Анн Голон - Анжелика. Тулузская свадьба
Позже, укрывшись в Бордо, в окружении членов мятежного парламента, которых она пыталась очаровать, принцесса просила, чтобы ей доставили восьмую часть романа «Полександр»[5], изданного в Париже, несмотря на продолжающиеся судороги гражданской войны.
Было бы не так уж и плохо на время стать пленницей жителей Бордо.
Время шло, и ожидание затягивалось. Солнце клонилось к закату.
Облако пыли возвестило о возвращении всадников. Анжелика переоделась, готовясь приветствовать мэтров Совета свободного города Бордо.
Но это оказался лишь Андижос и его друзья. Они спешились, обмениваясь дружескими тумаками. «Мы были великолепны!» Вскоре появились две крытые тележки, запряженные мулами. Эти тележки везли свадебный подарок для графа де Пейрака — бочки и бочонки с арманьяком, также известным, как «живая вода».
Решительно, эти люди никогда не бывали серьезны!..
Анжелика испытала горькое разочарование. Все эти часы долгого ожидания ее не оставляла надежда стать пленницей мятежного города. По крайней мере, на некоторое время это бы ее устроило!.. Никто не смог бы упрекнуть ее в том, что она нарушила свое обещание выйти замуж за графа де Пейрака, данное управляющему Молину во имя спасения ее семьи.
Теперь ей казалось, что ничто не сможет остановить путешествие, которое неотвратимо приближало ее к пугающему человеку, во власть которого она была отдана.
Ночь, проведенная в маленьком замке, где их никто не ждал, но где их встретили с большим гостеприимством, не приободрила Анжелику, хотя она и заставляла себя быть любезной с хозяевами. Во время ужина ее компаньоны оживленно рассказывали об уловках, к которым им пришлось прибегнуть, чтобы выманить из Бордо дары Бахуса, состоящие из шести прекрасных бочек вина и двух бочонков арманьяка, чем и объяснялось то, почему они отсутствовали так долго, а мадам де Пейрак оказалась так утомлена.
Но барон де ла Брэд и его жена, мирные мелкопоместные дворяне, оказались не очень избалованы светскими развлечениями и поэтому искренне радовались гостям. Это была еще довольно молодая пара, хотя и успевшая обзавестись несколькими детьми, в этот час мирно спавшими в больших постелях.
Они болтали о винах и виноградниках, пробовали блюда из дичи в соусах, приправленных различными травами: тимьяном, имбирем, базиликом.
Любезные хозяева замка принимали участие в общем веселье, но вели себя немного застенчиво с Анжеликой, и ей показалось, что время от времени они бросают на нее взгляды, полные недоумения или даже жалости. Маркиз д’Андижос объяснил их странное поведение, целуя Анжелике руку на пороге приготовленной для нее комнаты:
— Весть о свадьбе графа де Пейрака уже взволновала всю провинцию! Подумайте только! Господа де ла Брэд первыми увидели вас! Ваша красота их ослепила!.. И теперь они все поняли. Никто не ждал от этого человека такого… Брак!.. Он! Каждый спрашивал себя о причинах, которые могли толкнуть его на такой фатальный шаг. Но теперь все ясно! Причина — ваша красота.
Анжелика хотела все объяснить и рассказать о руднике Аржантьер, к которому ее красота не имела никакого отношения. Но затем решила: пусть провинция радуется истории, в которой она уже превратилась в легенду.
Она не могла больше убежать.
Теперь она ощущала утрату, потерю, неизбежность, приближение которой ничто не могло остановить. Анжелика чувствовала себя слабой, испуганной и подавленной.
Что-то изменилось.
Вскоре во время остановок Анжелика заметила, что люди больше не говорят по-французски.
— Просто мы пересекли границу, — объяснил ей маркиз д’Андижос самым что ни на есть естественным тоном.
Анжелика посмотрела на него с беспокойством.
Граница?! Ее увозили в Испанию? Молин не предупреждал ее об этом. Увидев выражение лица Анжелики, Андижос поспешил ее успокоить:
— Ничего не бойтесь! Мы все еще во французском королевстве! Но это уже другая Франция.
— О чем Вы толкуете?
Страна, в которой правит Людовик XIV, разделена на две части?
Андижос согласился. Да, граница существует. Да, страна разделена надвое. И это началось еще в первые века христианства.
Анжелика спросила, где именно проходит граница.
— Очень сложно объяснить, — возразил маркиз.
Но Анжелика настаивала на ответе и объяснила ему, что, будучи в монастыре у урсулинок, она проявляла способности к географии. Означал ли его отказ то, что на самом деле он не знал расположения этой границы? Задетый за живое, маркиз приступил к рассказу, энергично жестикулируя.
Если взять за начало точку на берегу океана, немного ниже Ла-Рошели, граница сначала спустится вниз через провинцию Лимузен, а затем извилистыми тропами пройдет через гористую Овернь и центр королевства Франции, пересечет восточную оконечность Бургундии и недавно завоеванные районы Домб и Брес с их прудами и болотами и остановится на пороге Гельвеции, швейцарского государства…
— Зачем нужна невидимая граница, делящая Францию надвое и появившаяся, по всей вероятности, еще в древние времена? — спросила Анжелика.
Маркиз перевел дыхание и продолжил. Она обозначала разделение двух языков. Язык «ойль» — на Севере. Язык «ок» — на Юге[6]. Но также существовало различие в обычном праве, которого придерживались люди по обе стороны этой витиеватой невидимой границы. «Гражданское право», унаследованное от Римской империи, управляло на Юге. «Устное право», навязанное варварскими вторжениями, царило на Севере[7].
* * *— Вы можете не сомневаться, мадам, — заключил маркиз, широко улыбаясь, — что любой судебный процесс между этими двумя королевскими юрисдикциями ведет к войне. И в лучшем случае судебные процедуры длятся так долго, что процесс переходит по наследству.
Казалось, он находил это очень забавным.
Французы с той и с другой стороны защищали свои интересы, используя привычные для них законы. Андижос рассказал несколько анекдотов о судебных процессах, которые передавались от поколения к поколению.
Так Анжелика отметила еще один тревожный факт: она пересекла границу.
И ее семья теперь была с другой стороны. Пропасть между ними становилась все шире.
Пейзаж менялся.
По ходу путешествия холмы с ровными линиями виноградников стали чередоваться с полями, засаженными густыми высокими колосьями темно-зеленого цвета, напоминающими стройные армейские ряды. Полоски виноградников, полоски полей, сменяющиеся этими правильно расположенными зелеными рядами, через которые, точно сквозь решетку, проникали сияющие лучи солнца, мелькали под ярко-синим небом, утомляя глаза.
