Ведьмины камни (СИ) - Дворецкая Елизавета Алексеевна
– Это, сдается мне, из-за Эйрика… – хмуро сказал Хедин.
– Почему?
– Ну, почему… Здешние конунги с ним в родстве через Сванхейд. Несвет хочет тоже к нему в родню пролезть. Если у него получится… Случись меж ними война, он может не поддерживать никого – дескать, оба родня. Пересидеть у себя на болотах, ни во что не лезть. А кто выиграет, к тому он и примкнет, чтобы своей доли не упустить. По-родственному.
– Сватался бы тогда к Эйриковым дочерям! Дагни тоже Видимиру подойдет!
– Сейчас у Видимира до конунговой дочери нос не дорос! – невесело усмехнулся Хедин. – Пока Несвет – конунг болот лягушачьих. А будут к нему норны подобрее – он и сам вдовец. Может посвататься к Алов. Особенно если думает когда-нибудь Эйрика из Мерямаа вытеснить – тут ему родство и пригодится. Как самому Эйрику.
Хельга знала, что тетя Арнэйд когда-то была за мерянским князем Тойсаром; убив его, Эйрик взял ее в жены и тем подкрепил свое право на власть не только силой, но и древнейшим обычаем. Но ей вовсе не хотелось самой оказаться замешанной во что-то похожее.
– Мы можем уехать? – Хельга с мольбой взяла брата за руку. – Поскорее!
Она без радости воображала долгий обратный путь, но оставаться было еще неприятнее. Мучило детское желание – убежать домой, спрятаться возле мамы и ждать, пока злые ёлсы уйдут.
– Посмотрим, – отвечал Хедин. – Раз уж мы здесь, то хоть узнаем, чем дело кончится.
Больше никто Хельгу не тревожил. До конца дня она играла с годовалой Альвой, дочкой Бериславы, и перебирала свои камешки – только это ее немного успокаивало. Отвязав от ожерелья песчано-желтый округлый камешек, она посмотрела сквозь его отверстие на пылающий в печи огонь и прошептала:
Всю жизнь она старалась не тревожить силу Одина, живущую в этих камнях, без достойного повода, но сейчас всем существом ощущала, как необходима ей высшая защита.
Пряталась она не зря – с того утра сам Ингвар то и дело принимался искать ее глазами в гриднице и досадовал, что ищет понапрасну. Вечером он наконец был возведен на престол Олава: перечислил своих предков, начиная даже не от Одина, а от изначальных великанов, Сванхейд поднесла ему рог с пивом, чтобы он поднял его во славу богов и предков. Несвет был в числе свидетелей, но молчал. Переговоры их со Сванхейд, по сути, провалились: никто никому ничего не пообещал, но Несвет хотя бы смирился с тем, что не мог изменить.
Наутро, поздно проснувшись после пира, Ингвар снова подумал о Хельге. Завтрак пришелся почти к полудню; подлечивая больную голову пивом, Ингвар оглядывал гридницу, но Хельги не видел. Как будто вчерашний спор ему приснился. Однако нет, вон тот длинный парень, кто назвался ее братом, а заодно сыном Арнора Камня, хёвдинга Серебряных Полей, где прадедушка Тородд, по слухам, зарыл под каким-то дубом целую груду серебра – весом как всадник вместе с конем.
– Пойдем, – Ингвар кивнул своему брату Тородду, – поговорить надо.
В гриднице было слишком много ушей – своих, чужих, женских, не пойми чьих. Чтобы потолковать без помех, старшие сыновья Сванхейд перешли в дружинный дом, стоявший здесь же, во дворе. В длинном здании вдоль стен тянулись широкие помосты, где спали плотно один к другому, головой к огню, ногами к стене, а поверху шел такой же широкий верхний ярус. Горел огонь в очаге, дым поднимался под высокую кровлю, просушивая стираные рубахи и порты, развешанные на веревках от входа и уходящие куда-то в темноту дальнего края. Частью помосты были заняты лежащими телами – тех, кто после вчерашнего решил не вставать. Кто-то лениво перематывал обмотки, кто-то осматривал подошвы башмаков, оставленных сушить у очага на колышках, кто-то уже бодро раскидывал игральные кости рядом с храпящими товарищами.
