Мэдлин Хантер - Неисправимый грешник
Она не знала, узнал ли ее только врач или также и другой мужчина. Речь у него была культурная, и это говорило о том, что она могла когда-нибудь встречаться с ним в определенных кругах.
Ей хотелось надеяться, что он не имел никакого отношения к Грегори и что уж, конечно же, он не тот человек, который торговался вчера вечером из-за нее, словно она была неким парнокопытным животным.
Дверь внизу закрылась после того, как были произнесены слова прощания. На лестнице послышались шаги. Кто-то вошел в спальню. Она закрыла глаза, но сквозь смеженные ресницы ощутила тепло поднесенной к лицу свечи.
– Он ушел. Давайте посмотрим, что можно сделать, чтобы вы чувствовали себя поудобнее, мисс Монли.
На сей раз она явственно услышала его голос. Опершись на здоровую руку, она в шоке приподнялась.
И увидела перед собой красивые карие глаза самого очаровательного во всей Англии прожигателя жизни.
Глава 2
Женщины английского света могли расходиться во мнениях относительно его, но в одном они были в полном согласии.
Данте Дюклерк был красивейший мужчина.
Именно это слово они употребляли. Красавец мужчина. Зажигательный ясный взгляд, густые блестящие каштановые волосы, идеально правильные черты лица и дьявольская улыбка оказывали гипнотическое действие на любую женщину, которую он вознамерился покорить, с тех пор как ему исполнилось семнадцать. Флер знала трех леди, которые совершили адюльтер единственный раз в жизни. Именно с ним.
Годы добавили некоторую жесткость его внешности, но они не уменьшили силу его влияния на тех, кто попадал в поле его интереса.
Даже на нее, хотя он не пытался как-то на нее воздействовать.
На его лице были любопытство и удивление. Он улыбнулся ей теплой фамильярной улыбкой, что сразу же напомнило ей время десятилетней давности, когда его брат Верджил, виконт Леклер, ухаживал за ней. И в то же время под его сдержанностью и спокойствием таилась опасная, волнующая энергия. Так всегда было с Данте.
Сейчас же это напугало ее настолько, что лишило дара речи.
Каким-то образом она, не задавая вопросов, понимала, что они одни. В коттедже не было горничной, и это означало, что Данте, по всей видимости, сам раздел ее и уложил в постель. То, что он заметил, когда врач зашивал ей рану, всего лишь малая толика увиденного во время этих действий.
– Вы необыкновенно мужественны, – сказал он. – Уилер так и не заподозрил, что вы очнулись. – По его тону было ясно, что он знал, в какой момент она проснулась. Он гладил ей голову, понимая, что она чувствует это.
– Я надеялась, что тем самым избегу объяснений с не знакомцами.
– Поскольку меня вряд ли можно отнести к таковым, хорошо бы, чтобы вы пролили свет на это происшествие. Но прежде позаботимся о том, чтобы вам было поудобнее.
Ее обычной реакцией на Данте Дюклерка было желание убежать, но она не могла сделать этого сейчас. И вынуждена была смириться с тем, что он поправлял ей подушки и взбивал постель. Когда он стал переворачивать ее на бок, она решительным жестом остановила его и сделала это сама.
Теперь она могла смотреть на него, а он сверху вниз – на нее. Он перед этим снял сюртук и галстук и был в расстегнутой рубашке, выглядывающей из-под жилета. Будучи незамужней женщиной, она никогда не видела мужчин в, столь непринужденном одеянии.
Она с новой силой ощутила свою уязвимость и вознесла благодарственную молитву, что из всех повес Англии она, к счастью, попала в руки именно этого.
В конце концов, они едва не породнились. Это все-таки чего-то стоило. Во всяком случае, она на это надеялась.
Он скрестил руки на груди и молча смотрел на нее. Для мужчины, имеющего репутацию человека добродушного, этот взгляд мог показаться более настойчивым, чем можно было ожидать. Она подтянула покрывало к самому подбородку.
– Это поистине невероятная вещь, мисс Монли! Из всех женщин именно вас обнаружить в своей кровати.
Он не собирался ничего сглаживать. Она откинулась на подушку и поморщилась, ощутив боль в ягодице.
– Надеюсь, вы не имели в виду поразить эту цель.
– Разумеется, имел. Радуйтесь, что я целился не в голову, хотя вы едва не попали в мою.
– Это потому, что вы дернулись вправо. Я вовсе не целилась, а просто пыталась отпугнуть вас.
– Почему? Как вы оказались там с пистолетом в руке и в такой одежде?
– Я бы предпочла не объяснять.
– В таком случае вы не оставляете мне иного выбора, как предположить, что вы часть той толпы, которая жгла машины и поля. Вы их предводительница? Надеюсь, что так. Объявлен значительный приз за эту голову, и мне не помешают эти деньги.
Да, вероятно, он мог бы этим воспользоваться, если убегает во Францию. Вероятно, Грегори щедро заплатит, чтобы вернуть ее. Но лучше всего не сообщать ему об этом.
– Ваш брат в Леклер-Парке? – спросила она.
– Он и Бьянка уже несколько месяцев как в Неаполе, где она на гастролях. Моя сестра Пенелопа вместе с ними.
– Поскольку Шарлотта и я предпочитаем Лондон, то в доме нет никого, кроме слуг.
Отчаяние загасило слабый фитилек надежды, который она настойчиво поддерживала в течение двух месяцев. Высокая фигура Данте нависла над кроватью.
– Так вы поэтому здесь? Вы искали Верджила? – Он мягко коснулся пальцем ее подбородка, приподнял голову, чтобы можно было разглядеть ее лицо. – У вас какие-то неприятности, Флер?
Она не могла ответить. Последняя крупица надежды была очень хрупкой, но все-таки поддерживала ее. Сейчас, когда все окончательно рухнуло, у нее просто-напросто не осталось сил. Все было потеряно. Ее свобода, большой проект – ее мечта о том, чтобы жизнь обрела смысл. Если Грегори войдет сейчас в спальню, она вынуждена будет согласиться на все, чего он хочет.
Данте смотрел на нее. У него были очень красивые ясные глаза, и ее поразило выражение обеспокоенности в них. Раньше она никогда не видела его столь серьезным. Он принадлежал к тому сорту людей, которые принимают жизнь шутя.
Он назвал ее Флер, что в общем-то не должен был делать, и касался ее подбородка, что тоже ему совершать не следовало, но она находилась в его постели, на ней была его ночная рубашка. Не было ничего оскорбительного в его поведении, и подобное нарушение этикета даже успокоило ее. Она сочла возможным ответить тем же.
– Я очень устала, Данте. У меня все словно плывет в голове. Возможно, утром я смогу дать некоторые объяснения.
Он оторвал пальцы от ее подбородка.
– Да, конечно, Флер. Приношу извинения за свою настойчивость.
Она заснула почти сразу. Опий, должно быть, еще продолжал оказывать действие. Данте обошел вокруг кровати, чтобы взять свечу.