Джоанна Линдсей - Позволь любви найти тебя
На этот раз Аманда сумела удержаться от вздоха, потому что и вправду собиралась выйти из дома и уже начинала испытывать возбуждение. Возможно, сегодня она встретит своего будущего мужа! Ну может же такое случиться? Поэтому она просто кивнула в ответ на слова горничной и решила, что подумает об этом завтра, когда ей снова станет скучно.
Следовало признать, что к сегодняшнему приему, точнее, к двум, одета она очень хорошо. Аманда в последний раз покрутилась перед высоким, отражавшим ее в полный рост зеркалом, желая убедиться, что выглядит как надо. Так оно и было, здесь надо отдать должное ее горничной. Новое бледно-розовое вечернее платье очень ей шло, идеально сочетаясь с рубинами матери на шее и в ушах.
Аманда выглядела примерно так же, как во время своего первого сезона, когда не сомневалась, что обручится первой из подруг, однако она до сих пор ни с кем не помолвлена. «Пусть любовь тебя найдет, а так оно и будет, вот увидишь», — заверяла ее Офелия. Да, но когда? Сколько ей еще придется ждать этого волшебного момента?
Аманда спустилась вниз, чтобы посмотреть, приехал ли уже ее кузен Эйвери. Второй из троих сыновей тети Джулии, Эйвери теперь жил в собственной лондонской квартире, но сегодня днем Аманда послала ему записку с сообщением, что вечером ей потребуется опекун, потому что старший сын тети Джулии, Руперт, и его супруга Ребекка еще не вернулись из Норфорда, на что она очень рассчитывала. А третий сын тетушки, Оуэн, в свои шестнадцать еще слишком молод, чтобы кого-либо сопровождать.
Аманда и прошлый сезон жила у Сент-Джонов, потому что у ее отца в Лондоне городского дома не было. И всегда могла попросить кузенов Сент-Джонов и их мать сопровождать ее, хотя она не считала их идеальными компаньонами для выхода в свет. Но теперь ее давняя подруга, Ребекка Маршалл, тоже стала частью этого дома, выйдя замуж за Руперта Сент-Джона, и уж она-то точно была идеалом.
Аманда пришла в восторг, узнав, что Ребекка и Руперт поженятся. Из Ребекки получилась бы отличная компаньонка, потому что Аманде всегда было с ней очень весело. Но Беки удивила Аманду, наотрез отказавшись сопровождать ее и заявив, что это неправильно, потому что она на несколько лет младше. Впрочем, Аманда ее переупрямила (она умела быть очень настойчивой, даже не сознавая этого) и убедила Беки согласиться. А потом Беки сбежала в деревню, даже не извинившись, и Аманде пришлось снова выбирать из прежних опекунов.
Она так надеялась, что подруга уже вернется, и была уверена, что Руперт не захочет ходить за ними по пятам. Он давно был сыт по горло балами и приемами. Сопровождая Аманду в предыдущие годы, он, красивый и любезный, всегда умудрялся вызвать переполох среди дам, из-за чего присутствующие джентльмены начинали ревновать и завидовать, а сердитые кавалеры не желали танцевать. Вот почему Аманда обращалась к Руперту только в самых крайних случаях.
И его мать, тетя Джулия, ничуть не лучше! Она одна вырастила троих сыновей после смерти своего мужа, последнего маркиза Рочвуда, и старалась быть для них и матерью, и отцом, что, к несчастью, сильно испортило ее характер. Так, Аманда недавно жаловалась Ребекке, уговаривая подругу стать ее компаньонкой: «Когда тетя Джулия соглашается сопроводить меня на прием, она проводит целый вечер в ворчании. И поверь мне, на свете не так уж много мужчин, которые не ретируются сразу же, увидев ее нахмуренное лицо».
Впрочем, Ребекка сделала довольно толковое замечание: если ее кавалеров так легко запугать одним тетушкиным взглядом, значит, они ей не подходят. Аманде пришлось признаться, что она радовалась, когда тетя Джулия отпугивала кое-кого из самых несносных.
Аманда уже почти спустилась вниз по лестнице, но вдруг замедлила шаг. А что, если Эйвери еще не пришел? Он никогда не возражал, если она просила сопровождать ее (по крайней мере никогда на это не жаловался), но при этом ему приходилось отменять собственные планы, из-за чего она чувствовала себя неловко. Кроме того, время от времени он уезжал из города и был недоступен.
Наверное, следовало подождать от него подтверждения, а уж потом одеваться. Аманда запаниковала. Тетя Джулия придет в бешенство, если ей придется одеваться в последнюю минуту, чтобы сопровождать племянницу. Но Аманда уже отказалась от двух приглашений из-за того, что Беки нет в городе. Она просто не может отменить и два сегодняшних выезда, ведь один прием дает ее близкая подруга, а второй — невестка, и Аманда хотела посетить оба, но ведь без сопровождения это невозможно!
Однако в дверях появился вовсе не Эйвери, но другой мужчина — и вмиг заставил ее забыть обо всех горестях и печалях.
— Отец! — Она кинулась в открытые объятия Престона Лока. — Что ты здесь делаешь? Ты никогда не приезжаешь в Лондон, кроме как по делам!
Он коротко обнял дочь и чуть отодвинул ее от себя.
— Я считаю, что это дело. Семейное дело. Я приехал, чтобы выяснить, чем занимается тут твой кузен Руперт, в то время как его новоиспеченная жена находится в Норфорде. Думаю, ты знаешь, что он даже не потрудился сообщить мне о своей женитьбе?
Аманда поморщилась. Ее брат Рейф поступил точно так же — женившись на Офелии Райд, он ничего не сообщил семье, и отец тогда здорово разозлился.
— Ну, это объясняет, почему Ру так внезапно сегодня уехал, — сказала Аманда, понимающе усмехнувшись. Она прекрасно представляла себе разговор между раздосадованным дядюшкой и получившим выговор племянником. — Как ты думаешь, он привезет Беки в Лондон?
— Полагаю, да.
— Надеюсь, скоро? Может, прямо сегодня вечером?
— Вот в этом я очень сомневаюсь.
Аманда вздохнула.
Престон приподнял ее подбородок.
— Что такое?
— Я рассчитывала, что сегодня вечером Беки побудет моей дуэньей, а теперь снова оказалась привязанной к Эйвери.
Престон задумчиво наморщил лоб.
— Разве Беки не чересчур юна, чтобы?..
— Нет-нет, — быстро перебила его Аманда. — Она замужем! Ты же понимаешь, что это вполне допустимо.
Престон с сомнением нахмурился, и Аманда внутренне поежилась. Он был мужчиной крупным, высоким, крепким. Они с братом Рейфом унаследовали его белокурые волосы и голубые глаза, но у Престона уже поседели виски. Однако он редко выходил из себя, и всем казалось, что он этого и не умеет. Он излучал такое спокойствие, влиявшее и на друга, и на врага, что в его присутствии было сложно разозлиться. Он никогда не спорил, доказывая свою точку зрения, а четко излагал ее в рассудительной манере, а если оказывался не прав, то никогда не сердился. Единственным исключением было то, как он обращался со своими сестрами. Когда дело касалось сестер, он с удовольствием дергал за ниточки и дразнил их. К великой досаде Аманды, ее брат перенял это у отца.
