Мэри Бэлоу - Сначала свадьба
Таким образом, можно смело утверждать, что, кроме обиженных подростков, не оставалось никого, кто не ждал бы вечерних радостей или с нескрываемым нетерпением, или с тайным энтузиазмом.
Существовало лишь единственное достойное внимания исключение.
— Деревенский бал, ради всего святого! — За час до начала праздника Эллиот Уоллес, виконт Лингейт, сидел в кресле в весьма свободной позе: развалился, перекинул ногу через подлокотник и нетерпеливо постукивал носком сапога. — Зато долго собирались! При всем желании трудно было выбрать более неподходящий день для приезда! Правда, Джордж?
Джордж Боуэн стоял возле камина и грел руки. Не оборачиваясь, он улыбнулся и высказал иное мнение:
— Зал, полный деревенских девственниц, не кажется тебе достойным развлечением? — поинтересовался он. — Но возможно, именно танцы помогут нам стряхнуть паутину долгой дороги.
Виконт Лингейт смерил секретаря и друга пристальным взглядом.
— Нам? Неправильное местоимение, дорогой, — заметил он. — Тебе, может быть, и хочется прыгать всю ночь напролет. Ну а мне милее бутылка доброго вина, если в этой дыре существует подобная роскошь, огонь в камине и ранний отход ко сну — конечно, при условии, что не подвернется более приятного занятия. Деревенские танцы к более приятным занятиям не относятся. Мой опыт показывает, что те слащавые пасторали, в которых пишут, что деревенские девушки не только многочисленны, но вдобавок хороши собой, полногруды, розовощеки и сговорчивы, абсолютно лживы и не стоят той бумаги, на которой напечатаны. Предупреждаю, Джордж: танцевать придется с похожими на хорьков матронами и их жеманными дочками. А еще вести натужную беседу с дюжиной почтенных джентльменов, еще более скучных, чем сэр Хамфри Дью.
Последнее замечание прозвучало особенно зло и несправедливо. Сэр Хамфри отличался радушием и гостеприимством. И ограниченностью.
— Значит, хочешь остаться в номере? — Джордж все еще улыбался. — Предупреждаю об опасности, старина: стены могут всю ночь сотрясаться от танцев и громкого смеха.
Виконт Лингейт театрально вздохнул и запустил пятерню в волосы. Нога продолжала раскачиваться, словно сама по себе.
— И все же это лучше, чем выступать в роли дрессированной обезьяны, — мрачно изрек он. — И почему только мы не отложили поездку до завтра, Джордж? Завтрашний день ничуть не хуже сегодняшнего.
— Равно как и вчерашний, — трезво возразил друг. — Однако факт остается фактом: мы приехали именно сегодня.
Эллиот нахмурился.
— Явись мы вчера, — заметил он, — сейчас уже возвращались бы домой вместе с мальчишкой, и дело с концом.
— Сомневаюсь, что все окажется так просто, как тебе хочется думать, — серьезно произнес Джордж Боуэн. — Даже юнцам требуется время, чтобы переварить неожиданную новость, сложить вещи и попрощаться с близкими. А главное, не забывай о сестрах.
— Да, три сестры — это не шутка. — Эллиот покачал головой. — Но ведь они должны радоваться, как же иначе? Наверняка придут в восторг. С ног собьются, помогая брату быстрее собраться в дорогу.
—Для человека, имеющего собственных сестер, ты настроен чересчур оптимистично, — сухо возразил Джордж. — Неужели и правда считаешь, что все трое радостно усядутся на подоконник, чтобы посмотреть, как навсегда уезжает единственный брат? А потом, словно ничего не произошло, отправятся пить чай? Куда более вероятно, что сестрицы тотчас начнут штопать носки, шить полдюжины новых рубашек и… найдут миллион других полезных и бесполезных дел. Разве не так?
— Черт возьми! — Эллиот нервно забарабанил пальцами по колену. — Изо всех сил стараюсь не думать о том, что сестрицы могут оказаться препятствием. Да уж, что-что, а мешать женщины умеют. Какой простой и легкой стала бы жизнь без них! Порой явственно ощущаю тягу к монастырской жизни.
Джордж взглянул на друга недоверчиво и расхохотался.
— Знаю одну весьма миловидную вдову, которую подобное решение повергло бы в глубокий траур и безысходную тоску, — наконец произнес он. — Это если не принимать во внимание всех незамужних светских дам моложе сорока. И их матушек. Кстати, не ты ли вчера заявил, что в следующем сезоне вплотную займешься выбором невесты?
Эллиот недовольно поморщился.
— Ну да, было дело, — неохотно согласился он, на мгновение перестав барабанить, но тут же возобновив стук с новой силой. — Что же, монастырь, конечно, продолжает задумчиво призывать в свои объятия, но ты прав: чувство долга заглушает негромкий голос святой обители, вещая зычным голосом моего деда. Накануне Рождества он взял с меня слово… и, разумеется, был абсолютно прав. Пора жениться, и в этом году я непременно это сделаю, причем не дожидаясь дня рождения. Тридцать лет, доложу тебе, отвратительная штука!
Предвкушая счастливое событие, виконт снова нахмурился, а пальцы забарабанили еще быстрее.
— Лучше и не думать, — отмахнулся он.
Особенно после того, как дед счел необходимым подчеркнуть, что миссис Анна Бромли-Хейс, постоянная любовница Эллиота на протяжении вот уже двух лет, никоим образом не подходит на роль жены. Не то чтобы он и сам этого не понимал. Анна была красива, сладострастна и невероятно искусна в любовных утехах, однако и до Эллиота у нее насчитывалась длинная вереница любовников, причем некоторые из них пользовались ее благосклонностью еще при жизни супруга. Анна не скрывала свои романы, а гордилась ими. И конечно, намеревалась в будущем умножить число побед.
— Что ж, отличное известие! — одобрительно воскликнул Джордж. — Учти, если уйдешь в монастырь, то секретарь тебе больше не понадобится, и я потеряю выгодную работу. Такой вариант меня не устраивает.
— Хм. — Эллиот наконец-то снял ногу с подлокотника и опустил на пол, но тут же снова задрал — на сей раз на колено.
Думать об Анне не хотелось. Они не виделись и — что еще важнее — не ложились в постель с самого Рождества. Срок немалый. Он давно понял, что мужчина не создан для воздержания — еще одна причина заглушить призывы монастыря.
— Три сестры скорее всего будут сегодня на балу, — предположил Джордж. — Разве сэр Хамфри не говорил, что поедут все, включая собаку, или что-то в этом роде? Возможно, и мальчишка тоже.
— Слишком мал, — возразил Эллиот.
— Не забывай, что мы в глухой деревне, — напомнил друг, — вдалеке от светских веяний. Готов держать пари, что он явится.
— Если полагаешь, что это обстоятельство заставит меня изменить решение, то глубоко ошибаешься, — упрямился Эллиот. — Видит Бог, я вовсе не собираюсь говорить с ним о деле на глазах у всех деревенских сплетниц!
