Джулиана Грей - Леди никогда не лжет
— Да, тут и говорить-то не о чем, — добавил Уоллингфорд.
Финн подался вперед и уперся локтями в край стола по обе стороны от тарелки.
— Три дня назад, — сказал он, — я видел нашего старого знакомого еще по Кембриджу. Каллахана. Помните его?
— Каллахана? Конечно, я его помню. Веселый малый. Немного туповат, но всегда готов к озорству, — нахмурился лорд Роуленд. — Что с ним не так?
— Он мертв. Захлебнулся собственной рвотой в гостиной у своей любовницы в Кэмдене.
В наступившем молчании Финн услышал тиканье старых позолоченных часов, висящих над камином. Они неумолимо отсчитывали уходящие в вечность секунды.
— Боже правый, — наконец выдохнул Уоллингфорд.
— Кэмден, — пробормотал лорд Роуленд. С таким же выражением он произнес бы «Антарктида».
Финн убрал локти со стола и снова взялся за вилку и нож.
— Я случайно увидел похоронную процессию. Его тело отвезли в старый фамильный склеп в Манчестере, недалеко от завода, который я собирался купить. Оказалось, он единственный сын в семье. Его мать совершенно уничтожена.
— Ну, с этой точки зрения у нас все в порядке, — пожал плечами Уоллингфорд. — Наша мать уже десять лет, как отбыла в мир иной, так что в случае чего никто не заплачет.
Финн продолжил:
— Мне сказали, что гроб не открывали. Любовница обнаружила его тело утром и в панике сбежала вместе со своей горничной. Бедолагу нашли только через неделю.
Уоллингфорд выпрямился, сурово уставился на Финна и, величественно скрестив руки на груди, заговорил:
— Прекрасно, Берк, я все понял. Разгульная жизнь заканчивается трагедией и грязью. Женщинам доверять нельзя. Предупрежден — значит вооружен. Я немедленно удаляюсь в деревню и впредь буду вести жизнь трезвую и благочестивую.
Финн, конечно, ожидал сопротивления. Нельзя указать герцогу на необходимость изменить свой образ жизни и встретить лишь покорное согласие. Поэтому он терпеливо улыбнулся и сказал:
— У меня есть для вас предложение.
— Уверен, что есть. Ты же пришел в такую рань не просто так. И оно как-то связано с замком в Италии.
— Дело в том, что я уже некоторое врет переписываюсь с одним человеком. Он живет недалеко от Рима, занимается тем же проектом, что и я, но подходит к делу с другой стороны.
— Ты имеешь в виду свою навязчивую идею создать экипаж, который двигался бы без лошади? — спросил герцог.
— Дрянные машинки? — вмешался лорд Роуленд.
Финн возвел глаза к потолку:
— Да вы просто луддиты! Впрочем, ладно. Несколько недель назад мой коллега в Риме, его зовут Дельмонико, предложил мне устроить… не знаю, можно ли это назвать соревнованием, некую выставку, на которой будут показаны лучшие экземпляры машин. Если же их наберется достаточно много, можно будет устроить гонки.
— Гонки! — Лорд Роуленд расхохотался. — Какие к черту гонки! Я хожу быстрее, чем двигаются твои творения.
— Выставка, — сказал Финн, не обращая внимания на насмешки, — пройдет летом в окрестностях Рима.
— Я начинаю тебя понимать, старина, — мрачно буркнул Уоллингфорд.
— Мне потребуется абсолютный покой, чтобы я мог сконцентрироваться на проекте. И я подумал, что год, проведенный в деревенской тишине, вдали от вашей компании бездельников и дегенератов, безусловно, пойдет вам на пользу. Будете заниматься наукой, без вина и женщин…
— Подожди! — Судя по тону лорда Роуленда, он никак не мог поверить услышанному. — Ты хочешь сказать, что собираешься втянуть нас в… — Он бессильно пожал плечами, не в силах найти нужные слова.
— Целомудрие, — с отвращением сказал герцог.
— Почему бы и нет? Ну а если желание станет слишком сильным, всегда можно что-нибудь придумать. Хотя я подозреваю, что, ведя монашескую жизнь, мы довольно скоро войдем во вкус, и физические потребности не будут мучить нас очень уж сильно.
— Ты спятил, — грустно констатировал герцог.
— Я предлагаю вам считать это вызовом, — сказал Финн. — Если такое мероприятие по силам мне, то, безусловно, вам тоже. Ты — человек, обладающий железным самообладанием, Уоллингфорд, если только вспомнишь об этом. Что касается тебя, Пенхоллоу, то я хорошо помню время, когда твоя жизнь была намного более добродетельной.
— Это было давно, — поспешил вставить лорд Роуленд, — и неправда.
— Все равно в свое время вы были способны сдерживаться и ограничивать себя. — Финн вздохнул и посмотрел сначала на одного своего друга, потом на другого. Оба сидели, понурив головы, не поднимая глаз от тарелок, в которых стыл завтрак.
— Подумайте, друзья. Представьте, чего мы сможем добиться за год, если откажемся от праздных удовольствий. В конце концов, что такое год? Временная ссылка, не более того. Всего лишь несколько месяцев. За это время можно узнать много нового, открыть в себе новые таланты. А в дополнение — теплое солнце и оливы. Возможно, местное виноградное вино. Уверен, мы сможем позволить себе пропустить стаканчик-другой, что не будет нарушением правил нашего маленького общества.
Уоллингфорд поднял голову:
— Нет, нет и еще раз нет. Это самый абсурдный план, который мне когда-либо приходилось слышать.
— Только безумец мог предложить нам такое, — вторил брату лорд Роуленд.
Финн повернул голову и посмотрел в окно. Тяжелое январское небо было хмурым и неприветливым. В воздухе лениво кружили крупные снежинки. Было не очень холодно, но мрачно и промозгло. Лондон зимой — Финн ненавидел его. Кругом сырость и слякоть, влажный воздух насыщен копотью и с трудом проникает в легкие.
— Страна незаходящего солнца, — тихо сказал он и повернулся к Уоллингфорду. — Подумай хотя бы.
— Это не обсуждается, — отрезал герцог.
— Совершенно невозможно, — поспешил добавить лорд Роуленд.
Финн аккуратно сложил газету.
— Целый год вдали от всех лондонских неприятностей и проблем. Год, свободный от пороков и обязательств, посвященный науке, лишенный всех возможных излишеств. — Он встал, положил газету в карман и широко улыбнулся. — Что может быть лучше?
Глава 1
Тридцать миль к юго-востоку от Флоренции, Италия
Март 1890 года
Она всегда была взыскательной и разборчивой. И пока другие молодые леди мечтали о мистере Совершенство, Александра нацелилась на герцога Совершенство.
В конце концов ей пришлось согласиться на маркиза, но поскольку он был одновременно очень богат и очень стар, она все равно считала свое замужество удачным. Проси и получишь — таков был ее девиз (она пребывала в уверенности, что нечто подобное встречается в Библии). И никогда не соглашайся на второй сорт.
