Мишель Энн Янг - По зову сердца
Во рту у Люсинды пересохло. Грудь сдавило еще теснее. Неужели в каждом его слове скрывается неприкрытая похоть? По ее телу поползли мурашки, ей показалось, что она вывалялась в грязи.
Денби усмехался, глядя на своего друга, как влюбленный мальчишка. Неужели он не понимает, что говорит Вейл? Или ему на это наплевать?
— Думаю, даже ваш прославленный шарм не в состоянии расшевелить мою жену, Вейл, — сказал Денби.
По мнению Люсинды, шарма в герцоге было столько же, сколько в гадюке.
Денби посмотрел на нее:
— Единственное, что ее интересует, — это очередная еда, но вы можете попытаться.
— С нетерпением буду ждать, когда мне представится возможность сделать попытку, — прошептал Вейл, с ног до головы окинув взглядом Люсинду.
В последнее время ей стало казаться, что Денби будет счастлив любой ценой избавиться от нее. Будь он проклят. И будь, проклят герцог. Она не даст себя запугать двум закоренелым негодяям. Люсинда поднялась.
Денби отступил, чтобы не столкнуться с ней, и она подавила торжествующую улыбку. Но ведь все это бравада с ее стороны, попытка спасти лицо, толку от этого никакого не будет. Она должна что-то придумать.
— Прошу меня извинить, джентльмены, — сказала Люсинда, — но у меня много дел, поскольку я должна приготовиться к поездке в Суссекс.
Денби уставился на нее, прищурившись, и она попыталась не съежиться.
— Я присоединюсь к вам на улице, Вейл. Мне нужно кое-что сказать жене.
Герцог стоял в нерешительности. Что-то мелькнуло на его бесстрастном лице — то ли сожаление, то ли нетерпение. Он поклонился с томной грацией.
— Прощайте, леди Денби. Не задерживайтесь, Денби. Мой грум терпеть не может, когда лошади слишком долго стоят на улице. — С этими словами герцог вышел.
Зачем Денби понадобилось поговорить с ней? Она согласилась сделать так, как он хотел.
Люсинда сжала в кулаки руки, опущенные по бокам, вздернула подбородок и выдержала его взгляд.
От звука захлопнувшейся парадной двери Денби очнулся. Он положил руку ей на плечо. Она попыталась не вздрогнуть, но поняла, что ей это не удалось, когда его пальцы впились в нее.
— Я вам не верю. — Его тихий голос испугал ее больше, чем крик.
— Я никогда не давала вам ни малейшего повода не доверять мне, в отличие от вас.
— Поступай вы так, как вам говорят, этого никогда не случилось бы. — Он все сильнее давил ей на ключицу, напоминая, что он сильнее и поэтому всегда выигрывает. — Вы распорядитесь относительно завтрашнего дня.
— Хорошо, Денби. Он тряхнул ее.
— И не думайте о том, чтобы сбежать к вашей драгоценной семейке, Люсинда. Вы должны подчиняться мне. Если Вейл будет доволен, он проиграет в фараон. Так бывает всегда. А поскольку банкометом буду я, это поможет мне выплатить некоторые мои проигрыши. Вы будете делать все, чтобы доставить ему удовольствие. Вы меня понимаете? Все. Итак? — отрывисто спросил он.
— Да, — прошептала Люсинда. — Я понимаю.
— Так вы поможете мне, одолжив деньги из вашего дохода за этот месяц?
Не так она глупа, чтобы согласиться на это. Никогда больше. Нет, если она не хочет, чтобы у их дверей появился бейлиф. Даже если бы она отдала Денби все до последнего пенни, чтобы избавиться от него, он пошлет за ней, как только проиграет в карты. Она отвела глаза, опасаясь, как бы он не увидел по ее лицу, что она лжет.
— Я оплатила из них счета, в том, числе и счета от вашего портного, заплатила жалованье слугам. — Она снова перевела взгляд на его красивое лицо. — И купила вот это платье.
— Что заставило вас выбрать такой отвратительный цвет? — Его пальцы еще сильнее впились ей в плечо, точно когти. — Ради Бога, не оплачивайте больше никаких счетов, не спросив у меня.
— Мы разоримся.
— Вот как? — Он рассмеялся. — Неужели вы думаете, что ваш отец позволит своей драгоценной дочери голодать?
— Денби, если у вас финансовые проблемы, существуют иные способы разрешить их, не обязательно карточные игры. Даже небольшие суммы, если их вложить во что-то с толком, принесут хорошую прибыль. Я могла бы помочь вам, как помогала отцу.
— От вас, моя дорогая, никакой пользы, разве что вы произведете на свет наследника графа Денби.
«Бесплодна». Это слово повисло между ними, холодное, тяжелое и пустое. Боевой дух покинул ее, и она осталась безвольной и совершенно измученной. Она не могла сделать то единственное, чего ей хотелось больше всего на свете. Она испробовала все средства: пила травы, лежала в постели целыми днями, — ничто не помогало. Как женщина она потерпела поражение.
Он выпустил ее плечо, и она стала тереть ноющее место.
На лице его выразилось сожаление.
— Я сделал вам больно? — Он провел костяшками пальцев по ее ключице. — Я не хотел. Иногда вы так сердите меня, что я сам не ведаю, что творю.
— Это не имеет значения.
— Встряхнитесь, Люсинда. Посвятите завтрашний день сборам. Я полагаюсь на вас. — Он пошел к двери. Положив руку на дверную ручку, он обернулся и сверкнул своей удивительной улыбкой. — Я скажу повару, что вы вернулись к своей прежней диете. Желаю хорошо провести вечер, жена. Увидимся утром. — И, помахав ей рукой, он исчез за дверью.
Будь он проклят. Как ей хочется свернуть ему шею! Люсинда уставилась на блестящую белую дверь. С таким же успехом это могли быть прутья клетки. Ей придется поехать в Денби-Холл и развлекать его друзей-повес, выбора у нее нет. Потом опустилась в кресло, из которого недавно поднялась, и закрыла лицо руками.
На самом ли деле ее замужество потерпело крах по ее вине? Она пыталась нравиться мужу, хотела сделать его счастливым, стремилась снискать его любовь. Но он презирал ее, и не только потому, что она не может подарить ему наследника. Она ему не нравится. Быть может, если бы она родила ребенка в первый год их супружеской жизни, все было бы иначе. Ей страстно хотелось держать в руках младенца. Она любила малышей и надеялась, что у нее будет большая семья, как у ее родителей. Но надежды ее не сбылись.
Как может она поехать в Денби-Холл и подвергаться там позору, который Вейл описал в таких заманчивых подробностях? Но не поехать она не может. Если бы она обратилась к родителям, и они попытались бы вмешаться в ее семейную жизнь, разразился бы скандал, который погубил бы шансы ее младших сестер на удачное замужество. Люсинде казалось, что крылья у нее подрезаны, как у сидящих в клетке коноплянок, которых она видела на ярмарке в детстве. Даже если она пролезет сквозь прутья, полететь все равно не сможет.
Или сможет? Неужели у нее на самом деле нет выбора? Она протянула руку к ридикюлю, чтобы достать носовой платок, и уставилась на клочок ткани, обшитый: кружевом, один из шести штук, Которые она подрубала, когда была еще ребенком. Старательно вышитое «Л», увитое крошечными сердечками, все еще ждало начальной буквы имени ее мужа. Ее родители были настолько ослеплены, когда красавец Денби сделал предложение Люсинде, что та приняла это предложение без малейших колебаний. Но по какой-то причине она никогда не чувствовала желания закончить вышивку. Не было ли это дурным предзнаменованием?
