Шелли Брэдли - Только соблазн
Брок пожал плечами, и лицо его приняло виноватое выражение.
– Должнику от судьбы не уйти.
Брок как был безжалостным, бессердечным негодяем, так им и остался. Боже, защити меня!
Мэдди отчаянно подыскивала достойную отповедь проходимцу, не в силах поверить, что он понуждает ее выбирать между ужасом и кошмаром. Долговая тюрьма – это грязь, вонь, жизнь впроголодь, заключение на неопределенный срок. Брачный союз с Броком – полная утрата независимости и узаконенная неволя.
– Если это шутка, то весьма неудачная! – Брок приподнял одну бровь:
– О серьезных вещах я всегда говорю серьезно. – Лжец!.. Пять лет назад он обещал вернуться и жениться на ней. Однако не вернулся. Даже весточки не прислал. Ярость вспыхнула с новой силой.
– Выйти за тебя замуж… Да это немыслимо!
– Не могу с этим согласиться, – невозмутимо заметил Брок.
Его бархатистый голос вдруг показался исполненным такого бессовестного лицемерия, что молодая женщина с трудом удержалась от того, чтобы не залепить ему пощечину.
– Наслаждаешься моими страданиями? – Голос Мэдди дрогнул.
Брок усмехнулся. Мэдди, стиснув кулаки, сверлила его взглядом. Она невольно отмстила про себя, что его аккуратно причесанные темно-каштановые волосы за прошедшие годы ничуть не поредели, глаза по-прежнему насмешливые, а двубортное пальто сидит на его широких плечах идеально.
Мэдди вызывающе вздернула подбородок и окинула Брока полным отвращения взглядом, как если бы перед ней находилось отвратительное насекомое.
– Выйти замуж за такого, как ты?
– Неужели сама мысль о замужестве с добрым знакомым вызывает у тебя такую неприязнь?
– Неприязнь у меня вызывает мысль о любом замужестве, тем более если мужем будешь ты. Какая блоха тебя укусила, Брок, что ты прямо-таки одержим этой дурацкой идеей?
– Вряд ли ты найдешь кого-нибудь получше.
Он шагнул к Мэдди, и молодая женщина ощутила полузабытый запах его одеколона, который тут же извлек из дальних, потаенных уголков памяти воспоминания о страстных поцелуях на сеновале и бешено бьющемся сердце. Мэдди бросило в жар. В то время она любила этого мужчину так же сильно, как ненавидела сейчас.
– Впрочем, я могу и ошибаться, – добавил Брок.
Тон его был подчеркнуто издевательским. Господи, этот заносчивый тип всегда будет считать себя правым. К тому же Брок отличался недюжинным умом и дьявольским умением любой ценой добиваться своего.
– Так оно и есть. – Брок пожал плечами.
– Выбор за тобой.
У Мэдди не было ни семьи, ни родственников, которые могли бы помочь ей расплатиться с долгами, поэтому неизвестно, как долго ей придется сидеть в долговой тюрьме.
А с Броком она вынуждена будет жить до конца ее дней. Страшно подумать, что ее ждет.
Ясное дело: за эти пять лет он стал еще более жестоким и подлым. Мэдди с нескрываемым презрением посмотрела на него:
– Ты все это заранее спланировал.
– Каким образом? Это твой покойный муженек любил пропустить стаканчик и резаться в картишки. Я тут ни при чем.
– Конечно. Просто скупил все его долги, только и всего, – кипя от ярости, бросила Мэдди. – Как же тебе хочется воспользоваться моим несчастьем!
Ни единый мускул не дрогнул на лице Брока.
– Умный человек не упускает возможности добиться преимущества.
Мэдди прекрасно знала, что эти самые возможности Брок ищет повсюду, даже под юбкой не знавшей мужчины девушки. Подлец едва не разрушил ей жизнь, когда лишил ее невинности, а потом сбежал, прихватив деньги ее отца. Больше она не позволит ему обвести ее вокруг пальца.
– Хватит со мной в игрушки играть, Брок. Что тебе нужно? Я не верю, что ты выплатил мои кредиторам кругленькую сумму в восемь тысяч фунтов ради того, чтобы добиться моей руки, потому что сгораешь от любви ко мне.
– Не веришь? – слегка повел плечами Брок. – Тогда думай что хочешь, это твое право.
Мэдди никогда не могла понять, когда можно верить Броку, а когда нет. Однажды она поверила и отдалась ему. Для нее это кончилось более чем печально. То, что охваченный страстью юноша, который работал на конюшне у ее отца, несмотря ни на что, добился в жизни успеха и стал хватким дельцом, делало его еще опаснее.
– Я хочу знать правду, черт возьми, чего тебе от меня нужно?
Губы Брока тронула едва заметная усмешка. Он подошел к ней еще ближе.
– Весьма опасный вопрос.
Мэдди постаралась пропустить мимо ушей скрытую двусмысленность в его бархатистом голосе. Охваченная тревогой, она стояла, не в силах сдвинуться с места. Он медленно обошел се и провел рукой по потертой столешнице обеденного стола.
Брок наверняка все продумал заранее. Как всегда… Зачем же он ее мучает, не говорит, что у него на уме? Его забавляют ее страдания.
Неожиданно он оказался прямо перед ней, так близко, что она невольно отпрянула под его пристальным, пронизывающим взглядом. В глазах его она прочла с трудом сдерживаемое желание и решимость получить свое. Мэдди вдруг стало трудно дышать. То, что она услышала, лишь укрепило ее в своих опасениях.
– А ведь мы в страсти были достойны друг друга, верно, сладкая моя Мэдди?
– Не смей меня так называть! – с ненавистью выдохнула она.
В памяти всплыли воспоминания о той безумной весне. Сердце болезненно сжалось.
– Ведь тебе очень нравилось, когда я тебя так называл, – прошептал он, и глаза его блеснули. – Твоя кожа на вкус была как сдобное печенье! Интересно, какая она теперь?
Мэдди резко повернулась к Броку спиной и, переведя дыхание, постаралась взять себя в руки. Он играет с ней, как кошка с мышкой, напоминая о той ночи. Прикосновения его мозолистых ладоней сводили ее с ума. Надо выбросить все это из головы и думать лишь, о том, как он ее предал, бросил на произвол судьбы.
Собрав всю свою волю в кулак, молодая женщина резко обернулась к Броку:
– Неужели ты думаешь, что я поверю в сказочку о том, будто ты решил выкупить все мои долги и заставить меня выйти за тебя замуж лишь ради того, чтобы уложить меня к себе в постель.
– Почему бы и нет? – вскинул брови Брок.
– На тебя это не похоже. В этом нет никакой логики.
– Мэдди, я весьма состоятельный человек. И ради собственного удовольствия могу пренебречь логикой.
Мэдди, будто зачарованная, смотрела, как он неспешно поднимает руку, явно вознамерившись прикоснуться к ней, и не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Брок осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке. Прикосновения эти обожгли, будто каленое железо. Она хотела уклониться, шагнуть в сторону, отдернуть голову, но он прижал к ее щеке ладонь. Сердце у нее гулко стучало, пока он медленно вел ладонь вниз, к подбородку. Из глубины ее смятенной души пробился наконец беспокойный внутренний голос и вовремя напомнил, что все ложь, что он с ней играет. Ну уж нет, игрушкой в его руках она больше не будет. Ни за что.
