Жюльетта Бенцони - Катрин и хранитель сокровищ
Катрин осмотрелась вокруг более внимательно и обнаружила, что эта комната отличалась от той, в которой они с Эрменгардой жили раньше. Комната была больше, уютно обставлена, и здесь висели два прекрасных гобелена. В этой комнате не было двери в другую комнату, как в той, которую они делили с Эрменгардой, и мысль о том, что она сокрыта от любопытных глаз Мари де Вогриньез, принесла Катрин удовлетворение. Сара вернулась к очагу и стала разливать содержимое маленького чугунка в фаянсовые чаши, а Эрменгарда села в ногах Катрин и рассказывала ей, как они с Сарой смазывали ее тело успокаивающим бальзамом, прежде чем перебинтовать ее.
— Ты вся в синяках и ссадинах, — бодро произнесла она, — но, к счастью, ссадины не очень глубокие. Сара считает, что у тебя останется только несколько небольших шрамов на теле и ни одного на лице. У меня впечатление, да простит меня Бог, что твой муж лишился рассудка. Что ты ему сделала?
Эрменгарда, очевидно, сгорала от любопытства, но Катрин чувствовала себя слабой, как котенок, и не испытывала желания начинать рассказ о том, что случилось днем раньше. Она подняла свои забинтованные руки и пристально смотрела на них с каким-то веселым недоумением. Бальзам, которым она была обмазана, просочился сквозь тонкие бинты, оставив на них большие жирные пятна. Катрин чувствовала себя так, будто превратилась в большую тряпичную куклу. Только ее волосы, аккуратно причесанные, казались живыми и были действительно частью ее тела. Она взглянула, и Эрменгарда, которая была более чуткой, чем казалось, сразу же ее поняла.
— Ты права, — сказала она. — Тебе лучше сейчас не разговаривать. Ты слишком устала. Расскажешь мне обо всем позже…
Сама же она, однако, начала оживленный разговор.
Гарэн не посмел сюда больше заявиться, но его друг Николя Роллен недавно заходил и спрашивал, как она себя чувствует. Эрменгарда встретила его холодно и сказала, что берет на себя всю ответственность за уход и заботу о госпоже де Брази, и, между прочим, чем меньше она будет слушать о Гарэне и его друзьях, тем лучше.
Роллен удалился, не сказав больше ни слова. То же самое добровольная опекунша Катрин сказала пажу, которого полчаса тому назад прислал монсеньор. Катрин удивилась.
— Герцог прислал пажа?
— Да, своего любимого пажа, молодого Ланнуа. У меня сложилось впечатление, что его высочество ожидал тебя в этот вечер. Естественно, я извинилась за тебя.
— Что ты ему сказала, дорогая Эрменгарда?
— Я просто сказала ему правду. Я сказала, что твой очаровательный супруг отстегал тебя, как собаку, и оставил полуживую. Эта скотина Гарэн получит такой нагоняй, который он не скоро забудет. И, может быть, это остановит его от дальнейших подобных попыток.
— Помоги мне, Господи, — в отчаянии простонала молодая женщина. — Весь город теперь будет смеяться надо откладывается на неопределенное время. Во всяком случае, сегодня ночью она не будет любовницей Филиппа.
Ее тело, хотя и избитое, осталось чистым, и она хотела сохранить его нетронутым для человека, которого любила.
Но хотя Катрин могла простить мужа, все же она не могла понять его. Почему Гарэн чуть не убил ее, веря, что она провела ночь с другим мужчиной? Он не любил ее, не хотел ее и знал, что она предназначена для Филиппа. Так какая ему разница?
В конце концов Катрин должна была оставить этот вопрос без ответа. Ее голова и тело болели слишком сильно, чтобы она могла надолго сосредоточиться. Постепенно успокаивающее лекарство Сары начало действовать. Не прошло и пяти минут после того, как Филипп покинул комнату, сопровождаемый Эрменгардой до парадной двери, она уже спала. Сара опять сидела у огня, ее черные глаза были устремлены на пламя, как будто они хотели разглядеть в нем чужие тайны. На улице было тихо. Доносилось только затихающее цоканье коня Филиппа…
Глава вторая. МИССИЯ ЖАКА ДЕ РУССЭ
Они покинули Аррас несколько дней спустя. Катрин еще нельзя было считать окончательно выздоровевшей, но она не хотела слишком долго задерживать свою подругу Эрменгарду. Кроме того, она спешила вернуться домой, чтобы оказаться как можно дальше от мучительных воспоминаний. Благодаря преданной заботе графини и Сары и множества снадобий, которые они прикладывали к ее ранам дважды в день, Катрин теперь могла обойтись без большинства своих повязок. Ко времени отъезда на ней остались только четыре повязки: одна на плече, две на бедрах и одна небольшая на спине.
Сара сказала, что свежий воздух поможет сгладить рубцы и ускорит заживление оставшихся ран. Утром в день отъезда она тепло одела свою хозяйку, потому что для начала мая погода была прохладная. Она заставила Катрин надеть перчатки с подкладкой из тонкой кожи, смазанной каким-то смягчающим маслом. Чтобы скрыть синяки и почерневший левый глаз, Сара обернула голову Катрин плотным покрывалом.
Катрин могла совершить поездку только лежа на носилках, которые были впряжены на мулов. Эрменгарда де Шатовилэн ехала вместе с нею, чтобы составить ей компанию. Это, как она часто напоминала Катрин, было с ее стороны большой жертвой, потому что она ничто так не любила, как верховую езду. Сара и остальные служанки ехали на мулах. Поскольку большая территория была охвачена смутой, нужно было обеспечить вооруженный эскорт. Увидев утром в день отъезда эскорт, Катрин подавила улыбку.
Носилки были украшены символами герцогской власти, а эскортом командовал сияющий Жак де Руссэ, обрадованный столь приятной миссией.
— Это будет наше второе совместное путешествие! воскликнул он, подходя засвидетельствовать свое почтение Катрин; казалось, его удивило, что она так закутана.
— Первое было столь чудесным, что я с нетерпением жду этого…
Но его оборвала Эрменгарда, которая как раз в этот момент выходила из своей комнаты, натягивая на ходу перчатки.
— Вы бы лучше, молодой человек, попридержали ваши восторги! — выпалила она. — Госпожа де Брази на моей ответственности, и я в состоянии о ней позаботиться. С вас будет вполне достаточно присмотреть за нашими носилками и за вашими людьми на дороге.
Получив такой отпор, Жак де Руссэ сник. Но Катрин протянула ему свою руку.
— Ты не должна быть такой суровой, Эрменгарда.
Мессир Руссэ мой верный друг, и под его опекой мы будем в полной безопасности. Мы готовы?
Воспрявший духом от этих добрых слов де Руссэ отправился к своим людям выпить на дорогу по чаше вина. Тем временем мулы были нагружены и дамы заняли свои места в носилках. Опасаясь воровства, они взяли с собой свои шкатулки с драгоценностями. Шкатулка Катрин, содержавшая наряду с другими вещами знаменитый черный алмаз, стоила целое состояние.
