Сьюзен Джонсон - Когда вы кого-то любите
Или же она просто притворялась, подумал Дарли, не знавший в своей жизни отказов.
Родился он в очень богатой, привилегированной семье, обладал прекрасной внешностью и множеством талантов. Поэтому некоторая самонадеянность Джулиуса Д'Абернона, маркиза Дарли, наследного герцога Уэстерлендса, была вполне объяснима и простительна.
После третьей рюмки коньяку он уже не видел каких-либо препятствий. Главное — изменить отношение леди Графтон к узам брака. Вне всякого сомнения, если ее муж не был мужчиной в полном смысле этого слова, она должна только радоваться возможности дать волю своей страсти с опытным человеком, умеющим хранить секреты. Молодая женщина излучала здоровье и энергию, но, в силу определенных обстоятельств, плотские радости ей недоступны. А маркиз мог с большим удовольствием для себя открыть ей целый мир любви и удовольствий.
Хотя он и считал девственниц скучными, на этот раз сей факт, его не смущал. Леди Графтон вызывала в нем сильное и необъяснимое желание. Безусловно, она обладала яркой красотой, но не только это привлекало к ней маркиза, которого всю жизнь окружали самые красивые женщины. Возможность соблазнить жену ревнивца тоже не казалась интересной. Женщины его класса выходили замуж по расчету, а не по любви. И потому, когда на свет появлялся наследник, дамы, выполнив свой долг, часто искали развлечений на стороне.
Так чем же леди Графтон привлекла его? Почему он не находил себе места из-за молоденькой блондинки? Может, его заинтриговал ее образ жизни, который так резко контрастировал с собственным распутным существованием? Или же тот факт, что она была дочкой священника, показался особенно соблазнительным?
А вдруг все дело в тайном колдовстве? Может быть, не вымолвив ни слова, леди Графтон смогла донести до него свои внутренние желания?
Маркиз Дарли усилием воли прогнал будоражащие мысли, справедливо полагая, что вызваны они, были тремя рюмками коньяку. Однако, несмотря на нелепость размышлений, он продолжал думать о ней. Джулиусу казалось, что он чувствовал запах ее духов. Перед глазами проплывал соблазнительный образ леди Графтон — пышная грудь, тонкая талия, изящная линия бедер. Он хотел провести рукой по ее золотым волосам, сиявшим так же ярко, как бриллиантовые сережки в ее нежных розовых мочках.
Свежее, невинное лицо радовало глаз. И если старый Графтон везде демонстрировал свою молодую, соблазнительную жену, можно ли винить Джулиуса, что он поддался чарам?
Ответ на этот вопрос был весьма предсказуем. Начиная с колыбели, Джулиус не знал ни в чем отказа. Весь мир принадлежал ему.
Решено, завтра он нанесет ей визит.
И посмотрит, что из этого получится…
Неспешный ход приятных мыслей был неожиданно прерван непонятным шумом и возней за дверью, после чего в комнату ворвалась Аманда. Она отчаянно отбивалась от лакея, который с испуганным видом пытался преградить ей дорогу.
— Пошел вон, — крикнула она, отмахиваясь от растерянного слуги.
Джулиус кивнул:
— Спасибо, Нед. Я позову, если мне что-нибудь понадобится.
Когда лакей удалился, Аманда скинула туфли с видом человека, который не раз бывал в этом кабинете и чувствовал себя здесь как дома.
— Господи, можно подумать, что Нед охраняет королевские драгоценности, — фыркнула она. — Хотя, может, это сравнение очень даже уместно, — добавила она с ухмылкой и, подойдя к камину, уселась в кресло напротив Джулиуса. Оглядев маркиза с ног до головы, она улыбнулась: — Ты сегодня убежал от меня.
Вместо того чтобы выгнать нахалку, Джулиус улыбнулся в ответ.
— У меня была встреча. — Неожиданно ему пришло в голову, что Аманда могла оказаться ему полезной. Она могла сопровождать его во время предстоящего визита к леди Графтон. Наверняка старый муж не станет возражать против того, чтобы леди Бладсуорт навестила его жену. — Но сейчас я уже свободен. Хочешь что-нибудь выпить?
— Я тебя хочу, — промурлыкала Аманда.
— Здесь или наверху? — поинтересовался маркиз со всей любезностью, на которую был способен.
— Я бы должна на тебя обидеться. Ты так некрасиво себя повел, — произнесла она, капризно надув губки.
Обычно Джулиуса безумно раздражала ее детская наигранность, но в этот момент у него появился четкий план действий, и от этого он пребывал в благодушном расположении духа.
— Дорогая, давай я улучшу твое настроение. — Он похлопал себя по коленям: — Иди сюда, садись.
В тот самый момент, как радостная Аманда Бладсуорт вставала с кресла, Элспет готова была взорваться от бешенства. Она принесла мужу несметное количество бренди, которое так и не улучшило его язвительного настроения. Она отвергла дюжину приглашений на танец, хотя любила танцевать больше всего на свете. Она мужественно терпела пошлые комплименты от братца Графтона — столь же уродливого, как и ее муж, — и чувствовала, что если он нагрубит ей еще раз, она задушит его у всех на виду.
Теперь Элспет необходимо было выпить, хотя еще в начале своего замужества она решила, что алкоголь и отвращение представляют собой опасную смесь. Однако на кону — будущее ее брата, и она предпочла совсем не притрагиваться к алкоголю, лишь изредка позволяя себе рюмку ратафии.
Графтон, как и было оговорено после свадьбы с Элспет, купил Уиллу офицерский чин в Семьдесят третьем полку. Экипировал юношу в соответствии с его званием лейтенанта и положил годовое довольствие в четыреста фунтов. Естественно, размер суммы зависел от поведения Элспет.
Она должна была терпеливо нести бремя брака — во всяком случае, до тех пор, пока от нее это требовалось. Элспет не принадлежала к когорте скромных и покорных девиц и не собиралась ставить крест на личном счастье. Она продолжала лелеять мечты о прекрасном будущем, когда Графтон совсем состарится и прикажет долго жить.
Он не будет жить вечно, повторяла Элспет про себя в день венчания. И к счастью, судьба вняла ее молитвам и вовремя вмешалась в их первую брачную ночь. Графтон, пьяный, извергающий потоки грязной брани и оскорблений, ворвался к ней в спальню с хлыстом в руке и начал угрожать, что изобьет до полусмерти. Срывая с себя одежду, он кричал, что отныне ее душа и тело принадлежат ему, и он волен, поступать с ней как пожелает.
И в тот момент, когда он уже готов был на нее наброситься, а она, натянув на себя простыню, в отчаянии готовилась до последнего отбиваться от новоиспеченного мужа, его лицо резко покраснело. Графтон стал задыхаться и, в конце концов, рухнул на пол, не дойдя до кровати нескольких шагов.
С тех пор она не переставала благодарить Господа за такой свадебный подарок.
