Джоан Вулф - Риск
— Вы всегда поступаете, как вам вздумается, мисс Джорджиана, — едко заметила она. — Что ж, меня это не удивляет.
***Должна признаться, путешествие в Лондон в дилижансе оказалось не из приятных. Сэр Чарльз советовал мне отправиться в почтовой карете, но дилижанс был дешевле, а мне приходилось сейчас считать каждый пенс, и поэтому я заказала два места в дилижансе — для себя и Марии, моей горничной. То, что я намеревалась появиться в «Гриллонсе» без сопровождающего меня джентльмена, уже выглядело достаточно странно, а уж о том, чтобы ехать без служанки, не могло быть и речи.
В результате мы с Марией очутились в тесном лондонском дилижансе вместе с двумя торговцами, тучной дамой, которая заняла почти всю скамейку, и длинным худощавым джентльменом, чьи острые колени постоянно упирались в мои, за что он не переставал извиняться в течение всех шести часов нашего путешествия. Казалось, у дилижанса вовсе отсутствуют рессоры, поскольку нас немилосердно трясло и подбрасывало даже на ровной дороге. Пища, которую нам предлагали на пог стоялых дворах во время двух кратких остановок, была совершенно несъедобной: подгоревшее баранье жаркое с капустой и недоваренная говядина с прямо-таки восковой картошкой.
Я ужасно нервничала по поводу своей авантюры, и поэтому все эти отвратительные неудобства пошли мне скорее на пользу, поскольку отвлекали от мрачных мыслей. Но нашему путешествию вскоре пришел конец, и в полдень мы въехали в предместья Лондона.
Глаза у Марии раскрывались от удивления все шире и шире, по мере того как мы продвигались к центру города. Я с неудовольствием подумала, что не меньшее изумление отобразилось, вероятно, и на моем лице. Мы обе чувствовали себя провинциалками — нам еще ни разу за всю жизнь не приходилось видеть на улицах столько народу, повозок и экипажей.
Мы с Марией сели в наемный экипаж у гостиницы, где завершил свое путешествие лондонский дилижанс, и поехали в отель «Гриллонс» — дом номер семь по Элбемарл-стрит. Я заранее заказала комнаты, и поэтому наш приезд не должен был явиться неожиданностью.
Холл гостиницы с его хрустальными люстрами и зелеными мраморными плитами, устилавшими пол, напоминал огромную бальную залу. Клерк за гостиничной стойкой не выказал никакой радости при моем появлении. Возможно, решил, что мой внешний вид не соответствует элегантному убранству холла.
— Вы мисс Ньюбери, я полагаю? — высокомерно осведомился он, окинув быстрым взглядом мою темно-красную накидку и старомодную шляпку.
Я наградила его не менее высокомерным взглядом. Терпеть не могу, когда надо мной насмехаются.
— Да, я мисс Ньюбери, — заявила я, — и требую, чтобы мне немедленно показали мои комнаты. Будьте любезны, поторопитесь — мы только с дороги и очень устали.
Мы уставились друг на друга в полном молчании, затем клерк опустил глаза. Я победила.
Я всегда считала, что настойчивость — залог успеха.
— Ну конечно, мисс Ньюбери, — промолвил клерк примирительным тоном — Я распоряжусь, чтобы вас проводили в ваши апартаменты. — Он подозвал к себе лакея в белом парике. — Проводи мисс Ньюбери и ее служанку, Эдвард. — Его губы изобразили подобие улыбки. — Надеюсь, вам понравится у нас, мэм.
Я любезно кивнула ему и последовала за лакеем. Второй лакей шел за нами и нес мой чемодан.
***Эту ночь я почти не спала. Тело ныло после тряского дилижанса, но я так волновалась в ожидании предстоящего визита к лорду Уинтердейлу, что вся напряглась, как сжатая пружина.
Снова и снова я прокручивала в голове сцену нашей встречи.
Должно быть, он уже знает, что мой отец погиб, и беспокоится, как бы не всплыли свидетельства и улики, которые тот собрал против него. Я решила, что мое появление его не очень удивит.
Я попыталась представить себе, как выглядит этот богатый граф, унизившийся до карточного мошенничества. По отцовским данным, ему было сорок восемь лет и он имел троих детей — сына и двух дочерей. Сыну шел двадцать седьмой год. Старшей дочери исполнилось двадцать три, и она замужем. Младшая, которую собирались вывозить в свет, моя ровесница — ей исполнилось девятнадцать.
Вряд ли этот отец семейства допустит, чтобы свет узнал, что он шулер. Мне это на руку — возможно, он согласится представить меня свету вместе со своей дочерью.
Только бы завтра все прошло благополучно…
Глава 2
Я проснулась от непривычного уличного шума за окном. День обещал быть ясным и солнечным, насколько это вообще возможно в Лондоне. В восемь утра я позавтракала, потом несколько часов мерила комнату беспокойными шагами, дожидаясь, пока пробьет одиннадцать, поскольку, по моим понятиям, это был наиболее подходящий час для визита к лондонскому джентльмену.
Мария помогла мне одеться в платье из черного сукна с пелериной, которое я купила для отцовских похорон. У меня прямые, словно дождевые струи, каштановые волосы — трудно придумать для них какую-либо другую прическу, кроме уложенных на затылке кос. Наряд мой довершали черная соломенная шляпка с черными лентами, начищенные ботинки и перчатки без единого пятнышка. Я взяла с собой Марию ради соблюдения этикета и дала кучеру наемного экипажа адрес на Гросвенор-сквер, где, как я узнала, находится Мэнсфилд-Хаус.
Я так нервничала, что почти не замечала городской суеты на улицах Лондона, проплывающих за окном экипажа. Я мысленно снова и снова репетировала свою речь перед графом, пытаясь предугадать, что он скажет и как мне действовать в зависимости от его ответа.
И старалась не думать о том, как отвратительно то, что я намеревалась совершить.
Гросвенор-сквер — площадь с небольшим садиком посередине, окруженная зданиями из коричневого кирпича с красной отделкой и каменными карнизами. Дом номер 18, Мэнсфилд-Хаус, оказался величественным сооружением, которое затмевало все остальные здания на площади. Я никак не могла понять, зачем тому, кто был так богат, понадобилось жульничать при игре в карты.
Несколько ступенек вели к парадной двери, и сердце мое так колотилось, словно хотело выскочить из груди, когда я поднялась на крыльцо и взялась за массивное латунное дверное кольцо.
Дверь тотчас отворилась, и на пороге появился лакей в зеленой ливрее. Он уставился на нас с Марией в полном недоумении. Наверное, в Лондоне незнакомые леди не стучатся в дом к незнакомым джентльменам.
— Чем могу служить? — осведомился он.
— Я хотела бы видеть лорда Уинтердейла, — твердо произнесла я.
Лакей оторопел. С одной стороны, мой траурный наряд ясно давал понять, что я не какая-нибудь танцовщица или оперная певичка. Но с другой стороны, что делает здесь, на ступеньках крыльца, эта юная леди в сопровождении служанки?
