Кэтрин Коултер - Невеста-обманщица
— Я правильно тебя понял, — голос Дугласа стал очень мягким, — что ты в свои двадцать лет пленился девушкой, которая подходит тебе по своему рождению и общественному положению, и намерен сделать ее своей женой? Мы говорим о Хардести из Блэстон Мэнор?
— Да, — ответил Тайсон, — и мне уже скоро двадцать один.
— Ты молод и глуп, — сказал Райдер бесстрастно, отряхивая пыль с рукава. — Через месяц он уже забудет о ней, Дуглас. Помнишь, как это было с тобой, когда ты влюбился в дочь герцога? Когда же это было? Да, три года назад. Ты просто с ума по ней сходил! Тебя тогда ранило в плечо, и ты приехал домой. Постой, как же ее звали? Мелисанда, точно, теперь вспомнил. Ты помнишь, Дуглас?
Дуглас поднял руку, приказывая ему замолчать, и спросил:
— Ты уже говорил с сэром Томасом, Тайсон?
— Конечно, нет. Ведь ты глава семьи, Дуглас. Я должен был с тобой посоветоваться.
— Приятно, что ты об этом помнишь. А сейчас, пожалуйста, пообещай мне, что не станешь делать предложение сразу, как только твоя возлюбленная тебе улыбнется или на дюйм приоткроет свою ножку. Женщинам известна уйма способов поймать мужчину в свои сети, поэтому ты должен быть начеку. Договорились?
Тайсон кивнул, но тут же добавил:
— Мелинда Беатрис не такая, Дуглас. Она — добрая и честная девушка. Она распространяет вокруг себя такую чистоту и благонравие, что, я уверен, она станет замечательной помощницей своему мужу. Она никогда… — Тут он заметил, что оба брата еле сдерживают смех. Глаза его сузились, спина выпрямилась, и он перешел на подчеркнуто официальный тон. — В сущности, я пришел сюда совсем по другому поводу. Тетя Милдред и дядя Альберт приехали и хотят говорить с тобой, Дуглас.
— Ха! Полку проповедников прибыло. Полагаю, что ты приказал слугам проводить их в комнаты, а сам тут же вызвался поискать меня, дабы ускользнуть от их расспросов.
— Ты правильно понял причину их визита. Я слышал, как они обсуждали дочь маркиза Дэкре, Джульетту. Тетя Милдред сказала, что это бриллиант чистой воды и лучшей партии для тебя не найти.
Дуглас чувствовал, как в нем закипает раздражение, и потому счел за лучшее молчать.
— Господь наградит тебя долгими летами, — в голосе Райдера зазвучал пафос, — я очень уважаю тебя и всей душой благодарен Господу за то, что именно ты являешься четвертым графом Нортклиффом, шестым виконтом Хаммерсмит и девятым бароном Сэндерлей. Благодарю тебя. Господи, что меня миновала чаша сия.
— Я тоже уважаю тебя, Дуглас, — сказал Тайсон. — Из тебя получится прекрасный граф, виконт и барон, и я думаю, тетя Милдред и дядя Альберт придерживаются того же мнения. Вся семья сходится на том, что тебе следует жениться и…
— О, ну хоть бы ты оставил меня в покое! — Дуглас встал со стула. — Помолись за меня, братишка. Райдер, наша встреча была плодотворной. Я поговорю с твоим портным и попрошу его, чтобы он зашил тебе одно место в штанах.
— Смотри, не напугай бедного Тинкера до смерти.
— Но не могу же я просить об этом горничных. Готов поклясться, что ты нарушишь наш договор, если кто-нибудь из них попытается сделать это, особенно, если она будет молода и хороша собой.
— Бедный Дуглас, — сказал Райдер вслед удаляющемуся брату.
— О каком это договоре он говорил? — спросил Тайсон.
— Мы поклялись, что не тронем ни одной женщины из тех, кто нанимается работать к нам в дом. Когда ты избавишься от своей любви и твои мозги встанут на место, мы просветим тебя по всем этим вопросам.
Тайсон предпочел больше не вступать в спор.
Надо быть выше этого. Скоро он станет викарием, его дела и помыслы должны быть возвышенными. К тому же он не мог припомнить ни одного случая, когда бы он победил в споре со своими братьями. Поэтому он только сказал:
— Кажется, эта девушка, которую хотят ему сосватать, действительно замечательная.
— Все они замечательные, пока не станут женами, — ответил Райдер, покидая гостиную.
В холле, облокотившись на испанский столик черного дерева, с невинным видом стояла Синджен и что-то насвистывала. Она умолкла, увидев, что Райдер ее заметил.
— Ну, как прошла встреча? — безразличным голосом поинтересовалась она.
— Держи свой язык за зубами, детка.
— Послушай, Райдер, мне и правда еще мало лет, но я ведь не глупая.
— Ну ладно, не обижайся.
— Как поживают твои возлюбленные?
— Прекрасно поживают, благодарю за заботу. Но тебя это не касается.
— Все, молчу. Не бойся, я не проболтаюсь. — Она послала ему воздушный поцелуй и направилась в сторону кухни, продолжая насвистывать. «Если ее переодеть, — подумал Райдер, — то ее вполне можно принять за мальчишку».
Глава 2
Граф перестал хмуриться. Но на душе у него было все же неспокойно, и его не отпускало предчувствие, что вот-вот что-то произойдет, и это что-то вряд ли станет для него приятным сюрпризом. Он ненавидел такие предчувствия, так как он начинал ощущать свою незащищенность и уязвимость, но и совсем отмахнуться от них тоже было бы глупо. Поскольку в правительстве царил разброд и этот чертов Эддингтон дергался, как обезглавленный петух, он приписывал свое волнение событиям, связанным с Наполеоном.
Как и всякий англичанин, живущий на южном берегу острова, он опасался вторжения французов. Конечно, это было маловероятно с тех пор, как англичане контролировали канал, но надо быть полным дураком, чтобы пренебречь военным гением Наполеона и его намерением во что бы то ни стало захватить туманный Альбион.
Дуглас слез со своего жеребца Гарта, рассеянно потрепал его по холке и подошел к обрыву. Прибой с шумом разбивался о скалы, и пенистые брызги разлетались на добрых тридцать футов вокруг. Он с наслаждением впитывал в себя морской воздух. Дул сильный порывистый ветер, он разметал его волосы и швырял в лицо песок и соленые брызги, от которых слезились глаза. День был облачным и серым, и потому сегодня отсюда нельзя было разглядеть французский берег, как это случалось в ясные дни. Тогда он мог видеть со своего наблюдательного пункта Булонь и бледную береговую линию, тянущуюся к северо-востоку в направлении Кале. Прищурившись, он всматривался в серую даль. Облака клубились, перегоняя одно другое, и сплошной завесой закрывали небо. Он не стал оборачиваться, услышав приближающийся стук копыт, и даже когда лошадь встала за его спиной, не проявил интереса.
— Я так и думала, что найду тебя здесь, Дуглас. Все знают, где ты любишь прогуливаться, когда тебе надо что-то обдумать.
Он улыбнулся, обернувшись, чтобы поприветствовать сестренку, лихо сидевшую верхом на своей кобылке Фанни.
