Мэри Бэлоу - Запретные нарциссы
— Домой? — спросил маркиз Эшендон.
Но Лэмбтон неприятно засмеялся. Нет, не домой. Она будет отослана жить с ее незамужними тетками в маленькую деревню Рос[2] в Южном Уэльсе. Жить там всю оставшуюся жизнь.
Она была сокровищем Лэмбтона, единственной дочерью после шести сыновей. Он любил ее до безумия, и она всегда получала все, чего бы ни пожелала. И когда она после всего этого бросила ему вызов, его гнев был столь же суров и непреклонен.
Эшендон дрожал, уходя из дома Лэмбтона. У него не было сомнений, что леди Кэтрин почувствует кнут впервые за свои восемнадцать лет и что порка будет длительной и злобной. Но помочь ей было не в его власти. Отказавшись от его предложения, она лишила его такой власти,
Нет, он не последовал за нею в Рос. Это было бессмысленно. Ее ненависть была слишком сильна. Но у него в имении жил отошедший от дел домоправитель с женой. И он стал каждое лето посылать стариков отдыхать в Уэльс, чем приводил их в безмерное восхищение. Каждое лето они проводили несколько дней в Росе, где уже стали знакомыми лицами. Они послушно гуляли по пляжу и дышали воздухом, до тех пор, пока не приходило время ехать домой и рапортовать маркизу, что Кэтрин все еще там и что она в добром здравии. По крайней мере, не похоже было, что тетки плохо с нею обращаются.
Вскоре после ее отъезда он обнаружил, что в окрестностях Роса есть давно пустующий большой дом с парком. Он так и называется на валлийском — Большой Дом, Ти Маур. Потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, кому он принадлежит. Но, даже узнав это, он сдерживался. Он решил подождать года три. Он даст ей время повзрослеть, время, позволяющее поостыть страстям того инцидента в ее жизни, время для того, чтобы ее ненависть исчезла. Время, за которое изгнание должно сделать ее отчаянно несчастной.
Рос находится в одной из самых диких, самых отдаленных частей Британских островов, если судить по словам домоправителя, много говорившего о ветре, дожде, влажном соленом воздухе и только милях и милях песка, дюн и диких живых изгородей,
Бедняжка Кэтрин. Иногда он задавался вопросом, не пожалела ли она, что не вышла за него. Иногда он убеждал себя, что да, вероятно, пожалела.
Три года спустя, попытавшись связаться с владельцем Ти Маур, он обнаружил, что тот отправился путешествовать по Европе, и никто не знал, как его можно найти. Годом позже владелец возвратился, но тут неожиданно умер дядя маркиза, и, поскольку он был его наследником, навалилось множество дел, требовавших внимания, а так же обнаружилось множество родственниц, которых следовало приемлемо устроить.
И так прошло пять лет.
Она все еще была там. Казалось, она смирилась с изгнанием. Это его несколько удивляло. Она была своевольной девушкой. Он бы скорее предположил, что она попытается найти способ сбежать. Хотя, Лэмбтон, без сомнения, не давал ей средств. Куда же ей бежать?
Владелец Ти Маур с чрезвычайной радостью сдал дом в аренду. Эшендон взял его внаем на шесть месяцев и без дальнейшего промедления поехал в Уэльс.
Его домоправитель не преувеличивал. Он двигался вдоль береговой линии Южного Уэльса, проезжая города Ньюпорт, Кардифф и Суонси, и, в конце концов, прибыл на полуостров Гоуэр - высокое плоскогорье, пригодное только для овец, а так же застывшие утесы, золотые отмели и лесистые долины. И вот, наконец, крутой спуск к длинному и плавному изгибу берега, окруженному не утесами, а дюнами. Потом песчаная дорога и узенькие тропинки, поросшие папоротниками и дикими растениями. И деревня Рос, которая едва ли заслуживала такого названия, настолько она была маленькой.
Когда он приехал, стоял конец февраля. Был ветреный день. Низкое и тяжелое от серых туч небо, угрюмое море, испещренное клочьями пены, сердитый прибой, сходящий на отмели на нет. Казалось, здесь нет ничего, кроме стихии.
И она провела здесь пять лет? Бедная Кэтрин.
Он с облегчением обнаружил, что дом, по крайней мере, и теплый, и хорошо проветрен. Экономка добросовестно выполняла свою работу, не допуская сырости и запустения.
Он захватил с собой повара и камердинера, а также свою совершенно бесполезную, но любимую собаку.
На следующее утро он проснулся очень рано. На самом деле, он вообще почти не спал.
Он ощущал все безумие своего приезда сюда. Он никогда ей не нравился. И, наконец, она возненавидела его. Без сомнения, она винила его во всем — в крушении ее мечты о блаженстве, в гибели репутации, в том, что ее высекли и изгнали.
Вероятнее всего, что ее ненависть со временем не исчезла, а только росла и растравлялась, внезапно понял он после того, как потратил пять лет, убеждая себя в обратном.
Он - последний человек на земле, которого она захотела бы видеть.
Прибыв сюда, он понял, что его планы никогда не заходили дальше этого. Он представлял себе, как арендует Ти Маур и едет туда. Он представлял ее грустной и сломленной, теперь желающей принять его на любых условиях. Он представлял, как возвращает ее к цивилизации, добивается ее любви, живет с нею счастливо всю оставшуюся жизнь.
Сломило ли это пятилетнее изгнание ее дух? — задавался он вопросом. И действительно ли он этого хотел? Она была своевольной девушкой, хорошо осознающей, чего хочет и полной решимости получить это любой ценой. Она была девушкой, настолько привыкшей поступать по-своему — ее отец и братья вовсю баловали ее, — что она, казалось, не могла постичь мысли не получить желаемое.
Он сам удивлялся, почему любит ее так неистово и так неизменно.
Возможно, это был просто соблазн недоступного. В течение этих пяти лет, с тех пор, как он впервые встретился с нею, он мог заполучить любую женщину, какую бы захотел, — уже давно он был одним из самых больших призов на брачном базаре. Но он всегда хотел только ее.
Он не знал, как ему приблизиться к ней. Оставить визитную карточку в доме ее тетушек, а затем нанести визит? Увидится ли она с ним? Будет ли у нее выбор? Устроит ли она сцену?
Он решил прогуляться. Инстинктивно он разыскивал более укромные части парка вместо того, чтобы спуститься по покатой лужайке к воротам, которые вывели бы его к дюнам и через них к берегу. Он чувствовал, что будто прячется, опасаясь быть замеченным кем-то, кто принесет ей известие о нем и тем самым заставит ее в свою очередь скрываться.
Пятнашка следовала за ним по пятам, все обнюхивая, описывая вокруг него круги и подбивая его сорваться на бег или поиграть, пытаясь ее поймать. А затем колли убежала вперед, рыская по сторонам, исследуя свое новое окружение и шумно фыркая у каждого незнакомого камня и кустарника.
Он брел лесом, защищенным от морских штормов и явно процветающим, хотя деревья были все еще голыми после зимы. Весна, однако, наступала. Земля под его ногами было покрыта свежими зелеными побегами нарциссов, и, похоже, многие из них собирались вот-вот расцвести.