При виде конунга все встрепенулись, но Ингвар сделал знак, что ничего от гридей не хочет и они могут заниматься своими делами. Раздвигая влажные рубахи по пути, братья прошли к очагу и сели на край помоста. На всякий случай Ингвар огляделся, хотя и так знал, что встретить здесь посторонних так же маловероятно, как в медвежьей берлоге.
– Торд, я не понял. Эта лупоглазая, которую мать нашему рыжему то ли сватает, то ли нет…
– До вчерашнего дня мне никто не говорил, что рыжий хочет на ней жениться. Если бы Беряся знала, она бы мне сказала. И она сама тоже ничего не говорила.
– Она – кто?
– Каменная Хельга. – К ним подсел Эскиль Тень. – Ее так называют.
Взглянув на него, Ингвар невольно повел глазами вокруг, будто отыскивая кого-то, кого тут нет.
– Она и ее брат – племянники Эйрика, так?
– Так, – подтвердил Тородд.
– А мы с ним воюем.
– Пока нет. Он пока лишь отказался платить дань и хочет нового договора.
Ингвар скривился, будто раскусил вонючего зеленого клопа, что живет на кустах малины. Он сам хотел нового договора с греками, а Роман цесарь этого совсем не хотел, и даже три месяца гульбы дружин по его землям не смогли его переубедить. А здесь, в своих родовых владениях, Ингвар сам оказался почти в том же положении. Только Эйрик еще не грабил селения по Мсте. Только пока?
– Ну, это почти все равно. – Ингвар знал разницу между «войной» и «немирьем» [14], но оба эти слова уже означали «не мир».
– Не все равно. Была бы война, он не пропустил бы наших торговцев – Регинмода Залива, Финни Крылатого и других. А он их принял хорошо и отпустил, не тронув. Он хочет нового договора, только уже без дани.
– А я хочу новый договор, и чтобы с данью. – На уме у Ингвара было снаряжение нового войска для Греческого царства, и он знал, сколько это стоит. – Я не понял: мать этих двоих в заложники, что ли, взяла?
– Нет. Она их в гости пригласила. То есть девушку. Когда ездила на восток прошлой зимой.
– И что: мы с Эйриком собираемся воевать, а эти двое погостят и так вот возьмут и уедут?
– Это будет неправильно, конунг, – подсказал Эскиль, усмехаясь про себя.
– Ну, так может… – Ингвар вопросительно посмотрел на брата, – сделать с этим что-нибудь?
– Ничего ты не сделаешь. Они оба – гости матери.
Гость в доме – под защитой богов, это Ингвар знал не хуже других.
– Нам бы стоило взять их с собой. Чтобы Эйрик вел себя смирно, хотя бы пока я с Романом дела не решу.
Ингвар помолчал, ожидая от верных соратников предложений. Остро жалел, что тот, кто всегда умел дать ему ценный совет, находится за месяц с лишним пути отсюда.
– Прикажи Логи на ней жениться, – посоветовал Гримкель Секира, давний Ингваров телохранитель. – Тогда и брат ее, как твой родич, не сможет от похода уклониться.
– А как я буду потом с Эйриком воевать, если мой брат на его племяннице женат? И без того-то он нам дядя! Нет, мне надо, чтобы они… как-то сами.
– Или если на ней женится кто-то, кто с тобой не в родстве, – вставил Эскиль.
– Вы и так все – мои люди! – Ингвар вспомнил, как удивил его Эскиль – как и всех прочих – своим «и я участвую». – Сватались бы вы все трое по отдельности, я бы любого из вас поддержал. Логи мне брат, тот парень – братанич, а ты – мой человек. Хорошую невесту тоже заслужил. Но как я кого из вас буду против других поддерживать?
– Твое слово решило бы дело, – просто сказал Тородд. – Одного ты поддержишь, другие отступятся.
Эскиль чуть заметно переменился в лице. Пойти против конунгова слова он не сможет, но и отступать не привык.
– Логи она бы подошла, – продолжал Тородд. – Но все равно ничего не выйдет: мать не разрешит справлять свадьбу, пока Эйрик ничего не знает. Это будет незаконно.
