Кэндис Кэмп - Семейные реликвии
— Ну, что вы, конечно нет, — протестующе воскликнула Джульетта. На самом деле ей было даже приятно сознавать, что она может вызвать смущение у такого зрелого и привлекательного мужчины. Его откровенные безыскусные комплименты разбудили в ней трепетные чувства, чего никогда не было от льстивых и неискренних похвал, расточаемых мужчинами, приходившими к ней за кулисы в полной уверенности, что их мужская неотразимость или их деньги способны заманить актрису к ним в постель. Как это было невыносимо — постоянно бороться с укоренившимся мнением, будто актрисы немногим лучше уличных женщин. Впервые перед ней был мужчина, который извинялся за излишнюю смелость даже в словах. От этого Джульетте стало хорошо.
Джульетту охватило искушение задержаться на крыльце и продолжить разговор с незнакомцем. Удивительно, что вся усталость, навалившаяся на нее по дороге домой, сейчас как будто улетучилась куда-то. Но, разумеется, приличной девушке не пристало болтать с незнакомым мужчиной, иначе ее поведение будет таким же бесстыдным, как у всех актрис, по мнению многих людей.
Спокойной ночи. — Джульетта направилась прочь.
— Доброй ночи.
Незаметно вздохнув, Джульетта открыла дверь гостиницы и вошла. Машинально перебирая пальцами деревянные полированные столбики перил, Джульетта посмотрела в конец коридора. Она заметила небольшую группу людей, собравшихся в конце коридора и переговаривающихся между собой взволнованным шепотом. Джульетта не удивилась, что это были актеры их труппы. Несомненно, они обсуждали пристрастие Джеймса Уэстфилда к горячительным напиткам.
— Джульетта! — Лили заметила появившуюся подругу и бросилась ей навстречу.
Она выглядела, как показалось Джульетте, более возбужденной, чем могло быть просто от того, что руководитель их труппы оказался мертвецки пьян в своем номере. Джульетта поспешила Лили навстречу, уже ощущая холодок от чего-то по-настоящему страшного.
— Что? Что произошло?
— Ты представляешь! — закричала Лили. — Он сбежал!
— Что? Кто?
— Джеймс Уэстфилд! — нетерпеливо вмешался Джозеф. — В его комнате ничего нет, он забрал все сумки и вещи. Кроме того, исчезла и Аманда. — Это относилось к блондинке, исполнявшей небольшие женские роли.
— Что? — изумилась Джульетта. — Но…
— Да не в этом дело, — сердито вставила миссис Фэрфакс. — Беда в том, что он прихватил все наши деньги!
— Наши деньги? Не может быть! Все деньги?
— Все как есть. Сейф пропал, а портье говорит, что видел, как еще днем Уэстфилд выносил его из гостиницы. Он скрылся со всей нашей выручкой, включая сегодняшний сбор.
Джульетта побледнела.
— Но это же означает…
— Правильно. — Миссис Фэрфакс решительно кивнула головой. — Он забрал деньги, которые должен был завтра выплатить нам. Нас бросили здесь в этом захолустье Небраски, не заплатив ни единого цента!
Такое случалось уже не первый раз, когда компания внезапно прогорала, и Джульетте не платили за работу. Но сейчас, оказавшись в Стэдмене в такой ситуации, впервые рядом с Джульеттой не было отца. Каким-то образом Александр Дрейк со своим оптимистическим отношением к жизни и многолетним знанием театральных превратностей обычно ухитрялся выходить из подобных ситуаций. Всегда оказывалось, что у него оставалось что-то, что можно было продать или заложить, или же он умело пользовался своим обаянием, убеждая квартирных хозяек или владельцев гостиниц не выселять их, когда приходилось совсем туго, отец брался за любую физическую работу, чтобы заработать нужные деньги.
Но одной Джульетте нечего было и рассчитывать на такой исход. Большую часть представляющих какую-либо ценность вещей они продали за время долгой болезни отца, предшествовавшей его смерти два года назад. Все, что у нее оставалось, — это карманные часы с гравировкой, а уж их она ни за что не продала бы. Для Джульетты это была единственная память об отце. Ну а накопить хоть сколько-нибудь денег ей ни разу не удавалось за все время после смерти отца. К своему огорчению, Джульетта обнаружила, что теперь, когда она осталась одна, средств к существованию ей явно не хватало. Девушке платили за исполняемые песни намного меньше, чем ее отцу. Поэтому своих денег у нее было очень мало. Этого не хватило бы даже на то, чтобы оплатить проживание в гостинице в течение двух дней, не говоря уже том, чтобы купить билет на поезд до Омахи или других городов восточных штатов.
Назавтра рано утром Джульетта отправилась в магазинчик дамских шляп в поисках работы. Высокая худощавая женщина бросила взгляд на вошедшую посетительницу и сразу же улыбка исчезла с ее лица.
— Что угодно? — спросила она с ледяной учтивостью.
Джульетта заставила себя улыбаться.
— Здравствуйте. Меня зовут Джульетта Дрейк.
— Мне это известно. Вы одна из этих артистов. — Женщина произнесла эти слова с презрением.
— Да. Могу ли поговорить с хозяином магазина?
— Я — хозяйка. Мисс Аурика Джонсон. — Она враждебно взглянула на девушку.
У Джульетты сразу упало настроение. Она поняла, что с этой женщиной ей не договориться. Но все ж нужно попробовать.
— Я ищу работу. У меня есть некоторый опыт в изготовлении шляпок. Вот эту украсила я сама.
Джульетта указала на свою шляпку, фетровую, с невысокой тульей, украшенную страусиными перьями, элегантно сдвинутую набок и заколотую брошью с фальшивым драгоценным камнем. Джульетта знала, что шляпка очень идет ей. Однако стальной взор Аурики Джонсон без всякого интереса скользнул по шляпке.
— Сейчас у меня нет работы, — тусклым голосом ответила она и затем продолжила: — Но если бы и была, то я бы не стала рисковать репутацией моего магазина, нанимая на работу актрису, — она произнесла последнее слово с таким видом, как если бы это было слово «воровку» или «проститутку». Очевидно, что ее мнение о профессии Джульетты было равнозначно этим словам.
Джульетта вспыхнула.
— Прошу прощения за беспокойство, — сдержанно промолвила девушка и поспешно, почти бегом, вышла из магазина.
Несколько мгновений Джульетта стояла на улице, стараясь прийти в себя и только потом продолжила свои поиски работы.
К тому времени, когда в конце дня бедняжка вернулась к себе в комнату гостиницы, она совершенно выбилась из сил — перепачканная грязью, проголодавшаяся и в таком отчаянии, что готова была расплакаться. Меньше всего Джульетта хотела встретить миссис Морган, проницательную владелицу гостиницы, стоящую за конторкой, однако именно ее она увидела, войдя в дверь.
— О, мисс Дрейк? — воскликнула та своим пронзительным голосом и вышла из-за высокой стойки. Несмотря на свой невысокий рост, эта женщина имела внушительный вид. Миссис Морган была затянута в корсет, словно нос корабля. Нижняя челюсть выдавалась таким же образом вперед, и в каждой черточке ее волевого облика сквозила решительность. Однако пухлые губы сглаживали острые черты лица, а твердо поставленный голос не звучал недоброжелательно.
