды вашим поведением в настоящую минуту? Надо полагать, они уже ищут вас.
— Они никогда не найдут меня, — решительно заявила девушка.
— Итак, начинайте с самого начала! — сказал герцог, и в его голосе прозвучали властные интонации, так хорошо знакомые всем, кто близко знал его.
— Я не хочу говорить об этом, — попыталась протестовать Бина.
— Мне очень жаль, но я вынужден настаивать на том, чтобы вы сообщили мне, почему именно сбежали из дому, — твердо произнес герцог. — В противном случае можете не сомневаться, что я отвезу вас назад в гостиницу «Чертополох и куропатка».
Она ответила ему долгим оценивающим взглядом.
— Я думаю, вы и вправду способны на такую низость! — сказала она наконец. — Ведь вы англичанин! Я всегда знала, что англичанам доверять нельзя!
— Однако вы все же доверились мне, — возразил герцог. — Вы находитесь в моей карете, и в данную минуту я отвечаю за вас. Почему вы убежали из дому?
— Чтобы избежать… замужества, — еле слышно произнесла Бина.
— Вы помолвлены?
— Папа собирался объявить о помолвке на следующей неделе.
— А вы говорили отцу, что не хотите выходить замуж?
— Говорила… но он даже слушать меня не хотел.
— Почему?
— Ему нравится жених, которого он выбрал для меня.
— А вам он не нравится?
— Я ненавижу его! — с яростью выпалила Бина. — Он старый, скучный, угрюмый и сварливый!
— А как, по-вашему, поступит ваш отец, когда обнаружит, что вы сбежали? — поинтересовался герцог.
— Он кинется в погоню за мной, а за ним и все члены нашего клана, размахивая клейморами[6]!
— Все члены клана? — спросил герцог. — Наверное, вы несколько преувеличиваете?
— Может быть и преувеличиваю, — согласилась она, — но я уверена, что папа будет в ярости и бросится разыскивать меня!
— Неудивительно! — заметил герцог. — Но что касается меня, то я не испытываю ни малейшего желания быть втянутым в ваши матримониальные проблемы. К вечеру мы доберемся до следующей почтовой станции, и после этого я предоставлю вам самой заботиться о себе!
