Виктория Александер - Милая грешница
– Сомневаюсь, что у какой-нибудь женщины хватило бы сил разбить ваше сердце, – скорчив гримаску, ответила она. – Ведь вы, уважаемый виконт Уортон, славитесь своим здравомыслием и холодным сарказмом, а также язвительностью. Вас считают человеком холодным и надменным…
– Неужели надменным? – в притворном ужасе воскликнул он.
Она кивнула:
– Уж поверьте, надменным. Обладающим превосходством над теми из нас, которые являются всего лишь простыми смертными.
– Уверяю вас, что если это так, то делается это неосознанно. – Он усмехнулся. – За редкими исключениями.
– Значит, вы не отрицаете своей надменности и чувства превосходства над окружающими?
– Я бы очень хотел это сделать, однако… – Он пожал плечами. – Нет, не буду отрицать. Я хорошо знаю свои недостатки, но осведомлен и о положительных чертах своего характера. Не стану перечислять эти черты, но, уверяю вас, их много.
Разговор явно забавлял ее.
– Вот как?
– Скромность не позволяет мне их обсуждать, – сказал он с усмешкой, которую никак нельзя было назвать скромной. – Однако позднее я с удовольствием представлю вам подробнейший перечень моих великолепных качеств. – Она рассмеялась. – Хотя должен предупредить вас, что к числу этих качеств я отношу также настойчивость. – Он чуть помедлил. – Мне показалось, что вы упомянули о каком-то признании?
– Разве? – Она пожала плечами. – Хоть убей, не могу вспомнить, в чем я хотела вам признаться.
– Значит, ни в чем? – Он подошел ближе. – Совсем ни в чем?
– Совсем ни в чем.
Он взял ее руку и поднес к губам.
– Наверняка что-нибудь да есть? Возможно, какая-нибудь тайна, которой вам хочется поделиться с сочувствующим вам человеком?
– Несмотря на то что вы, несомненно, человек, умеющий посочувствовать, я слишком мало знаю вас, чтобы раскрывать свои тайны.
Он провел губами по ее затянутой в перчатку руке и хотел было заглянуть ей в глаза, но было слишком темно. А жаль. Насколько он помнил, глаза у нее были глубокого, насыщенного синего цвета.
– Разве не проще облегчить душу перед незнакомцем?
– Только в том случае, если незнакомец останется незнакомцем. – В ее голосе появилась какая-то странная нотка – то ли вызов, то ли приглашение, то ли она просто забавлялась.
– Дорогая моя леди Честер. – Он перевернул ее руку и поцеловал ладонь. – Я не имею ни малейшего намерения оставаться незнакомцем.
– Что же вы намерены делать?
– Это полностью зависит от вас, – сказал он и подумал: «Интересно, что она сделала бы, если бы я ее обнял?» Это было бы в высшей степени неприлично, потому что пока они действительно были почти незнакомы.
– Неужели? – задумчиво промолвила она. – Странно. Ведь от кого бы или от чего бы это ни зависело, неведомые силы уже пришли в действие.
Он приподнял бровь:
– Вы имеете в виду предначертания судьбы, расположение звезд и что-нибудь в этом роде?
– По правде говоря, я скорее имела в виду желание, чувственное влечение, неприкрытое вожделение. – В ее голосе слышалась улыбка.
– Неприкрытое вожделение? – Он медленно кивнул. В жизни ему много раз приходилось флиртовать с женщинами, причем частенько с откровенным намерением забраться к ним в постель, однако он, пожалуй, никогда еще не встречал леди, которые отличались бы такой же прямотой, как леди Честер. Это его заинтриговало. – Вожделение действительно может оказаться мощной силой.
– И к тому же опасной.
– Будьте уверены, что я никогда не стану навязывать вам свое внимание против вашей воли. И не стану заходить к вам, если мое присутствие нежелательно.
– Я и не думала…
Наклонившись к ней еще ближе, он понизил голос:
– Я не стану также обнимать вас и зацеловывать до смерти, пока не буду убежден, что вы хотите, чтобы вас целовали.
– Естественно, мне хочется действовать так, как это подскажет вожделение. – Она вздохнула и легонько провела пальцами по лацканам его фрака. – Хотя, как уже сказала, это весьма опасное чувство.
– Тем не менее, – сказал он, поймав ее руку, – его нельзя назвать совсем уж неуместным?
– Нет, дорогой лорд Уортон. – Леди Честер приподнялась на цыпочки и неуловимым движением скользнула губами по его губам, так что он даже подумал, не померещилось ли ему, а потом отступила на шаг, прежде чем он успел отреагировать. – Его отнюдь нельзя назвать неуместным. К тому же именно опасность и придает этому особую прелесть. Вы согласны?
– Согласен. – Он подавил желание немедленно осуществить свою угрозу зацеловать ее до смерти. Ему безумно хотелось обнять ее и впиться в ее губы, и он был уверен, что ей хотелось того же. Но игра, которую они затеяли на темной веранде в холодный зимний вечер, была слишком увлекательной, чтобы закончить ее так скоро. Это было соблазнительное первое блюдо, обольстительный пролог, обещание. Слишком восхитительное, чтобы не посмаковать его как следует.
– В таком случае, – сказал он далее, тщательно выбирая слова, – если мы с вами вдруг решим пасть жертвой вожделения, или судьбы, или как бы еще вы это ни назвали, будет ли мне дозволено зайти к вам? Может быть, вы окажете мне честь поужинать со мной? Скажем, послезавтра?
– Боюсь, что послезавтра я буду занята.
– Тогда на следующий день?
Она покачала головой:
– Нет, я буду занята.
– Тогда через четыре дня. Или через пять. Или на следующей неделе, если вас это больше устроит.
– Это и есть та самая настойчивость, о которой вы упоминали ранее?
Он улыбнулся:
– Вам это нравится?
– Очень впечатляет. Ну что ж, пусть будет через пять дней. Вас это устроит?
– Абсолютно. Я пришлю экипаж…
– Э-э нет. Вы поужинаете со мной в моем доме.
– В вашем доме?
– В любом виде спорта игра на своем поле всегда дает преимущества.
Он рассмеялся:
– Я всегда получал удовольствие от хорошей игры. Буду ждать с нетерпением. А теперь не лучше ли нам вернуться, пока мы не замерзли окончательно? – сказал он, предложив ей руку.
– Странно, но до этой минуты я не замечала холода.
– Вам, несомненно, было тепло от моего присутствия, – с притворной скромностью сказал он.
– Уверена, что так оно и было, – небрежно произнесла она, потом, помедлив, добавила: – А вы совсем не такой, как я ожидала.
– Это хорошо?
– Я еще не решила. К тому же, если я скажу «да», то это может ударить вам в голову и, боюсь, лишь усугубит один-единственный недостаток вашего характера.
– Мы не можем этого допустить, – фыркнул он. – Так позвольте мне сопроводить вас к теплу и праздничному веселью, пока мы с вами не окоченели.
– Слова «праздничное веселье» следовало бы заменить словом «каторга», хотя терпеливо выслушивать выступления бесчисленных племянников и племянниц Сюзанны, то есть леди Динсмор, – это довольно небольшая плата за привилегию быть ее подругой. Она часто собирает гостей, причем состав гостей всегда бывает очень интересным, пусть даже сама увеселительная программа иногда оставляет желать лучшего. Однако, – леди Честер тряхнула головой, – думаю, нам лучше вернуться так же, как мы покинули зал. Я имею в виду – поодиночке.
