Барбара Картленд - Уроки куртизанки
Воображение Лили живо нарисовало ей картину их будущих скитаний. Они будут изгоями, им придется избегать старых знакомых и шарахаться от новых. Зловещая тень прошлого скандала всегда будет стоять за их спиной. Лили издала еле слышный вздох и высвободилась из объятий герцога. Страшная картина, подсказанная ей воображением и знанием жизни света, подействовала на нее как ледяной душ. Она отвернулась к огромному зеркалу в тяжелой позолоченной раме, которое висело над камином, и начала с нарочитой тщательностью приводить в порядок свою растрепавшуюся прическу.
Лили хорошо знала, что, пока она поправляет локоны и втыкает шпильки, вертясь перед зеркалом, она дает герцогу прекрасную возможность полюбоваться собой — волнующими изгибами ее бюста, тонкой талией, красивыми плавными линиями ее бедер.
Она действительно любит Дрого, говорила себе Лили, любит всем сердцем, более, чем кого бы то ни было в своей жизни, но… все же не настолько, чтобы похоронить свою красоту вдали от света, отказаться от привычной жизни, от восхищенного внимания и комплиментов в свой адрес зная, что о ней судачат во всех гостиных, осуждая за нарушения приличий. Пока Лили укладывала волосы, ей в голову пришла неожиданная идея, и она резко повернулась к герцогу, который стоял позади нее, сердитый и удрученный.
— Дрого, я кое-что придумала!
— Что?
Его односложный ответ был резок, почти равнодушен. Герцог понимал, что он брошен, что Лили потеряна для него и он ничего не может предпринять, чтобы вернуть ее.
— Я придумала кое-что! Это позволит нам видеться и быть вместе даже чаще, чем прежде.
— Что же?
Голос Дрого звучал недоверчиво. Теперь он знал, что Лили никогда не уйдет к нему, как бы он ни молил ее об этом. Общество для нее превыше его любви к ней. Это был серьезный удар по его самолюбию, и мысли его все время возвращались к этому.
— Не понимаю, как я раньше не подумала об этом! — неожиданно весело воскликнула Лили. — Это же превосходный выход для нас обоих. Ты должен жениться на этой девушке!
— Жениться? На ком?
— На племяннице Джорджа, разумеется. Девице, которая сегодня приезжает сюда, в наш дом.
— Ты с ума сошла?
— Дрого, да не будь же таким тупым! Она миллионерша. Слава богу! Миллионы долларов позволят тебе привести в порядок Котильон. Ты же сам всегда жаловался мне, что тебе не по карману поддерживать замок в том же виде, как при твоем деде. Пожалуйста, вот твой шанс. А когда ты женишься, мне не придется больше сопровождать ее, скучать на стуле среди старух и делать еще что-то в этом роде, смертельно унылое, как того желал бы Джордж, чтобы досадить мне.
— Это сумасшедшая идея! Ты не можешь говорить об этом всерьез, — протестующе сказал герцог, но Лили улыбнулась:
— Дорогой Дрого, будь разумен! Это решит все проблемы. К тому же когда-то ты должен жениться… Твоя мать только на прошлой неделе говорила об этом со мной. Ты должен иметь наследника. В следующем году тебе будет уже двадцать девять. Самое время жениться.
— Если я не могу жениться на тебе, я не хочу жениться вообще.
— Я знаю, дорогой. Я тоже меньше всего на свете хочу, чтобы ты женился. Но Джордж здоров как бык. Вероятно, он доживет до восьмидесяти лет. Все Бедшнгтоны такие. Их ничто не берет. Но раз уж ты не можешь жениться на мне, то почему бы тебе не жениться на племяннице Джорджа? Ты сможешь бывать у нас так часто, как пожелаешь, и Джордж не посмеет возразить ни слова. Понимаешь, не посмеет! Мы сможем бывать вместе, а Джордж и тут ничего не сможет поделать, потому что ты будешь женат на его племяннице.
— Я не собираюсь жениться ни на племяннице Джорджа, ни на ком-либо еще! — упрямо заявил герцог.
Лили глубоко вздохнула, бессильно опустилась на софу и закрыла лицо руками.
— Так, значит, ты хочешь смириться с обстоятельствами и никогда не видеть меня больше?
Как ты можешь быть таким жестоким, таким бессердечным после того, что мы значили друг для друга? Я люблю тебя, Дрого!
— И я люблю тебя, ты знаешь об этом, — отозвался Дрого. Говоря это, он подошел к софе, возвышаясь над Лили, а затем неожиданно с силой сжал ее запястья так, что она покорно и даже робко откинулась на подушки. — Черт возьми! Ты сводишь меня с ума!
— Не так грубо, дорогой. Если ты будешь умником, мы спасены. Спасены!
— Я ведь уже сказал тебе: я не собираюсь жениться на какой-то глупой девчонке, которую в глаза не видел.
Герцог проговорил эти слова, но им не хватало прежней убежденности. Он вновь залюбовался раскинувшейся на софе Лили. Ее полузакрытые глаза, зовущие губы, казалось, молили о поцелуе. И герцог знал, что с первым же поцелуем страсть захлестнет их обоих как волной, заставляя позабыть все на свете.
— Я не хочу жениться.
— Значит, ты хочешь распрощаться со мной?
Герцог знал, что выбора у него нет. Джордж Бедлингтон не тот человек, который будет попустительствовать в вопросах, касающихся фамильной чести. Ему и в голову не придет ревновать Лили как женщину, но он проявит чрезвычайную щепетильность в вопросах, связанных с его именем и положением. Глупо, что они мало заботились о том, чтобы сохранить свою связь в секрете.
— Дорогой, я не смогу вынести разлуку с тобой, — еле слышно прошептала Лили. Дрого скорее догадался, чем расслышал ее слова.
Он колебался не дольше секунды. Ее губы, нежные, манящие, трепещущие, завораживали его.
С невнятным возгласом, который был наполовину стоном, герцог рванулся вперед и впился жарким поцелуем в ее рот. Они слились вместе, и Дрого почувствовал, что пламя вспыхивает в нем, зажигая ответный огонь в Лили.
Это был экстаз, почти агония, и ценой этому была его свобода. Но о последнем он сейчас мало беспокоился…
Когда герцог покинул дом, Лили скользнула наверх в спальню, чтобы успеть прибрать волосы до того, как Джордж со своей племянницей приедут с вокзала. Лили с беспокойством заметила, сидя за туалетным столиком и пристально разглядывая себя в зеркало, что бессонная ночь оставила темные круги под ее глазами, а множество волнений и переживаний, которые ей принес день, безусловно, отразились на ее внешности.
И все же, думала Лили с удовлетворением, она добилась своего, а все остальное сейчас не имело значения.
Уж она-то сумеет извлечь немало выгод из женитьбы герцога на племяннице Джорджа. Тогда они смогут открыто появляться даже в таком избранном обществе, как кружок Эмили Роухэмптон.
В этом замкнутом кругу существовало только одно правило, которое Лили хорошо знала и неукоснительно ему подчинялась:» Не пойман — не виновен «. Хозяйки салонов, где придерживались старомодных взглядов, косо смотрели на кружок Эмили, но Роухэмптоны являлись слишком важными и знатными персонами, чтобы заботиться о том, что болтают у них за спиной. А тот хорошо всем известный факт, что новый король, Эдуард VII, был частым гостем в Котильоне, заставлял умолкнуть самые злые языки.
