Барбара Смит - Огонь в твоем сердце
— Я графиня Фейвершем, — опустив взгляд на толпу цыган, прогудела, как церковный колокол, высокая леди. — Есть здесь мужчина по имени Пулика Торн?
Возгласы удивления и любопытства пронеслись по толпе. Вивьен в недоумении оглянулась на мать, но та была невозмутима. Что же хотят эти богачки от ее отца?
Толпа раздвинулась, и Пулика направился вперед, пока не оказался лицом к лицу с графиней. Он поклонился; алый шарф, повязанный на загорелой шее, вздрогнул на ветру.
— Я — Пулика. Пойдемте поговорим.
Леди Фейвершем бодро кивнула:
— Идемте.
Провожая процессию через дорогу под крону раскидистого дуба, леди Фейвершем едва ли использовала свою камышовую трость в отличие от Пулики, который всем телом наваливался на грубую дубовую палку. Его тяжелая походка болью отдавалась в сердце Вивьен. Этой богачке трость была вовсе не нужна.
Она использовала ее лишь как незначительную деталь, подчеркивающую ее длинную худощавую фигуру.
Слуга поспешил принести и поставить в тень дерева три табурета для леди. Пулика остался стоять. Вивьен привело в ярость, что они не предложили сесть хромому мужчине. Леди Фейвершем удобно установила свою трость и начала говорить.
Кивнув головой, Пулика что-то ответил. Разобрать слов было невозможно, но не похоже, что беседа была дружелюбной.
— Как ты думаешь, о чем они говорят? — шепотом спросила Вивьен у матери. — Отец не сделал ничего плохого. Может быть, Зурка украл еще одного цыпленка для своей похлебки?
— Мм-м… — рассеянно пробормотала мать.
Лицо Рейны как будто потемнело от страха. Золотые браслеты на ее загорелой руке зазвенели, Вивьен схватила мать за руку:.
— Мамочка, что случилось?
— Иди внутрь, — прошептала она, указывая на кибитку. — Быстро.
— Я все равно не позволю ей обвинить отца в преступлении Януш взял Вивьен под локоть:
— Такой резвой кобылке просто необходим мужчина, чтобы усмирить ее.
Вивьен стряхнула его руку, мужчинам было запрещено прикасаться к незамужним девушкам, даже если они помолвлены. Внезапное подозрение мелькнуло в ее голове, и все остальные мысли забылись.
— Они пришли за тобой. Ты позволил моему отцу взять на себя вину за украденное тобой золото.
Поглаживая густые усы, Януш засмеялся:
— Нам с этими аристократами делить нечего. Если хочешь, сходи и убедись сама.
Правду ли говорил Януш? Во взгляде его черных глаз порой появлялась тень лукавства и насмешки, значение которой Вивьен было непонятно.
Громкий возглас прервал их разговор. Под деревом леди Фейвершем поднялась во весь свой величественный рост и стукнула своей тростью Пулику.
— Ты ничтожество! Ты просто лживый цыган!
Недовольный ропот пронесся по толпе. Мужчины переглянулись, женщины зашептались. Рейна простонала, закрыв рот рукой. Это окончательно вывело Вивьен из себя.
— Не смейте разговаривать с ним в таком тоне! — закричала она.
Вивьен стремглав бросилась вперед, не обращая внимания на взгляды, устремленные на девушку, которая посмела нарушить законы табора. В спешке она споткнулась о камень, но даже не заметила боли. Пролетев мимо отца, она остановилась прямо напротив леди Фейвершем.
Оказавшись так близко, Вивьен увидела серые холодные как лед глаза. Кроме того, на этот раз она оказалась не самой высокой среди женщин.
— Мой отец не лжец! — объявила она. — И он ничего не крал.
Холодные глаза графини слегка округлились. Леди Фейвершем взглянула на Пулику и затем довольно спокойным голосом повторила:
— Твой отец?
— Да — ответила Вивьен, пальцами перебирая черную тесьму. — Я знаю его гораздо лучше, чем вы. Он никогда бы не стал лгать.
Леди Фейвершем не ответила. Она сверлила взглядом Вивьен, будто хотела найти ответ в ее чертах.
— Дочь, — проговорил Пудика с необычной для него настойчивостью, — возвращайся к матери. Немедленно.
Он легонько подтолкнул ее, но Вивьен стояла на месте, как будто вросла в землю. Она была решительно настроена защитить отца от обвинений.
Все три дамы посмотрели на Вивьен так, что заставили ее обратить внимание на то, как сильно она и эти леди отличаются друг от друга — на ней были потрепанная зеленая юбка, потерявшая яркость желтая блузка, золотые браслеты звенели на запястьях, черная тесьма спадала на талию.
Невысокая леди с белыми кудрями поднялась с табурета, взяла руку Вивьен и на удивление довольно крепко пожала.
— Моя дорогая, — тихо пропела она, — возможно… Тебя зовут Вивьен? Вивьен Торн?
Вивьен высвободила руку.
— Да. Но зачем вам мое имя?
— Боже мой, это она — проговорила толстушка. Она хлопнула в ладоши, а розовые щеки ее заблестели. — Что за шумиха будет, когда соседи узнают новость!
Леди Фейвершем резко повернулась:
— Соседи ничего не узнают. Вы поняли меня, Инид? Это не станет темой ваших сплетен.
Леди Инид нахмурилась:
— Конечно, Оливия. Я не скажу ни слова. Но люди будут спрашивать, должна же я им что-то говорить.
— Отправляйте всех особо любопытных ко мне. Я им все объясню.
— Ну, перестаньте ссориться, — вступила белокурая леди, — наконец-то нашлась наша дорогая девочка, уже взрослая. Разве это не удивительно?
Они что сумасшедшие? Ничего не понимая, Вивьен обратилась к отцу:
— О чем они говорят? Почему называют тебя лжецом?
Тень необъяснимого страха мелькнула в глазах Пулики:
— Ничего особенного. Просто ошибка.
— Нет никакой ошибки, — фыркнула леди Фейвершем, — именно эту девочку тебе дали восемнадцать лет назад.
Как будто темная туча налетела и испортила прекрасный ясный день. Вивьен почувствовала, как холод бежит вверх по спине. Она перевела взгляд широко раскрытых глаз с отца на наблюдавших за ней леди:
— Я ничего не понимаю. О чем вы говорите?
Маленькая дама в голубом погладила Вивьен по тыльной стороне ладони:
— Мы не очень понятно выражаемся, не правда ли? Меня зовут Люси, леди Стокфорд. Мы — Розочки. И мы пришли забрать тебя обратно, туда, откуда ты родом.
— Обратно?
— Да. Ты была рождена благородной женщиной и затем в младенческом возрасте тайно похищена. Как видишь, ты совсем не цыганка. Ты одна из нас.
Вивьен задыхалась в жарком летнем воздухе. Она слышала шелест листьев на дереве, фырканье лошадей, жужжание пчелы. Не в состоянии сдвинуться с места, Вивьен устремила свой взгляд на хрупкую белую руку, лежавшую на ее темной коже. Эти леди называли ее одной из них? Аристократкой?
Невероятно.
Сердце Вивьен упало, она попыталась полной грудью вдохнуть как можно глубже.
— Нет, — отступая, прошептала она, — моя мать Рейна.
Не благородная женщина.
